Николай Гумилев глазами сына - Орест Высотский

В рецензии на «Садок судей», напечатанной в «Гиперборее» (февраль 1913 г.), Гумилев посвящает Лившицу лишь одно предложение: «Дешевая красивость Б. Лившица иногда неприятна». Еще одно упоминание имени Б. Лившица находим в рецензии Гумилева на «Антологию современной поэзии», составленную Ф. М. Самоненко (Киев, 1912). Рецензия была опубликована в «Аполлоне» (1913. № 2). В этом отзыве на «Антологию» Гумилев ставит Лившица рядом с О. Мандельштамом: «Как можно было помещать г. Животова, если не нашлось места для Георгия Чулкова, Зенкевича, Мандельштама, Лившица!»

Повсюду, где встречается в «Полутораглазом стрельце» имя Гумилева, о нем говорится холодно и, пожалуй, с антипатией. В 1914 г. Лившиц был призван в армию, получил ранение, жил в Киеве и вновь поселился в Петрограде лишь в 1922 г. С большой вероятностью можно предположить, что более поздних встреч, чем те, что описаны в «Полутораглазом стрельце», у Лившица с Гумилевым не было. Помимо «Флейты Марсия», которую рецензировал Гумилев, вышли еще книги Лившица: «Волчье солнце. Стихи. 1911–1914»; «Из топи блат. Стихи. 1914–1918»; «Патмос» (М., 1926); «Кротонский полдень» (М., 1928). Позднее появились книги его переводов: в 1934 г. — «От романтиков до сюрреалистов» и в 1937 г. — «Французские лирики XIX и XX веков».

109

Борис Пронин — хозяин «Бродячей собаки», открывшейся под новый 1912 г. О «Бродячей собаке» писали многие: Г. Иванов в «Петербургских зимах» и в нескольких мемуарных очерках, не вошедших в «Петербургские зимы»; Ахматова — в своих стихах; В. Шкловский — в «Жили-были»; Одоевцева — в «На берегах Невы» и др. Борис Садовский посвятил подвальчику — ночному пристанищу художественной богемы — шуточное стихотворение:

Прекрасен поздний час в собачьем душном крове,Когда весь в фонарях чертог сиять готов,Когда пред зеркалом Кузмин подводит бровиИ семенит рысцой к буфету Тиняков.

Прекрасен песий кров, когда шагнуло за ночь,Когда Ахматова богиней входит в зал,Потемкин пьет коньяк, и Александр ИванычО майхородусах Нагродской рассказал.

Но вот уж близок день; уж месяц бледноокий,Как Конге, щурится под петушиный крик,И шубы разроняв, склоняет ОдинокийШвейцару на плечо свой помертвелый лик.

В. Шкловский в книге «Жили-были» писал о Борисе Пронине: «Артист Александрийского театра, знакомый Всеволода Мейерхольда. Нестареющий, с закинутыми назад нередеющими волосами, он, ночной человек, принимал гостей больше из удовольствия разговаривать, чем из корысти. В театре он позировал в толпе гостей в последнем акте „Ревизора“. Стоял, откинув красивую голову, в мейерхольдовской постановке „Маскарада“. В театре в Териоках, где режиссером был Мейерхольд, Борис Пронин заведовал хозяйством. Гость на сцене, собутыльник гостей в жизни. Так и провел он ее, жизнь, у стены». Шкловский пишет и о знаменитой «Свиной книге»: «У входа лежала большая, толстая, более чем в полторы четверти толщины, книга, переплетенная в синюю кожу: в ней расписывались посетители. Звалась она „Свиная книга“».

Позднее Пронин открыл «Привал комедиантов», который занял место отжившей свое «Бродячей собаки». В «Привале» Гумилев бывал неоднократно. Здесь в форме вольноопределяющегося, по воспоминаниям мемуариста, читал он свои стихи. Его стихотворение «Разговор», посвященное Г. Иванову, читается с более точным пониманием, если знать, что этот «разговор» между душой и телом происходит в пронинском «Привале комедиантов».

110

Поэтессе Палладе Олимповне Богдановой-Бельской (1885–1968) посвящена последняя строфа в гимне «Бродячей собаки» (автор — М. Кузмин):

А!..Не забыта и ПалладаВ титулованном кругу,Словно древняя дриада,Что резвится на лугу,Ей любовь одна отрада,И, где надо и не надо,Не ответит (3 раза) «не могу!»

О ней же писал в очерке «Прекрасный принц» Г. Иванов (Сегодня. 1933. № 99): «Родители ее были люди с фантазией: дали ей простенькое имя — Паллада. Когда Паллада шла по улице, прохожие оглядывались… Как не обернуться? Существо в кружевах и браслетах растерянно топчется на тротуаре, достает зеркало из сумочки, пудрится, красит рот, роняет пуховку, проливает духи. У стены — нищий. Паллада бросается к нему: — Ах, бедняжка… Вот, возьмите… — Сегодня у нее прием, скоро начнут собираться гости — а даже пти фур еще не куплены. Вот, кстати, кондитерская… Продавщица отвешивает товар, косясь на странную покупательницу… И куда девались деньги — ведь была сдача с десяти рублей. Ну да, нищий. Он еще не ушел, может быть. — Подождите, я сейчас, — говорит Паллада. — Где же этот нищий… Послушайте, как вас… Нищий! Я только что дала вам много денег. Но я купила печенье и мне не хватает. Одолжите мне двугривенный до завтра. — Денег у Паллады мало. Талантов никаких. Воображение воспаленное. Еще в институте прочтенный тайком „Портрет Дориана Грея“ решил ее судьбу… Гости толкутся по двум гостиным — голубой и оранжевой. Гостиных две, всего комнат в квартире три. Пьют чай, стряхивают пепел с египетских папирос… изящно кланяются. Кто они, эти гости?.. Вот барон Врангель, историк искусства, вот граф Зубов, вот знаменитый пианист…»

111

Печатается по «Новому журналу» (1990. № 180. С. 116–120). Надежда Александровна Тэффи (урожденная Лохвицкая, 1872–1952) — писательница, поэтесса, автор множества фельетонов и рассказов. Впервые выступила в печати в 1901 г. Стала широко известной вскоре после выхода в свет первой же своей книги «Юмористические рассказы» (1910), выдержавшей до революции десять изданий. В 1919 г. Тэффи уехала из России. В эмиграции опубликовала 18 книг, в том числе два поэтических сборника. О первом ее сборнике «Семь огней», вышедшем до революции, Гумилев писал в «Аполлоне» (1910. № 7): «В стихах Тэффи радует больше всего их литературность в лучшем смысле этого слова… Поэтесса говорит не о себе и не о том, что она любит, а о том, какой она могла бы быть… Отсюда маска, которую она носит с торжественной грацией». Гумилев посвятил Тэффи стихотворение «Сказка», вошедшее в его сборник «Колчан» (1916).

112

Василий Васильевич Каменский (1884–1961) — поэт-футурист, прозаик, драматург, мемуарист.

113

Саломея Николаевна Андроникова (1888–1982) — княжна, петербургская красавица, хозяйка салона, в котором встречались поэты, писатели, художники. Ей посвятил стихотворение «Соломинка» Осип Мандельштам. Георгий Иванов упоминает ее в стихотворении «Январский день…». Ей же посвящено стихотворение Анны Ахматовой «Тень».