СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

С тех пор они были вместе. Катя часто приезжала к нему в Англию. Они оба знали, что до истечения контракта, Майкл не может приехать к ней – визовые правила Британии славились свой жесткостью.

За эти годы он узнал о Союзе почти все по рассказам своей подруги. И все эти годы он жаждал встречи с этой страной. «Куда, куда ты собрался?», спрашивали его друзья и коллеги, когда контракт был закончен, и он смог приступить к оформлению документов на выезд. «Ты пропадешь там в этих лесных джунглях. Если раньше нам рассказывали байки, что по улицам Москвы ходят медведи, и мы знали, что это всего лишь пропогандическая чушь, то вот теперь эти байки стали правдой! У них даже автомашин нет! Ни одной на всю страну! Если раньше мы говорили, что в этой страны две беды – дураки и дороги, то теперь насчет первого мы не уверены, а второе вообще исчезло в нашем понимании этого слова! Коммуникаторов связи с имплантатом личности – нет! Даже мобильниками не пользуются! Нет магазинов! Нет профессионального спорта! У них хоккеисты тренируются в свободное от работы время! А театр? Ты хоть знаешь, что там нет театров? Они собираются, в какие то доморощенные кружки, ставят сценки и находят в этом удовольствие! Ты пропадешь в этой стране навсегда возле доски, где до конца жизни будешь выводить мелом свои любимые математические уравнения! А деньги? Куда делся их рубль? Стеклянный ли, оловянный ли, деревянный, на худой конец? Где он? Какое то немыслимое БэТэТэУ?»

Майкл не отвечал им, погруженный в предвкушение встречи с этой немыслимой страной. Он уже знал, что рубля нет, зато есть БТТУ – балл творческого – трудового участия. Знал, что нет мобильной связи – зато есть ЕС – Единая Сеть, где БТТУ имеет хождение как обменная единица. Нет заводов по производству товаров народного потребления, но за то в каждом доме есть безотходный матричный комплекс, где можно в считанные мгновения вырастить любой, скаченный из ЕС предмет. Пищевые продукты поступают в дома из местных хранилищ по продуктопроводам, причем свежайшего качеств и именно те, что были выбраны вами в сети. Нет театра, но есть чистое искусство с непосредственно вашим в нем участием. Нет профессионального спорта, но, судя по международным товарищеским встречам – советские «доморощенные» спортсмены достигают неплохих результатов. У них нет того минимализма, которым пугали его друзья. В их развитии, бесконечное в своей бездумности потребление сменилось ориентацией на созидание. Их ушедшие за горизонт технологии позволяют любому индивиду жить в полном и гарантированном достатке, работая только двенадцать часов в неделю по своему выбору. За последние десятилетия они доказали всему разрушающемуся миру, что есть другой путь, лучший чем бесцельное потребление природных богатств. Нет автомашин, зато есть персональные вакуумные дирижабли, не требующие гелия и сколь нибудь существенных энергозатрат. Нет магистральных дорог, но зато есть система направляющих колец, по которым на тридцати метровой высоте беспрерывно курсируют поезда от локальных шестивагонных до десятикилометровых региональных громадин, являющиеся ко всему прочему генераторами энергии. Они никогда не останавливаются, посадка и высадка осуществляется с помощью стартующих пассажирских капсул. Именно на таком поезде они добрались сюда, в знаменитые Новгородские леса. «Тебе не просто будет созерцать медведей на Московских улицах», сообщила ему Катя, «Лучше скармливать тебе наш «Социализм» по частям. Почему бы нам, для начала не устроить пикник и не отметить твой приезд?»

Их лесное озеро было забронировано через сеть за символическую плату. Чистейшая, восстановленная от последствий безумной жадности человека природа, мягко баюкала и растворяла. Легкий туман приглушал пение засыпающих птиц. Катька мирно посапывала в глубинах спального мешка. Майкл поставил чашку на камень и решительно поднялся на ноги.

22.02.12

Окорин Юрий

391: Попутный ветер

Тяжёлый корпус станции вздрогнул. Это состыковался ещё один модуль.

Профессор Васнецов выглянул в иллюминатор: территория станции разрасталась.

— Ну что, Игорь Петрович, пока всё идёт по плану, без задержек? — раздался бодрый голос капитана научной станции Латецкого.

Васнецов обернулся: Латецкий стоял, как всегда улыбаясь. Профессор, руководитель научной экспедиции, никак не мог привыкнуть к тому, что с лица командира этого корабля, разрастающийся всё больше и больше в процессе полёта, улыбка не сходила совершенно. Однажды Васнецов видел, как Латецкий отчитывал резко своего офицера за беспечность, но даже тогда с удивлением обнаружил, что даже в этот, казалось бы, серьёзный момент глаза и рот просто блестели своей смешливостью. Именно тогда профессор стал обращать внимание на такую особенность своего капитана. Конечно, как руководителю экспедиции, Васнецову, по большому счёту, не было важно, с каким выражением лица Латецкий исполнял свои обязанности. Важно было лишь то, чтобы их дело спорилось. Но, надо сказать, Латецкий работал надёжно, обращая внимание, казалось бы, даже на мелочи. Даже и если он что-то упускал из своего внимания, то можно было быть уверенным, что непременно вспомнит и спросит отвечающего за этот вопрос. А о точности и пунктуальности капитана, любящего абсолютный подарок, ходили по кораблю вообще легенды.

— Получается, что так. Даже пожаловаться не на что, — пожал плечами Васнецов.

— Даже на меня?

— Ну, Андрей, на Вас тем более. Ваши люди работают слаженно, не покладая рук, я бы сказал. Так что претензий нет.

— Тогда чего же Вы, Игорь Петрович, такой хмурый?

— Чего? — переспросил Васнецов. — Да, понимаешь, что-то меня гнетёт… Такое ощущение, что мы о чём-то забыли, что-то упустили из виду.

— Ну, что же, могу успокоить только, — продолжал улыбаться Латецкий. — Если что-то у нас не так, это у нас непременно вылезет. Так что непременно увидим.

— Да вот не хотелось бы, чтобы вылезало…

— Постараемся, — как-то неопределенно пожал плечами Латецкий.

— Надо бы… Кстати, сколько ещё модулей осталось состыковать?

— Да последний, вроде, остался. Он уже нас нагоняет…

Да, много было потрачено усилий, чтобы прийти к выводу, как всё-таки собирать в этом мрачном, но удивительном, звёздном пространстве огромную по меркам космических первопроходцев прошлого века космическую межпланетную станцию. Поначалу планировали собирать корабль на орбите Земли, тогда начинали осознавать, что время его готовности при этом увеличивается, и поставленные задачи всё более и более удалялись. Начались сомнения. Было ясно, что для того, чтобы сэкономить время, всё-таки многое надо было делать на ходу.

И вот тогда появился за столом Научного Координаторского Совета по делам космических изысканий командор Латецкий, который уже был назначен на корабль, со своим предложением. Не то, чтобы его план был такой уж гениальный: он и так уже витал в воздухе, только произнести это вслух всё-таки никто не решался. А Латецкий это смог сказать громко и совершенно без сомнений. «Выскочка!» – тогда подумал Васнецов, и лишь спустя некоторое время начальник научной экспедиции понял, что лишь-благодаря молодой горячности новоиспечённого коммандора учёные мужи смогли преодолеть свою нерешительность. Лишь только после осознания этого профессор стал относительно довольно снисходительно к Латецкому. А, после того, как столкнулся с его организаторскими и деловыми качествами, когда уже командор начал наводить порядок на корабле, и вовсе проникся к нему доверием. Латецкий и сам всё записал в блокнотик, всё что ему говорил Васнецов, и того же требовал от подчинённых. А иногда устраивал «бумажную охоту», как втихомолку называли происходящее его офицеры, в которой он проверял блокноты офицеров и вахтенных, и если обнаруживал их отсутствие, то даже фраза «А зачем мне это надо? Я и так всё хорошо помню!» не спасала провинившихся от его гнева. И всё-таки он научил свою команду работать как надёжный сложенный механизм. Можно было смело рассчитывать на то, что стоит только упомянуть о чём-либо, а ребята уже попробуют решить проблему. А при всей любви Васнецова к абсолютному порядку это смогло произвести на научного руководителя приятное впечатление. Вот с этого фактически началось их сотрудничество.

Что же касается самой идеи, то предложение Латецкого начиналось с того, что все стыкуемые модули запускались не после запуска базовой станции, а перед ней. С орбиты Земли они уходили по предполагаемому пути, снабжённые средствами управления, рассчитанными на долгое время пути, и ждали сигнала от основного корабля. А «дабы они так просто не прохлаждались», как выразился тогда Латецкий, на них предполагалось возложить задачи предварительной разведки и оценки окружающей обстановки до момента стыковки. Но самым лучшим было бы, чтобы модули до встречи с базовой станции выполняли автономно также и свои научные задачи, и тогда получилось бы, что вместо одного научного исследования удалось бы добиться множества исследований космического пространства. Единственное условие – это то, что модули должны были быть спроектированы так, чтобы могли находиться в состоянии ожидания стыковки достаточно длительное время, чтобы учесть возможные непредвиденные обстоятельства, которые могли возникнуть при старте или полёта основного корабля.