В любви и боли. Прелюдия - Евгения Владон

- ЭЛЛИС!

Ты меня звал? Ты кричал?! Или я слушала собственную мантру в голове?

«Не оборачивайся! Не оборачивайся! Не вздумай оборачиваться!»

Как и когда я очутилась в такси? Как я не потеряла в таком состоянии сознание? Или потеряла? Просто оставалась на самой его поверхности, цепляясь за остатки разума и реального времени, как за последние пузырьки с воздухом? Короткие неполные вздохи под гул тишины накрывшей меня агонии… Взгляд сам тянется к окну, к тебе, к твоему бледному лицу и силуэту, выступающие сквозь яркое пятно тумана или света. Ладонь сама ложится на холодное стекло, пальцы сцарапывают по его поверхности контур твоих линий, твои идеальные засвеченные черты, пытаясь накрыть твои глаза… Не смотри!!! Не смотри на меня! Умоляю!

Твой голос тонет в вакууме пустоты, пытаясь прорвать эту блокаду, пытаясь прорваться в меня вместе с твоим взглядом…

«…Эллис, нет! – удар мощный гулкий прямо по клубку моих стянутых нервов. – Нет, Эллис, нет! Не делай!.. Не делай этого… остановись!»

Боже! Я же только что тебя связала! Как? Как ты успел так быстро распутаться?

Перестань! Не надо!..

Большой чёрный сейф или несгораемый шкаф? Я это сделала? Я спрятала тебя туда? У меня получилось? Как?.. Или я просто схожу с ума?

Удары изнутри с криками и рвущейся в меня чужой болью и страхом… твоей болью, твоим страхом! Моё персональное безумие, начало моего личного ада длиною в 10 лет?! Десятка? Латинская Х! Две планки, на которых растянут руки и ноги Алисии Людвидж в сетке кожаных ремней? Что это? Предвиденье, пророчество или… проклятие?.. Твоё проклятие?!

Я отступаю, обнимая себя за озябшие предплечья, замерзая всё сильнее, погружаясь в этот разрастающийся кошмар моей агонизирующей Вселенной. Господи, неужели я это сделала? Я убила её? Я её остановила?!

Почему я больше не слышу твоих ударов и криков? Не слышу, но чувствую! И от этого ещё страшней. От этого чувство одиночества в этой мёртвой темноте, в этом замерзающем вакууме среди ледяных глыб мёртвых планет и звёзд, ещё острее и нестерпимей. Именно так она и должна выглядеть, моя собственная смерть или… будущая жизнь без тебя?! Это и есть то, что… осталось от Эллис Льюис?

Скажи что-нибудь, не молчи! Ведь тебя-то я не убивала! И не смогла бы, даже если и захотела… «Ты устала! Тебе надо поспать!»

Опять вздрагиваю… Холод обжигает всё глубже и острее, скоро достигнет той точки, когда я наконец-то перестану чувствовать… Мёртвая пыль мёртвого вакуума зыбкой пустоты… она уплотняется всё сильней, сгущаясь в клубящееся полотно чёрного мрака, просачиваясь в мёртвые атомы мёртвой Вселенной, заполняя её и скрывая последние холодные блики светящихся кристаллов инея. Я жду, когда она приблизится и окутает меня, вольётся в меня, заполнит и поглотит до самого основания.

Что это? Я что-то слышу? Или мне это только кажется? Это лишь моё собственное дыхание с замедляющимися толчками сердца. Я действительно хочу спать! Но мне надо ещё столько всего сделать! Надо добраться до океана, надо скинуть сейф в самой его глубокой точке!.. Надо избавиться от тебя! И ты мне не помешаешь… не сможешь! Я сбежала! Да, я сбежала! Осталось лишь… выбраться отсюда… выбраться из этого ада!

Это шаги? Или мне чудится? Мне уже не холодно. Дрожь резко отступила, тело обмякло, каждая мышца и нерв расслабились. Мне уже почти тепло. Мрак окутывает меня, затягивает вокруг пространство тугими полотнищами густого плотного савана. Я вижу чей-то силуэт, выступивший передо мной прямо из клубов лоснящейся черноты. Спокойный размеренный шаг. Нет, я не слышу его отзвуков, я чувствую его вибрацию внутри себя. Я чувствую его вместе со взглядом, не холодным и не тёплым – острым, глубоким, пронзительным, тем, что врезается в мозг тонкими спицами и заставляет твои глаза раскрыться ещё шире, пропуская его ещё дальше, в самую глубь, в сердцевину твоей сущности.

Кто ты? Чёрт! Я ещё не вижу лица, но различаю фигуру… мужскую, в чёрном безупречном костюме с приталенным пиджаком? Меня почти пробирает смех. Сейчас же в моде совершенно другой фасон, из какой эпохи ты выпрыгнул? Шестидесятые? Битники?.. А где тогда узкие брюки-дудочки?

Наконец-то сумрак соскальзывает с твоего лица, обнажая лепные чеканные черты с плотно сомкнутыми губами знакомого выразительного контура упрямого рта…

Моё сердце останавливается вместе с тобой. Ты смотришь на меня сверху, как… как на какой-то предмет, который вдруг очутился на твоём пути у твоих ног. Даже не смотря на твой пустой безучастный взгляд, ты умудряешься прикасаться им к скрытым уголкам сущности Эллис Льюис, видеть то, что не дано другим, вызывать то, что не удавалось никому, кроме…

Догадка парализует и практически затмевает весь разум. Глаза расширяются ещё больше. Тело млеет и реагирует на твою близость, подобно электромагнитным импульсам в каждом нервном окончании и рецепторе… Я чувствую… господи я… чувствую тебя, твоё тело, скрытое за этой чёрной бронёй безупречных одежд, твою беспощадную булатную сталь острого ума, твой пронзающий насквозь взгляд, скольжение еле уловимого дыхания, размеренный стук сердца, сильную волевую сущность! Ты не просто пришёл, ты и принёс с собой эту пустоту!

И я не просто на твоём пути и у твоих ног! Впервые я ощущаю себя слишком обнажённой и беззащитной в собственном мире. Я больше не могу воздействовать ни на тебя, ни на ход окружающих вещей и событий. Меня сковало твоё появление, твоя близость, настолько фактурная и осязаемая, что вздрагивает каждая мышца и нервное окончание, едва на мою кожу ложатся невидимые мазки твоей подавляющей воли.

Каждая клеточка тела, каждый волосок под искрой статического напряжения ощущают, как… ты поднимаешь руку и медленно, очень медленно, всего лишь кончиками пальцев проводишь по моей щеке, едва соприкасаясь с поверхностью немеющей кожи. Моё дыхание сбивается, вырываясь из приоткрытых губок немощными беззвучными всхлипами. Я не сколько чувствую, сколько ощущаю это скольжение от холодной плотной ткани кожаных перчаток. Беспричинный страх, нехорошее предчувствие и… горячие притоки пульсирующего тепла заполняют меня изнутри и… снаружи усиливающейся плотностью твоей тени.