СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

— Привет!

— Я…

— А я знаю, кто ты! Голос узнала. Правда, я думала, что ты мрачный.

— Мрачный? — опешил координатор, потерявшись в столкновении с реальностью, перевернувшей все ожидания.

— Ага. Голос у тебя в радиограммах всегда такой – словно у военного командира.

— В жизни, значит, не так? — он всё-таки не сдержался, улыбнулся в ответ.

— В жизни всё по-другому. Ты вот скажи, меня отсюда выпустят, или нет? Улыбка сползла с лица.

— Фиона…

— Да знаю я! Не строй такое лицо. У меня ещё две недели. Не хотелось бы провести их в закрытой комнате.

И координатор сломался. Все мелкие, неосознанные мотивы, клубившиеся в нём до сих пор, обернулись пылью, мороком, ложью. Он, здоровый, сильный, владеющий десятками лет, оказался куда слабее измождённой девушки, сидящей перед ним на кровати. Пришёл поддержать? Нет, пришёл за поддержкой. Пришёл с просьбой к человеку, и без того отдавшему всё.

— Прости меня.

— Э? Ты что?!

— Я дурак. Всего лишь слабый дурак. Она тихонько рассмеялась.

— Во если бы не пришёл – то был бы дурак. Я бы очень обиделась.

— Ты совсем… Совсем не боишься?

— Чего боюсь?

— Умирать.

Девушка перевела взгляд в окно. Там виднелся пейзаж марсианской равнины с наложенным поверх неё снегом – видеореконструкция будущего планеты. Ветер нёс тончайшую позёмку, рисуя белые узоры на каменистом грунте.

— Что такое смерть, скажи мне?

— Конец всего. Я материалист.

— Я-то тоже совсем не религиозна. Но вот подумай – сейчас я есть. Потом меня нет. Но сейчас-то я есть всегда! Моя жизнь никуда не денется. Конечно, её не продолжишь в вечность, зато отрезок – две тысячи шестнадцатый тире две тысячи сороковой – он уже не исчезнет. Понял, координатор? Я буду жить всегда. В этом отрезке. А вместе с тобой – попаду и в будущее. Пусть твоими глазами, но увижу, что там скрывается.

— Сильная ты.

— Да нет! Можешь считать это таким утешением. На самом деле, мне немножечко грустно. Но страха нет. И ты не бойся, ладно? Страх – поганая штука, мы его истребим.

— Я вижу, ты уже начала.

— А ты продолжишь! Пойдём гулять.

— Прямо сейчас?

— А когда ещё?

— Слушаюсь, товарищ Фиона.

И они пошли на прогулку. Цин, конечно, поймал их ещё на выходе, сделал страшное лицо, прошипел «не более часа», но это был совсем не тот грозный Цин, который мог запретить кому угодно и что угодно.

Геокупол, в который можно было заглянуть с герметичной технической галереи, выглядел пустым и холодным. Фиону он впечатлил – в первую очередь размерами – но огорчил безжизненностью. Единственным обитателем огромного сооружения был почвообогатительный комбайн, медленно ползущий концентрическими кругами, оставляя за собой полоски измельчённого и потемневшего грунта.

— А туда можно спуститься?

— Пока нельзя. Там сейчас контрольная продувка углекислым газом. И комбайн, конечно, добавляет выхлоп из химреактора. Когда полностью обогатим почву и проведём последнюю проверку с аварийным перепадом давления – начнём закачивать настоящую атмосферу.

— Ууу. Жаль, яблони у вас пока не цветут.

— Ты уж прости. На посадки деревьев мы пока почвы не наработали. Зато у нас есть настоящие помидоры. И щавель тоже растёт.

— Правда? — глаза её загорелись, как у ребёнка. — А можно мне посмотреть?

— Тебе всё можно. Но только если доктор…

— Брось, Саша! Ты думаешь, он сможет вырваться из тисков врачебной этики? А если нет, то зачем портить прогулку бессмысленными запретами? Брови домиком и просительно-насмешливый взгляд. Как можно ей отказать?

— Хорошо. Забудем про доктора. Но оранжерея – объём второго уровня безопасности, изолирующий костюм и кислородная маска строго обязательны. Выдержишь?

— А то. Разумеется!

Слабость подкосила Фиону в считанных метрах от вожделенной оранжереи. Сигнал тревоги, каталка, медкомбайн – и лицо магистра, которое не хотелось видеть. Долгие дни ожидания. Срочный вызов в командный центр. Информационный пакет с Земли. Тьма. Снова ожидание, которое ничем не заполнить.

Им разрешили встретиться только через пять суток. Лицо Фионы ещё более истончилось, под чёрными глазами легли тёмные круги, но слабая улыбка хранила отблеск прежнего задора и силы.

— Случилось что? Сумрачный ты такой. Улыбнись!

— Не хочу.

— Ну и не надо. Рассказывать будешь?

— Буду. Информпакет с Земли.

— И что там?

Координатор молчал. Впервые в жизни он, фанатичный сторонник правды, какой бы горькой она ни была, не мог произнести то, что должно. Слова, от которых он сам готов был завыть в бессильной тоске и злобе, застревали где-то на полпути, заставляя тонкие губы кривиться сильней обычного.

Невесомая ладонь легла ему на запястье, погладила осторожно, едва касаясь. Стало легче, спазм прошёл, и горечь, проклятая, непривычная горечь, прорвала наконец плотину, вернув координатору речь.

— Комитет безопасности завершил расследование, — деревянным голосом сказал Штерн. — Авария на «Прометее» стала результатом диверсии. Исполнители арестованы. Полученные данные позволяют с уверенностью говорить об их связях с неоимперией. Впервые с момента знакомства её черты исказила боль.

— Но зачем?..

— Они боятся, Фиона. Тебя боятся, меня. Мы для них страшнее чудовищ – чужие, непонятные. С нами не работают привычные схемы, нас нельзя иммобилизовать и подчинить с помощью Commonet, совратить, запугать, купить. А вот смерть на нас действует, как и прежде. И они действуют, как прежде – в меру своего понимания, защищая свою иллюзию. Помнишь раздел Антарктиды в девятнадцатом? Россию тогда выбросили с континента просто потому, что могли. Можешь – возьми, иначе возьмёт другой. А теперь они боятся, что мы также отберём у них Марс, будто Марс – это имущество, которое можно присвоить.

— Глупо. Как глупо всего бояться…

— Предельно глупо. Потому что я отомщу. Плевать, достойные это чувства или нет, но я не могу не чувствовать ненависти. Не желаю бороться с ней.

— Я не Фай Родис, отговаривать не буду. Мне даже приятно. Стыдно, но приятно – представляешь? Только ты уж мсти конструктивно, ладно? Мне не надо Землю в огне и срытую на полкилометра.

— Обещаю.

— Спасибо! Посидишь со мной ещё?

— Как будто я тебя оставить могу.

В третий раз координатор увидел её под дыхательной маской. Он вложил в безвольную ладонь листик щавеля, поймал улыбающийся взгляд и не отпускал его до тех пор, пока глаза Фионы не закрылись.

Александр ещё раз оглядел свой мундир – чёрная ткань со стальными звёздами на плече смотрелась грозно и безупречно. Театр, но сегодня этот театр уместен как никогда.

— Речь не забыл? — толкнули его в бок. — Этим динозаврам нужны формальности. Всякие там акты, договоры и страшный официоз, иначе они вряд ли тебя поймут.

— Вот уж не беспокойся. Кое-кто сегодня подавится своим галстуком.

— А МКК «Восход» уже у причального комплекса, но с высадкой никак не успеют. Там ещё тысяча колонистов, до круглой цифры, жаль, не дотянем.

— Нам и так хватает с лихвой. И хватит меня теребить, не порть торжественности момента.

— Ха. Да ты просто нервничаешь!

— Прекратите, оболтусы! — диппредставитель зашипел на них рассерженным котом, но и в его глазах плясали искры веселья. — Наш выход!

Координатор в последний раз оглянулся назад – заместитель, рыжая, как огонь, Эмайра, из первого поколения настоящих «марсиан», демонстративно вытянулась по стойке «смирно». Советник Драго помахал рукой. Что ж, пора. Пора перевернуть мир.

Он взошёл на трибуну и оглядел старинный зал, в котором вот уже сотню лет с переменным успехом пытались решать судьбы человечества. Памятник корысти и тщеславию. Сотни взглядов, сотни людей… И среди них – те, кто смотрят на него радостью и надеждой, а значит – победа предрешена.

— Граждане Земли! Я, Александр Штерн, уполномочен представлять здесь человечество Марса. Тех самоотверженных мужчин и женщин, которые вот уже тридцать лет осваивают эту планету, превращая её в новый дом для нашего вида. Сегодня под геокуполами проживают тридцать восемь тысяч шестьсот одиннадцать человек. От их имени я имею честь сделать следующее заявление: в соответствии со статьёй второй международного договора «О статусе неосвоенных территорий» от две тысячи девятнадцатого года, ратифицированного всеми членами Совета безопасности ООН, объявляю Марс Советской Социалистической Республикой и прошу принять его в состав Союза Советских Социалистических Республик!

И, добивая потрясённо молчащую Ассамблею, грянул торжествующий глас советского представителя:

— Советский Союз приветствует желание социалистического Марса и гарантирует исполнение воли его народа. Мы готовы оказать молодой республике всю необходимую помощь, как материально-технического, так и военного характера!