Дурацкие игры магов. Книга вторая. - Анфиса Кохинор

- Я жду!

Стася сплела руки на груди. Тщетно пытаясь сглотнуть подступивший к горлу комок, Кевин поднялся, добрёл до Хранительницы и опустился на колени. Для него это должно было быть привычным - камиец полжизни провёл на коленях - но почему-то сейчас он чувствовал себя униженным. "Возможно потому, что я позволил себе надеяться на свободу", - с горечью подумал юноша, с трудом подавляя желание уткнуться взглядом в пол.

Станислава молча разглядывала сына Олефира. В худощавом мальчишке с красивым породистым лицом не чувствовалось ни капли силы. "Наверное, в Камии он был постельной игрушкой у какого-нибудь Хавзы", - решила она и скривилась от отвращения.

"Не торопись с выводами, королева. - Голос в сознании усмехнулся. - Мальчик маг, не забывай об этом. Ты ещё удивишься, как много он способен вынести".

"Зачем он нам? - возмутилась Стася, у которой при одной мысли о неправильной ориентации братца возникло стойкое ощущение гадливости. - Если он маг, значит, жди неприятностей! Не лучше ли сразу прикончить его?"

"Вот как, прикончить? Ты меня поражаешь, королева! Совсем недавно ты говорила, что детей даже бить нельзя. А теперь - прикончить? Или ты боишься его?"

"Никого я не боюсь!"

"Правильно, со мной тебе нечего бояться".

"Дима тоже так говорил. И Олефир!"

"Я не они! - разозлился голос, и, уловив на краю сознания липкую сеть тумана, Хранительница моментально взяла себя в руки. - Так-то лучше, королева. Начинай задавать ему вопросы!"

"Какие?!

"Я подскажу".

- Зачем Дима прислал тебя в Керон?

- Не знаю, госпожа, - тихо ответил Кевин. - Он дал мне свою саблю, приказал выжить, и я оказался здесь.

Хранительница презрительно улыбнулась:

- Прямо-таки кладезь информации.

- Я больше ничего не знаю, госпожа.

"Да уж, - пробормотал голос, - ничего нового мы не услышим".

"Так пусть катится на все четыре стороны! Зачем с ним возиться, если он бесполезен?"

"А вот тут ты совершенно не права, королева. Перед тобой уникальный экземпляр камийского мага. Единственный в своём роде".

"И что с того?"

Хранительница окончательно успокоилась. Если раньше её пугал странный голос, то теперь, когда он разговаривал с ней, как старый приятель, это становилось даже забавным. И приятным.

"Хочешь узнать мои планы, деточка?"

"Конечно, мы на одной стороне".

"О, нет, моя милая, пока ещё нет. Ты должна кое-что сделать, и тогда я поверю в твою… э… лояльность".

"Что?"

"Ударь его!"

"Зачем?"

"Опять вопросы?"

- Ладно, - буркнула Станислава и посмотрела на юношу, который стоял на коленях, безропотно ожидая приказа. "Бить его, всё равно, что пинать котёнка", - мелькнула досадливая мысль, и, зажмурившись, Хранительница залепила брата пощёчину.

Удар вышел вялым, похожим на неласковое поглаживание, и Кевин изумлённо распахнул глаза - Димина сестра, словно сомневаясь в правильности своих действий, таращилась на ладонь и часто моргала. "Да она не в себе! - ужаснулся юноша и икнул от страха. - Я в руках сумасшедшей магички!"

"Что ты стоишь, как пень?! - рыкнул голос. - Бей ещё раз! Сильнее! А то смотри, сама на его месте окажешься!"

"Но…"

"Считаю до трёх! Раз!"

Стася закусила губу и наотмашь хлестнула камийца. Вторая пощёчина оказалась жёсткой - Кевин почувствовал во рту кровь. Он машинально поднял руку, чтобы коснуться разбитой губы, но опомнился и вытянулся в струну. "Ну, подумаешь, ударили. Первый раз что ли. Скоро ей надоест, и она заставит меня что-нибудь делать. Все аристократы считают, что работа это нечто унизительное. Не думаю, что королева Годара - исключение. Так что, скоро, я окажусь на кухне или на конюшне, и меня оставят в покое".

"Так у нас ничего не выйдет, - тем временем пробормотал голос. - Пожалуй, нам понадобиться помощь".

"Что ты собираешься делать?"

"Не я, а ты, рыжеволосая королева. И не юли: ты прекрасно знаешь, что ждёт Кевина. Хватит строить из себя дуру!"

"Ах, ты…"

"Осторожнее, милочка. Сегодня у меня хорошее настроение, но оно может измениться. Вдруг я захочу поменять вас местами?"

"Не посмеешь! Ты, как и другие, видишь во мне сестру Смерти!"

"От которой у меня уже сводит зубы! Всё! Закончили с болтовнёй! Зови стражу и делай, что требуется! Я хочу видеть твои старания. Иначе, решу, что ты не хочешь жить".

- Стража!

Двери обеденного зала распахнулись, и двое гвардейцев рысцой подбежали к королеве.

- Этот мальчишка оскорбил меня!

Стася до крови кусала губы, не чувствуя ни боли, ни солоноватого привкуса во рту: смертельно опасный туман, маячивший на краю сознания, поверг её в беспросветный ужас. Гвардейцы же поклонились королеве, но с места не тронулись. Они не получили вразумительного приказа, и выжидательно смотрели на сестру Смерти. На коленопреклонённого Кевина стражники не смели даже коситься.

"Что ты молчишь, идиотка? - насмешливо поинтересовался голос. - Фантазии не хватает? Так сделай всё топорно и банально!"

"Кто бы ты ни был, мразь, Дима убьёт тебя! Где бы ты ни прятался, он найдёт тебя и порвёт на части!"

"Прелестно! Сколько в тебе противоречивых эмоций, моя радость. Ты бы уж как-нибудь разобралась с ними, а то ведь с ума сойдёшь. Люблю - не люблю, друг - враг… Что-то я тебя не понимаю. Впрочем, с твоими эмоциональными мытарствами мне разбираться недосуг! Отдавай приказ, или я возьму власть в свои руки!"

"Явишься в Керон? Замечательно! Чертовски хочу увидеть твоё лицо!"

"Как есть дура… Зачем мне показываться, милочка? Я просто-напросто выкину из этого тела мелкую трухлявую душонку и буду править Годаром".

"Ты не сможешь…"

"Проверим?" - мерзко хихикнул голос, и Хранительница сжалась от страха.

- Избейте его! - рыкнула она с такой злостью, что гвардейцы отступили на шаг. - Я хочу, чтобы за своё оскорбление, он истекал кровью!

Кевин вздрогнул, а стражники недоумённо переглянулись.

- Вы уверены, что хотите именно этого, Ваше величество?

- Не рассуждать!

Хранительница истерично взвизгнула и сжала кулаки. В её взгляде бушевала ненависть, граничащая с безумием, и гвардейцы, положив алебарды на пол, покорно приблизились к юноше.

Кевин опустил голову. Он чувствовал, что если посмотрит в глаза керонцам, те не смогут ударить. А ещё юноша с пугающей ясностью осознал: с того момента, как его нога ступила на белый ковёр в покоях Дмитрия, он обрёл свободу. "Нет! Не так! Дима освободил меня ещё в Бэрисе! И чтобы это понять, я должен был вновь потерять свободу!" Сердце Кевина затопила жалость, ведь сейчас гвардейцы должны были избить брата своего короля и ученика могущественного мага-целителя. Камиец украдкой приподнял ресницы и скользнул взглядом по озабоченным лицам стражников. Он не раз сталкивался с ними обоими. Одного звали Тан, а второй… Кевин болезненно скривился - второй был отцом Нила.