Вечный бой - Альфред Ван Вогт

Он остановился, и Гарсон отважился спросить:

— У нас тоже были версии планирования государств, но они всегда разрушались вследствие человеческой природы. Кажется, это случилось опять.

Гарсон не подумал о том, что его утверждение может быть опасным для него. Эффект, произведенный его словами, был поразительным. Узкое красивое лицо сделалось как ледяной мрамор. Доктор Лель сказал грубо:

— Не рискуйте сравнивать ваш нацизм или коммунизм с нами! Мы — правители всего будущего, и кто в прошлом смог бы когда-либо противостоять нам, если бы мы решили господствовать над всем временем? Мы победили в этой войне, несмотря на то, что находимся на краю поражения, поскольку мы строим величайший временно-энергетический барьер, который когда-либо существовал. Обладая им, сможем гарантировать, что победим мы или никто! Мы научим тех добродетельных подонков с планет, как болтать о правах человека и свободе духа. К черту их всех!

Он говорил со страстью и гордостью, большой эмоциональной силой. Но Гарсон не отступил. У него было свое мнение, и стало ясно, что его не скрыть ни от доктора Леля, ни от машины наблюдения. Так что он сказал:

— Я вижу иерархию аристократов и толпу звероподобных рабов. Как они вписываются в единую картину? А как насчет ресурсов, что требуются рабам? Кажется, в этом городе определенно есть сотни или тысячи одиноких…

Человек поглядел на него с суровой враждебностью. Гарсон ощутил резкий озноб. Он не ожидал, что любое умеренное утверждение, сделанное им, будет использовано против него. Доктор Лель сказал слишком спокойно:

— В основном, они не пользуются никакими ресурсами. Они живут в городах из камня и кирпича и едят продукцию неистощимой земли.

Его голос стал неожиданно резким, как сталь.

— А сейчас, профессор Гарсон, я вас уверяю, что вы уже сами произнесли свой приговор. Машина наблюдения расположена в том металлическом здании на противоположной стороне улицы, потому что фон энергии большой первичной машины времени повредил бы чувствительные части машины наблюдения, если бы она находилась несколько ближе. Я не могу придумать никакого другого объяснения, и у меня, конечно, нет желания оставаться в компании человека, который через полчаса станет автоматом. Идите!

Гарсон не спорил. Он снова отдавал себе отчет, что это — чудовищный город, и мрачно думал: «Это та же самая старая-старая история, когда аристократия оправдывает черные преступления против своих же собратьев. Первоначально тут должна присутствовать умышленная физическая деградация, умышленное злоупотребление психологией. То имя, которым эти люди себя называют, глорианцы, кажется наследием тех дней, когда были приняты усилия для создания культа исторического героя в массах».

Сухой голос доктора Леля сказал:

— Ваше осуждение наших рабов разделяют планетарианцы. Они тоже противодействуют нашим методам деперсонализации наших новобранцев. Легко видеть, что у них и у вас много общего, и если бы вы смогли перебежать к ним…

С усилием Гарсон отвернулся от своего собственного мирка. Его умело вели. Теперь было ясно, что каждое слово доктор Лель произносил с целью заставить его выдать себя. На мгновение Гарсон ощутил раздражение, затем пришло замешательство.

— Я не убегу туда, — сказал он. — В том, что вы делаете, нет ничего нового. Я — продукт своего окружения. Вы знаете, каково это окружение и какой тип нормального человеческого существа оно должно произвести. Как я и сказал, я выбираю сотрудничество.

Иной цвет неба на дальнем конце улицы отвлек его внимание. Это был тусклый, ненормальный алый оттенок, похожий на туманный, неестественный, неземной закат, только длился он часы до того, как солнце начинало садиться. Гарсон почувствовал себя взвинченным, напряженным. Он сказал натянуто:

— Что там?

— Там, — донесся грубый насмешливый голос доктора Леля, — идет война.

Гарсон засмеялся. Он оказался беспомощным. Неделями размышления о гигантской войне будущего переплетались с растущим беспокойством о Норме. И сейчас этот… эта красная мгла над горизонтом неповрежденного в другом отношении города… война!

Непонятный прилив смеха закончился, когда доктор Лель сказал:

— Это не так забавно, как вы думаете. Большая часть Деллы не повреждена, потому что защищается локальным энерго-временным барьером. Делла в осаде, в пятидесяти милях от линии фронта на вражеской территории.

Доктор Лель, должно быть, уловил мысль, пришедшую в голову Гарсону. И сказал по-доброму, шутя:

— Вы правы. Все, что вам нужно сделать — это выбраться из Деллы, и вы спасетесь.

Гарсон раздраженно ответил:

— Эта мысль могла бы прийти в голову любому разумному человеку. Не забывайте, что у вас — мисс Матхесон.

Казалось, что доктор Лель не услышал.

— Эта красная мгла, что вы видите, — точка, в которой враг нейтрализовал наш энергетический барьер. Там они атакуют нас непрерывно день и ночь, посылая полчища неутомимых роботов.

К сожалению, у нас в Делле нет завода для производства оружия против роботов, так что мы можем использовать лишь аналогичный тип оружия — деперсонализированных людей. К сожалению, опять-таки, цена высока: гибнет сто процентов новобранцев. Каждый день мы теряем около сорока футов города и, конечно, в конце концов, Делла падет. — Он улыбнулся почти ласковой улыбкой. Гарсон удивился, отметив, что доктор показался неожиданно милым шутником, когда проговорил: — Вы можете увидеть, насколько эффективен даже малый энерго-временной барьер. Когда мы через два года завершим большой барьер, наша линия фронта станет буквально неуязвима. А что касается разговоров о вашем сотрудничестве, это бесполезно. Люди храбрее, чем они думают, храбрее рассудка. Но давайте забудем о нашем споре. Через минуту машина выдаст вам приговор.

Глава 7

На первый взгляд машина наблюдения казалась доской с мерцающими огоньками, которые замирали, как будто наблюдали за ним. Гарсон ждал под многофасеточным взглядом, едва дыша. Он подумал: «Эта стена черной металлической машины и огоньки совсем не впечатляют».

Он обнаружил, что перебирает собственные недостатки. Они были слишком большими и слишком постоянными. Если бы они были мелкими и оформленными, как, например, уродство и жесты, то могли бы создать выдающуюся личность. Но сейчас перед ним не было ничего, кроме мириада огней. Как он видел, огни опять начали мигать. Вдруг они погасли все, за исключением небольшого цветного узора в нижнем правом углу.

Позади Гарсона открылась дверь, и доктор Лель вошел в комнату, погруженную в тишину.