Время меча - Юрий Нестеренко

— Вы не предупредили!

— Честно говоря, забыл, считая это очевидным. А потом было уже поздно. Впрочем, нас, как видите, все равно заподозрили — должно быть, следствие развязало языки жителям трущоб…

— Элина, так ты участвовала в банальном разбое? — помрачнел граф.

— Не в убийстве! — горячо возразила девушка. — В похищении — да. Но этот купец был рабовладелец, так что заслуживал, чтобы и его самого лишили свободы.

— По законам своей страны он был в своем праве…

— Такие же законники, как он, захватили Редриха, и нам нужны были деньги на выкуп!

— Да, — признал Айзендорг после короткой паузы, — поступок не для героической баллады, но я не берусь тебя осуждать. Вообще, конечно, рабовладение омерзительно. Мне ведь пришлось проверять и эту гипотезу — что ты могла оказаться в Керулуме в том же качестве, что и Редрих, о коем, впрочем, я тогда еще не знал… Посещать рынки рабов, выяснять, какие были распродажи в последнее время… И если бы я узнал, что ты… что тебя… боюсь, хану Салымбеку понадобилась бы новая столица.

За время разговора они спустились на равнину и как раз подходили к порядкам хардыгар. Редрих направлялся туда, где, возле свежепоставленной палатки, с горизонтального древка свисал в безветренном воздухе полковой штандарт — на черном поле перекрещенные мечи, с которых капала кровь. Лица ханских гвардейцев оставались профессионально бесстрастными, однако их узкие глаза (большинство хардыгар все же принадлежало к восточной расе) следили за необычными спутниками их офицера.

— Собственно, досказать осталось немного, — сказал граф. — Примерно месяц назад я случайно встретил Редриха на улице Керулума. Никогда бы прежде не подумал, что меня так обрадует вид Урмаранда — кажется, он был рад мне несколько меньше… Тем не менее, от него я узнал то, что было известно ему, но это никак не проясняло твоего нынешнего положения. А две недели спустя Редрих сообщил мне о секретном письме, с редкой поспешностью доставленном в ханский дворец и доведенном до сведения хардыгарских офицеров… Он же и добился, чтобы мне разрешили сопровождать полк.

Они подошли к палатке ир-Берхани. Командиру хардыгар было около сорока; он был невысок, но жилист и поджар. Легкая кривоногость выдавала кавалериста, однако хардыгары одинаково хорошо бились и конными, и пешими. Он стоял, разложив на камне карту, в окружении своих офицеров, чью этническую разнородность трудно было не заметить (среди них был даже один негр); здесь же находился принц Артен, толмач, чья смуглая кожа не могла скрыть его принадлежности к западной расе (он был уроженцем одного из срединноморских городов), и пожилой тургунаец в гражданской одежде — как видно, маг, о котором упоминал Редрих.

Коротко поприветствовав хардыгарских офицеров по-тургунайски, Эйрих уточнил, знает ли толмач тарвилонский (тот знал, хотя и говорил с сильным южным акцентом) и перешел на этот язык, понятный представителям Запада. Он коротко повторил то, что ир-Берхани уже знал от Артена, попутно заглядывая в карту (нарисованную только этим утром на основании донесений разведчиков); местность и вражеские позиции были обозначены на ней достаточно точно, и Эйрих это отметил. К этому времени подошли уже все ферлукеры, и Эйрих вновь повторил, что ввязываться в бой при таком соотношении сил — самоубийство.

— Допустим, сейчас их двести тысяч, — спокойно ответил ир-Берхани, — но ир-Фарлади (вежливый наклон головы в сторону мага) говорит, что это далеко не все население Зурбестана. И мобилизационные возможности противника растут с каждым днем. Это так?

— Так, — сказала Элина.

— Видимо, так, — вынужден был согласиться Эйрих.

— Значит, — продолжал командир хардыгар, — если мы сейчас отступим и станем дожидаться подкрепления, то к моменту следующей встречи их может быть уже два миллиона. А может быть, уже и сам Керулум будет лежать в руинах.

— Вашему командованию следовало подумать об этом раньше, — проворчал Эйрих. — Мы же написали вам о зомби! Кто мешал сразу прислать нормальную армию?

— Ты наносишь мне двойное оскорбление, чужеземец, — холодно осадил его ир-Берхани. — Ты подвергаешь сомнению мудрость Великого Хана и доблесть хардыгар.

— Простите его, он не знаком с вашими обычаями, — поспешно вмешалась Элина, опасаясь, что сейчас завяжется еще одна дуэль.

— Я полагаю, ситуация слишком серьезна, чтобы думать о вежливости, — возразил Эйрих. — Я не трус, командир, я всю жизнь имел дело с опасностью. И только потому, что я оценивал ее адекватно, я еще жив.

— С такой опасностью, как эта? — уточнил ир-Берхани.

— Никто из ныне живущих не воевал с зомби, — пожал плечами Эйрих. — Но с возможностями магов я уже познакомился достаточно близко. Они способны легко обездвижить самого сильного воина.

— Они способны и на большее, — спокойно кивнул командир хардыгар. Видимо, ир-Фарлади просветил его на сей счет. — Но у них нет никакого боевого опыта, они попросту штатские, а их бойцы — всегонавсего куклы, к тому же плохо вооруженные. Маги уязвимы. Это знаем мы, но, что еще важней, это знают они сами.

— Не думаю, что они боятся вас, — возразил Артен. — Кто мешал им заблокировать туннель — так же, как это было раньше, или как они заблокировали нас в доме?

— Это не так просто, — ответила Элина. — Рандавани пытался закрыть туннель сразу, как мы прошли по нему, но у него не вышло. То заклятье, что запечатало Зурбестан когда-то, было очень сильным, его обеспечили многие маги древности, не чета нашим… Правда, наши заговорщики уже тоже стали намного сильнее, но когда им пришлось управлять сразу всеми зомби, они не смогли удержать взаперти даже нас, а не то что целую армию, которой помогает собственный маг.

— Дочь ир-Азендора говорит разумно, — согласился ир-Фарлади.

— А по-моему, вы их недооцениваете, — настаивал Артен. — Я не искушен в военном деле, но я хорошо знаю, что такое экспериментальная проверка теории. Прежде, чем отправиться завоевывать весь мир, они хотят поставить опыт в малом масштабе. На вас.

— Должно быть, в этом и заключалась мудрость Великого Хана, — сказал ир-Берхани. — Пусть противник пропустит нас, обманувшись нашей численностью и не зная нашей силы.

— Рандавани знает силу хардыгар, — возразил Артен.

— Не помню, чтобы он когда-либо интересовался армией, — с явным оттенком презрения парировал ир-Берхани.

— Папа, а почему ты ничего не скажешь? — обернулась Элина к графу.

— Я не могу дать определенный ответ, — медленно покачал головой Айзендорг. — В доводах обеих сторон есть резон. А сам я никогда не воевал ни с зомби, ни с магами, и не видел их в бою — то же, кстати, относится и к хардыгарам, так что мне трудно судить. Но я знаю, что порою отвага и натиск способны опрокинуть все построения военной науки.