Киты по штирборту - Антон Витальевич Демченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не буду говорить, что ты сделал глупость, разыграв свою смерть, — тихо заговорила Марфа Васильевна. — Понимаю, что без знания всех подробностей дела правильно оценить этот шаг просто невозможно. И все-таки мне кажется, что тебе следовало подождать один год и отказаться от опекунства Завидича. Не стали бы родовитые за тобой всю жизнь гоняться?
— Не стали бы, — согласился я. — Просто убили бы, как только поняли, что сотрудничать с ними я не собираюсь. Хотя бы для того, чтобы не достался другим, со всеми своими знаниями и разработками. А лавировать всю жизнь меж интересов именитых — не по мне. Это не жизнь, а сплошное бегство. То от одних, то от других. Об опасности, которой я подверг бы в этом случае близких, и вовсе можно промолчать. Ведь что может быть проще? Надавить угрозой жизни родным, и все.
— Может быть… — кивнула мать Алены. — И что ты теперь намерен делать?
— Жить, работать, — пожал я плечами. — Планирую заняться перевозками в Венде.
— Перевозками? У тебя есть еще один дирижабль?
— Зачем «еще один»? «Мурены» будет вполне достаточно, — ответил я.
— А как же… дирижабль, рухнувший на оружейные склады? — не поняла Марфа Васильевна.
— Это был макет, — признался я. — Слишком много сил я вложил в «Мурену», чтобы уничтожить ее собственными руками.
— Понятно. А почему именно в Венде, а не в конфедерации? На Новгороде-то она не заканчивается… — спросила мать Алены.
— Фронтир. Там проще легализоваться. Да и лишних вопросов никто задавать не будет. Только деньги плати.
— У тебя там есть связи? — приподняла бровь Марфа Васильевна.
— Хорошие знакомые, — поправил я. — И они уже подготовили нужные документы на новое имя. Правда, возраст пришлось немного изменить: все-таки пятнадцать лет для капитана собственного каботажника — это слишком вызывающе.
— Понятно. — Мать Алены покивала. — Значит, тебя можно поздравить с совершеннолетием?
— Не совсем. В следующем году будет восемнадцать, — ответил я и вздохнул. — Жаль только, что придется отказаться от пилотского знака.
— Почему? — удивилась Алена.
— Имя, дочка. У твоего… кавалера теперь другое имя, забыла? — ответила ей мать и перевела взгляд на меня. — Вот, кстати, и как тебя теперь звать-величать, а?
— Рихард Бюлов, — развел я руками.
— Белов? Не слишком… явно? — поинтересовалась Марфа Васильевна. — Все же провести параллели с Риком Черновым будет несложно. Может, лучше было бы взять девичью фамилию твоей матери?
— Бюлов. Не Белов, — поправил я ее и, почесав кончик носа, вздохнул. — Думаете, фамилия Бельский сделала бы меня незаметнее?
— Ох. — Мама Алены покачала головой. — Ты, случаем, не родственник тверским Бельским?
— Не знаю. Мама сиротой была, так что сведений о родичах с ее стороны у меня нет.
— Понятно. Но тут ты прав, как бы оно ни было, затеряться с такой фамилией будет непросто, — медленно проговорила женщина, и ее лицо исказилось в хищной усмешке. — Ладно! О делах прошлых мы поговорили, а теперь поведай-ка мне, соколик, самое главное…
— Что именно? — напрягся я.
— Что? Дочку мою совратил? Совратил. Так будь добр, прими ответственность, — хлопнула по столу ладонью Марфа Васильевна.
Началось… Впрочем, а могло ли быть иначе?
История, рассказанная мальч… кавалером дочери, поразила Марфу Трефилову больше, чем само появление недавно похороненного Кирилла в ее доме. Правда, застав парочку в неглиже, она была готова рвать и метать, но, как обычно, подавив первый порыв, решила сначала разобраться в происходящем — и не пожалела. Рассказ Кирилла затмил произведенное в начале встречи впечатление, и Марфа была вынуждена признать, что история любит повторения. Ее дочери достался такой же неугомонный и шебутной кавалер, как в свое время и ей самой. И глядя на то, как прижимаются друг к другу Алена и Кирилл, Марфа убедилась, что разлучить этих двоих будет так же сложно, как и ее самое с Гришкой. Родители однажды попытались… и чем это закончилось? А ведь с бывшего Завидича станется повторить тот трюк, что когда-то проделал Григорий. Выкрадет любимую из отчего дома… и ищи ветра в поле! Ну уж нет. Традиции, конечно, дело хорошее, но здоровье дороже. Раз эти двое хотят быть вместе, пусть будут. Но под присмотром!
Уцепившись за промелькнувшую мысль, Марфа довольно улыбнулась и перевела взгляд на жениха дочери. Тот еле слышно хмыкнул и, вздернув подбородок, крепче прижал к себе Алену.
— Григорий говорил, что для управления «Муреной» нужно как минимум два-три человека. Это правда? — спросила Марфа, явно сбив с толку Ки… Рихарда. Тот на миг замер и осторожно кивнул. Судя по задумчивому взгляду, юноша пытался понять причину такой резкой смены темы.
— Но у тебя этих людей нет? — уточнила она. Еще один кивок и недоуменный взгляд стали ей ответом. Марфа улыбнулась и решила объясниться: — Ясно. Зная упрямство своей дочери, могу предположить, что уговорить ее забыть про тебя не выйдет. Но и оставить единственную дочку без присмотра я не могу.
— Ты хочешь отправиться с нами? — изобразила дурочку Алена, но тут же осеклась под недовольным взглядом матери.
— Нет уж. Но у меня есть сыновья-лоботрясы, сменившие уже третий дирижабль. А у Рика есть необходимость в экипаже, которому он мог бы доверять.
— О-о… А что скажет папа? — протянула Алена.
А вот Рихард напрягся.
— Папу я возьму на себя, — улыбнулась женщина и обратилась к жениху дочери: — Как тебе такая идея?
— Обсуждаемо. Особенно если это будет действительно мой экипаж, — особо надавив на последние слова, проговорил тот, и Марфа понимающе кивнула.
Ну вылитый Гриша в молодости!
Эпилог
Капитан «Осы» нервничал. И вроде бы причин для этого нет, дирижабль в порядке, команда довольна взятым накануне большим призом, десятой части которого хватит, чтобы отремонтировать немногочисленные полученные в последнем бою повреждения, а вот поди ж ты. Грызет что-то капера. Уже третий час не дает покоя какое-то странное беспокойство.
— Капитан, каботажник на восемь часов! — Голос наблюдателя заставил Отто встряхнуться.
— Эй, на дальномере. Расстояние до цели? — рявкнул капитан.
— Восемьдесят шесть миль, капитан. Пятисотка в грузе, скорость семьдесят… Они меняют курс, капитан!
Может, это оно? Отто на миг замер, поглаживая нарукавную нашивку с перекрещенными синими палашами, и невидяще уставился в стекло обзора, за которым простиралось небо с плывущими в вышине облаками и скользящими по далекой земле тенями от них. Нет,
