Творения. Книга третья - Святитель, митрополит Московский Иннокентий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слабый ветер в летнее время, при берегах, весьма изменяется в своем направлении, и до того, что в некоторых местах, особенно за высокими горами, он дует с противного румба; так напр., в Уналашкинской гавани юго-западный и западный ветры, пробегающие в параллель северного берега Уналашки, от Веселовского мыса постепенно заворачиваются к юго-востоку, потом подле Амахнака к югу, и наконец в самой гавани дуют прямо от северо-востока, и иногда столь свежо, что на заливе видны зайчики а между тем, в то же время из Капитанского залива до Амахнака ветер от юго-запада, а на западной стороне Амахнака или штиль, или тоже от юго-запада. Сильные же ветры дуют всегда по одному направлению, только вблизи крутых и высоких берегов, под ветром, они изменяются; в этих местах бывает или штиль, или вдруг ветер набегает вихрем с которой-нибудь стороны.
Замечено, что если бывает безветрие, то осенью бывает более ночью, нежели днем, а весной утром.
Чрезвычайно сильных ветров здесь не бывает. Только в 1833 году, марта 17, был от SSO такой ветер, что в полном смысле нельзя было стоять на ногах; он в равной силе и в одном направлении дул но всему здешнему отделу.
Сильные ветры бывают более в декабре, ноябре, марте и октябре, а менее с июля по сентябрь. Безветрие или слабые ветры бывают более в августе и июле, а менее с февраля по июнь.
Есть всеобщее предание, что в прежние времена, и даже довольно близкие, было гораздо более против нынешнего тихих дней и совершенных штилей, особливо весною, так, что бобровые промышленники, которые удаляются иногда за 50 верст от берегов, нередко ночевали в море. Нельзя отрицать этого, тем более, что многие уверяют, что они сами помнят таковые времена. И если это справедливо, то почему ныне все изменилось? И так много? Если сказать от положения гор, после того изменившихся; то чрезвычайных изменений в памятные времена не было. Нельзя приписать и тому, что это от положения лесов, на твердой земле ныне истребляющихся; ибо, принимая это в расчет, надобно дать слишком большое влияние или действие лесам на ветры, хотя и нельзя совсем отвергать влияния их на сии последние. Не приписать ли это влиянию прочих планет, ныне изменившихся в отношении к земле? Или еще лучше: влиянию полярных льдов, более и более увеличивающихся?
XVII. О происхождении островов
Происхождение всех островов здешнего отдела, с первого взгляда, можно приписать действию подземного огня, или, по крайней мере, они кажутся непервобытными. Это заключить можно от того, что: 1-е) везде видны горелые места и камни; 2-е) почти во всех береговых горах нет камней первобытной породы, напр., гранита; 3-е) на всех островах пласт земли, состоящий из согнивших растений, нетолст и во многих местах лишь только начинает одеваться зеленью; 4-е) и в настоящее время они подвержены действию подземного огня; 5-е) во многих местах берега явно прибавились со временем; и наконец 6-е) что в недавнее время явился новый остров, который со временем, как и прочие острова, оденется травою.
Но на многих островах целые горы, состоящие из чистого гранита, не позволяют сделать такового заключения, по крайней мере, обо всех островах. А потому, можно сказать утвердительно, что все острова, находящееся в здешнем отделе, не суть произведения вулканического, но остаток первобытного материка, может быть первоначально составлявшего одно целое с Камчаткою и даже Чукотским носом и Америкою; или, что более вероятно, острова здешние были обширнее и не были разделены на столько обломков, но составляли между собою одно целое с несколькими вулканами, которые или в одно время, или по временам, обрушились в бездну и тем составили несколько проливов и заливов, более или менее пространных, и образовали те утесы и обрывы, которые видны ныне и внутри островов, и подле берегов; а остатки некоторых, или высунувшиеся из воды, или несколько прикрытые водою, составляют надводные и подводные камни.
Что же касается до того, что многие места или совсем голы, или лишь только начинают одеваться травою; и что во многих местах берега прибавились, можно сказать то, что они, где нет еще травы, были гораздо позже прочих подвержены действию огня и потому еще не успели одеться травою; верхи же гор голы потому, что на них более 10 месяцев лежит снег. О тех же местах, которые начинают одеваться травою, и которые видны почти только на покатостях гор и осыпях — можно думать, что они, после переворотов, остались так же круты и утесисты как и другие нынешние утесы; но составные части их, будучи не столько тверды и крепки, как в других утесах, или от землетрясения, или от дождей, или выветривания, мало-помалу осыпались до тех пор, пока не сделались покатыми; и там, где уже перестали осыпаться, начинают появляться прозябания. А что во многих местах берега прибавились, то должно сказать, что не только на северной стороне здешнего отдела находятся таковые места, но, сколько известно, и весь американский берег Берингова моря, даже до самых гор, лежащих внутри материка, есть прибавочный и произведение моря. Стоит только подняться на некоторую высоту и взглянуть вокруг, и тогда ясно видно, что будто бы некогда какая-то чудесная сила вдруг остановила сильно волнующееся море, и волны его превратила в песок и ил, ныне покрытые растениями. И среди сих оземленившихся волн, кое-где видны утесистые и иногда довольно высокие острова, как бы высунувшиеся из земли, которые также ни что иное суть, как остатки материка, тоже потерпевшие как и все здешние острова, и только тем отличающиеся от них, что они опять сделались материком. Но все таковые прибавочный места, сколь бы они ни были велики, не могут быть доказательством того, что здешний отдел есть произведение вулканическое; а напротив того, они более могут подтверждать то
