Чистилище - Захар Петров

- Профессора ко мне! – крикнула Вера и уже в следующую секунду Саха притащил за шиворот Анну – ту женщину, которая когда-то возглавила экспедицию в Ботаники.

Профессор-биолог Анна не узнала Веру, да и саму её трудно было узнать – от былой властности не осталось и следа; она с преданной угодливостью заискивающе смотрела на асмейца с капитанскими погонами.

Вера строго спросила:

- Майор хочет знать, почему вы до сих пор не выполнили задание?

- Капитан, мои люди работают не покладая рук. Мы уже почти у цели. Вот посмотрите, пожалуйста, на образец К-12/2. У него на протяжении последних двух недель отмечается стабильное состояние и даже некоторый спад активности мицеона. По моим наблюдения препарат на детей действует наиболее эффективно, поэтому я бы просила увеличить нам поставку образцов именно из числа детей. В скором времени мы получим окончательный вариант вакцины.

- И потом… - Вера нарочно смягчила голос, как бы желая, чтобы профессор сама озвучила их «общую мечту».

- И потом через системы вентиляции мы сможем в любой момент осуществить заражение Муоса спорами мицеона. Выживут только те, кто прошёл вакцинацию или те, кто будет вовремя ей подвергнут на начальной стадии заражения. Партизаны и восточенцы, диггеры и независимые поселения приползут к нам на коленях просить вакцину. И только мы будем решать, кому из них дозволено жить, а кому – нет. А ведь потом можно будет выработать облегченный вариант вакцины, которая не будет убивать грибницу в теле человека, а только купировать её развитие. Такой препарат будет продаваться или выдаваться за заслуги только тем, кто живёт вне Улья. Заражённые будут оставаться от нас зависимыми на всю жизнь: никаких неповиновений, восстаний и революций; никаких войн. Наконец-то в Муос придёт покой, а с ним и процветание. Муос станет полностью нашим!

- И не только Муос? – осторожно спросила Вера.

- О, вы и про это осведомлены, капитан? Конечно, мицеон – это ключ к Москве, да и другим оставшимся поселениям. Нам даже не надо захватывать этот их вертолёт, как изначально планировалось. Достаточно незаметно заразить членов их дружественной экспедиции и отправить их с заражёнными подарками обратно в Москву. А потом сидеть и слушать рацию, ожидая, когда же они сообщат о разрастающейся эпидемии среди их поселений. Их болезнь и наша вакцина сделает их нашими рабами. Вы чувствуете, какие перспективы открывают наши разработки?

Профессор, пока расписывала перспективы «прекрасного» будущего, сильно преобразилась и стала снова похожа на ту напыщенную руководительницу экспедиции в заражённое поселение Ботаники. Теперь Вера понимала, что в обреченном поселении учёную не интересовало выживание людей, её интересовал мицеон, который она намеревалась сделать оружием.

- Сколько лет той девочке, доктор? Я имею в виду образец К-12/2.

- Тому образцу? – удивлённо переспросила профессор. – Девять или десять, если нужно точнее узнать, я посмотрю по журналу.

- А у неё есть какие-то шансы выжить?

- Нет, у неё к сожалению таких шансов нет. Не смотря на то, что мы приостановили развитие мицеона, её организм уже необратимо разрушен. Но если вы нам поставите по-больше детей для новых закладок, то вскоре мы поймём, благодаря чему в детских организмах вакцина становится более эффективной. Тогда к шестнадцатой или семнадцатой закладке мы получим готовую вакцину. Причём чем младше дети – тем лучше. Сейчас же, капитан, нет проблемы найти детей: ведь карательные экспедиции АСМ плодят всё больше малолетних беспризорников из числа партизан и восточенцев, которые только усугубляют проблему.

Профессор даже подмигнула Вере, радуясь удачно подобранной формулировке для своего намёка. Вере уже трудно было скрывать своё отвращение к доктору-людоеду.

- У вас есть опий, доктор?

-Опий? Конечно, есть.

- Пожалуйста, усыпите этих заражённых прямо сейчас. Дайте им запредельную дозу опия, чтобы они уснули навсегда.

- Не понимаю вас, капитан…

- Так надо, профессор.

- Нет, образцы подлежали утилизации уже завтра-послезавтра, поэтому для меня не делает проблемы ускорить утилизацию. Но я не совсем понимаю смысл вашего требования…

- Не надо понимания, делайте, что я говорю. Так всем будет лучше.

Пока лаборант в скафандре через герметичный шлюз вошёл в бокс и делал инъекции коричневой жидкости, Вера спокойно поинтересовалась:

- А что у вас предусмотрено на случай утечки источников заражения? Нам бы не хотелось, чтобы до создания вакцины споры разлетелись по Улью.

- О, не переживайте капитан. Видите эти четыре резервуара в верхних углах лаборатории. Под высоким давлением туда закачан очищенный спирт. Внутри лаборатории и снаружи её имеются аварийные рычаги. Стоит нажать такой рычаг и метровая гермодверь в это помещение будет надёжно заперта, а через секунду всё пространство заполнится распылённым спиртом. Потом лаборатория на несколько секунд превратиться в пылающий ад, в котором не выживет ни одна спора и ни одна бактерия. За исключением содержимого этого огнестойкого шкафа, в котором мы храним самые важные записи и самые важные образцы.

- Откройте этот шкаф, я хочу посмотреть.

Профессор удивлённо смотрела на Веру. Видимо она начала что-то подозревать.

- Капитан, вы высказываете какие-то странные требования. Что вы хотите увидеть в этом шкафу: тома формул и полсотни пробирок с образцами?

- Откройте, профессор, я хочу увидеть всё своими глазами. Знаете, время такое, что никому нельзя доверять.

Профессор нехотя нажала несколько металлических кнопок на кодовом замке, после чего провернула колесо открытия внутреннего запорного механизма и раздвинула тяжёлые металлические двери с резиновыми уплотнителями на стыках. Профессор недовольно пробурчала Вере:

- Осторожно с пробирками – они хрупкие и в каждой из них – смерть.

- Я буду предельно осторожна. Все оставьте помещение лаборатории, кроме профессора. Нам нужно поговорить.

Когда Саха и лаборант вышли, Вера повернулась к профессору. Лицо той снова стало жалким – она уже догадывалась, что эта группа людей в асмейской форме не те, за кого себя выдают.

- Доктор, мы – не асмейцы. Мы те, для кого предназначалось всё создаваемое в этих лабораториях. Такому чудовищу как вы будет справедливым испытать то, что вы проводили над людьми в этом боксе и то, что собирались провести над нами. Если станет невыносимо – просто дёрните за аварийный рычаг и для вас всё закончится. А пока вы будете решаться сделать это: вспоминайте тех, кого вы принесли в жертву своим людоедским замыслам и молитесь Богу. Всё, прощайте…