В любви и боли. Прелюдия - Евгения Владон

А главное, не думать, не прокручивать заранее в голове возможные варианты фраз и слов. Впервые я рассчитывала на спонтанность и импровизацию, то, чем никогда не владела и даже понятия не имела, как это вообще делается. Холодный разум и трезвый расчёт… под леденящую дрожь во всех частях тела, под безумную чечётку перегруженного адреналином сердца? Жизнь – это не шахматная партия, где можно заранее просчитать несколько вариаций ходов. Мать вашу, жизнь – это хаос! Безумный, бесконтрольный, убойный – соляной дробью по оголённым нервам и кровоточащим ранам. Или сжимай до судорожной боли в скулах зубы или… ори во всю глотку, пока не сорвёшь на хрен голосовые связки и не зайдёшься кровавым кашлем.

Каким-то непостижимым чудом мне удалось миновать стадию погружения в полное безумие… Нет, вру, я каким-то немыслимым образом отодвинула её на неопределённое время вперёд! – Сфокусируй внимание на тех вещах, которые ты больше всего в нём боишься, вытяни их на передний план, узри в них реальную угрозу, то, без чего тебе будет не только легче жить, а даст ощущение полной свободы… Ощути себя свободной без него!.. – Разве я хотела стать свободной?!

Сейчас не самое подходящее время сходить с ума, хотя, кто его знает. Может это и есть моя особая стадия индивидуального сумасшествия, казаться самой себе холодной… нет, просто сдержанной, с вытянутой осанкой до спазматических судорог в позвонках и суставах… собранной… ожидающей собственного смертного приговора.

Помоги мне, Дэн, облегчи задачу! Ты же знаешь, как это делается!

Соберись, Элл, дыши спокойно и ровно! Можешь даже закрыть глаза… да, под очередной приступ тошноты и парочки прокруток гранитными плитами по кишкам и желудку. Главное, не бояться.

Первый щелчок, карабина в стальное кольцо кожаного браслета на запястье. Ты ещё не сопротивляешься, но боишься. Не знаю, хорошо это или плохо…

Слух уловил приглушённый звук приближающегося мотоцикла. Да, теперь я умею различать, машина это или байк, и мне не надо открывать глаз, чтобы проследить за его движением, определить, куда свернёт или не свернёт твоя Ямаха. Да, я знаю, что это ты!

Веки раскрываются сами. Я внутри салона такси на Торн-Крик, за несколько блоков-квартир от квартиры Дэниэла Мэндэлла-младшего, за несколько шагов до собственного прыжка в персональную преисподнюю.

Похоже, ты не обратил внимания на нашу машину, сразу зарулил на дорожку аллейки перед крыльцом.

- Я скоро… постараюсь по-быстрому! – зачем я это говорю? Как будто таксисту это необходимо знать. Ему параллельно – счётчик включен, хорошие чаевые на за горами.

Всё хорошо! Всего несколько шагов, почти ровных…

Коробку не забыла? Главное, коробка!.. – Далась тебе эта коробка! – Спокойно, Элл, не паникуй!

Скажи это собственному сердцу и перетянутым мышцам, с шипящим звоном по барабанным перепонкам…

…Волны со всей силы кипящим ударом и в дребезги о прибрежные скалы, растирая поверхность неприступного камня в скользкую обтекаемую структуру, за которую хрен зацепишься пальцами. Вода точит камень и делает его более недосягаемым? Может со временем и мои вылезшие из разрывов земной коры острые шпили безумия и боли сточит этой водой?.. Океаном забвения, где я скоро утоплю останки нашей Вселенной…

Обернись, посмотри на меня! Почувствуй мой взгляд, сделай что-нибудь, чтобы я обо всём забыла, бросила эту грёбаную коробку и ухватилась за тебя!.. Fuck!

Нет, ты меня не видишь, не обращаешь внимание. Может мешает шлем или глубокое погружение в собственные мысли? Фиксируешь мотоцикл, снимаешь шлем. Знакомый привычный жест рукой – пальцами в волосы надо лбом и до самого затылка. Гулкий набат сердца на время обрывается, сбивается сам шаг. Болезненно хмурюсь… Чёрт, Дэн, ты что… подстригся?!

- Дэн! – зараза, голос опят сел.

Я с трудом расслышала саму себя, но… зато ты услышал. Резко обернулся. Напряжение на жёстком хмурящемся лице за одно мгновение сходит на нет. Облегчённая улыбка, открытым доверчивым блеском… острого кинжала прямо по сердцу. Дыхание перехватывает под болезненное сжатие сердца вместе с трахеей.

Боже, Дэн, что ты делаешь? Не смотри на меня так, не улыбайся так, как будто безумно рад моему появлению.

- Элл, господи! Где ты была? Я чуть с ума не сошёл за эти дни…

Наконец-то сходит на землю обеими ногами, выпрямляется… и мне снова приходится задирать голову.

- Дэн, нам надо поговорить! – очередная классическая фразочка? Убила бы её автора, честное слово! Зато как работает, почти безотказно. Не надо просить остановиться и не приближаться более, чем на пять метров. Ладно, на три небольших шага.

Увидел коробку в моих руках? Ну, слава богу! Улыбка уже не такая широкая, и от облегчения скоро не останется и камня на камне.

Чёрт, чёрт, чёрт! Дрожь усиливается вместе с паникой, ещё немного и будет заметно, как меня трясёт.

Ставлю коробку на землю почти рядом с задним колесом Ямахи, в паре шагах перед самим Дэном… а самой хочется… стать рядом на колени, сесть на пятки… Меня почти шатает. Почему я не додумалась попросить у Сэм таблетку от приступа ненормального желания броситься к Дэниэлу в ноги, разрыдаться во всю глотку, причитая на всю эту улицу, как же сильно я его люблю?! (не отпускай меня, Дэнни, не позволяй мне делать этого!)

Медленно… очень медленно выпрямляюсь, мысленно застёгивая до самого подбородка молнию на нанокостюме последнего поколения. Щелчок собачки на крайнем зубчике с зажимом. Фиксация собственной осанки с «примеркой» защитной брони против собственных неадекватных и неконтролируемых желаний. Дайте в руки бластер, и я разнесу к чёртовой матери эту коробку, мотоцикл и…

Как, чёрт возьми, как это делается?!

- Это… твои вещи! – первое, что якобы приходит в голову. Голос почти дрожит, и мне это не нравится.

Дэн смотрит на коробку всего несколько секунд, затем поднимает на меня один лишь взгляд. Улыбки больше нет, губы слегка приоткрыты. Не заметить, как поднимается и опускается его мощная грудная клетка под серой тенниской меж распахнутыми полочками чёрной косухи так же невозможно, как не прочувствовать этого взгляда, кипящей выжигающей жидкой кофейной смолой до самых пяток. И да, с болезненным сведением бровей к переносице!