Любовь как закладная жизни - Ольга Горовая

Малышка принялась тыкать ему в руки диск, а он не мог заставить себя отпустить ее, прекратить обнимать. Только когда она со смехом возмутилась:

— Вячек! — все-таки отцепил одну ладонь, забрал диск и снова ее обнял.

Минуты через две ему все же пришлось дать малышке волю. Она потянула его на кухню. Начала что-то доставать из холодильника и разогревать, то и дело поглядывая на него. Пару раз уточнила: «точно ли все хорошо?», видно таки чуя, что он на надрыве. Но Вячеслав отмахивался от всех ее расспросов, стоял в двух шагах от Бусинки, чтоб помочь, типа. И смотрел на свою девочку, всматривался. Черт знает, что пытался увидеть, заметить, подтвердить неуверенные слова Лехи или, наоборот, найти им веское опровержение. И ничего не мог, только накручивал себя все больше.

Чуть ли не к самому ужину завалил Федот. Вячеслав уже и забыл, что друг обещался явиться, звонил днем. Глянул на Федота волком и с наездом поинтересовался: «какого хрена тот приперся?».

Впрочем, Федота таким было не испугать. А вот то, что с Боровом что-то не так, друг просек сразу. И только появление Бусинки, которая вышла в прихожую, где Вячеслав собрался выставить Федота вон, позволило избежать разговора, которого он сейчас не желал. Потому что не знал, что сказать и как объяснить все, что выворачивает и корежит изнутри от долбанной новости, которой его встряхнул Леха и от того, что толком врач ничего и не сказал. А значит, Боров и сделать сейчас ничего не может. Никаких конкретных действий.

Федот присматривался к нему весь вечер, и это несмотря на то, что ему пришлось взять на себя роль клоуна вечера. Андрюха весьма удачно веселил Бусинку, пока сам Вячеслав пасмурно стучал вилкой по столу и пытался заставить себя не так отчаянно пялиться на свою девочку. Агния же, казалось, лишь немного не понимала, отчего он такой задумчивый.

И устала. Быстро устала. Он видел, уловил тот момент, когда ей стало сложно сидеть дальше, хоть еще было и рано; когда она тайком зевать начала и прижимать глаза.

— Иди, ложись, — тихо велел он, поднявшись сам и поднимая ее с дивана в гостиной, куда они перебрались после ужина, чтобы попробовать поиграть в карты.

— Но играем же, — попыталась возразить малышка. Вяло и неубедительно.

Федот, сидящий в кресле напротив, откинулся и следил за ними исподлобья.

— Завтра доиграем, — оборвал Вячеслав ее возражения и потянул Бусинку к лестнице.

— А ты? — она с надеждой глянула на него сверху вниз, когда он подтолкнул ее на первую ступеньку. Бусинка не особо любила укладываться без него, Вячеслав знал об этом. Но сейчас не был готов спокойно лечь рядом. Слишком много в нем бушевало.

— Мы с Федотом еще посидим немного. И я песню еще хочу послушать, — придумал Боруцкий отмазку.

Агния довольно улыбнулась и послушно пошла в спальню. А Вячеслав вернулся в гостиную. Федота не было. Бусинка всех их вышколила курить только на улице. Быстро осмотревшись, Вячеслав обнаружил диск на столике под разбросанной колодой карт. Достал его, вставил в проигрыватель. Включил.

Песня была шикарной.

Боров, конечно, мало в опере сек. Но это и не было оперой. Композитор этот, пацан из консерватории, ухлестывающий за Бусинкой — таки умел сложить слова так, что даже Вячеслав понимал — людей торкнет. Правильно он все-таки его в оборот взял. И хорошо, что сразу условия свои выставил. Теперь этот Стас от его Бусинки на нормальное расстояние отодвинут. Песни, ладно. Пусть пишет. Они стоят больших денег. Да и малышка радуется. Зато сам Стас, как оказалось, несмотря на явную увлеченность Бусинкой, а может и именно из-за этого, имел выраженную тягу к спиртному и любвеобильным и доступным девушкам. К алкоголю Боров его не толкал. Ему светлая голова композитора была нужна, хоть и не следил, ясное дело, на что пацан оплату за песни тратит. А вот девочек — это легко. Протекцию у Гели композитору они обеспечили, пусть пацан гуляет вволю и меньше смотрит туда, куда не надо.

— Че за запара, Славка? — Федот явился тогда, когда он песню второй раз на прокрутку поставил, почему-то жалея, что не явился на сегодняшнюю запись.

Вячеслав не ответил. Молча слушал до второго куплета. Даже глаза прикрыл, пытаясь представить и угадать, о чем думала Бусинка и как хмурились, когда это пела.

— Леха подозревает, что у нее рак, — все тем же, до хрипоты прокуренным голосом, заметил он во время проигрыша.

Спокойно так. Контролируя себя. Только коробка от диска почему-то в руках треснула. Китайцы, блин. Ничего толково сделать не могут.

Федот за его спиной витиевато высказался. Теми словами, которые давно перестал употреблять при Агнии.

— Он уверен?

— Бля! Нет! Я же внятно сказал! — вдруг сорвался Вячеслав, проскочил мимо Федота и с размаху сел на диван, саданув кулаком по столику. Да так, что тот подскочил и некоторые карты на пол слетели. — Он ни хрена не может мне точно сказать. Хочет еще анализы какие-то сделать. Снова будет из нее кровь цедить!

Вячеслав втянул воздух сквозь зубы и с силой надавил основаниями ладоней на глаза. Жестко прошелся пальцами по лицу, растирая кожу, стараясь вновь взять себя в руки, чтобы малышка, если че, ни фига не заметила и не просекла.

Федот молчал. И только песня, которую Боров поставил на постоянный повтор, играла в динамиках, нарушая тишину глубоким голосом Агнии.

Говорить о том, что его сводит с ума отсутствие каких-то точных данных — смысла не было. Федот знал его, как облупленного. Потому, сто пудов, понимал и то, что сам Вячеслав все еще пытался и осмыслить, и отодвинуть от своего сознания одновременно. Он не выдержит, если не сумеет добиться ее выздоровления. И фиг знает как именно ему башку сорвет.

Черт знает, сколько они просидели и сколько раз прослушали этот диск, когда Федот ни с того, ни с сего вдруг вскочил и цокнул языком:

— Слушай, у меня, вот, какая мысль. Я, конечно, не знаю, чего там Леха нашел. И что завтра он делать будет. Так что, ты сильно не грузись, может еще не так все? И потом, че мы, денег не найдем, чтоб девочку подлатать? Да с нашими возможностями, ее проще простого вытянуть из любой хвори. Сам башку включи и подумай, — выдал на одном выдохе Федот, глядя отчего-то себе на ботинки.

Вячеслав скривился. Ну, он был типа благодарен Федоту за эту попытку его успокоить.

А Федот продолжал пялиться на ботинки, еще и перекатываться с пятки на носки начал:

— И вот, еще. Может, Слав, зря ты так тогда? — Андрюха наконец-то посмотрел прямо на него. — Я, конечно, в этом вообще, ни в дуб ногой. Но может, сходил бы ты еще к тому попу, побазарил бы, а? Фиг знает, чего Он и как там, над нами. Я-то знаю, что ты веришь в Бога, Слав. Хрен с ними, с церковниками. Не в них же дело. А за нами с тобой, и правда, как не суди, много чего тянется… Не, я не мешаюсь. Тут я не особо помощник. Но, пока все равно ничего конкретного от Лехи нет… чем без толку сидеть? Или как думаешь? — Андрюха покосился на него.