Тени. Бестиарий - Иван Наумов

— А тебе не проще будет найти человека на месте? — спросил Ян, прекрасно понимая, что рискует: ему хотелось сбежать из плавящейся Москвы хоть куда-нибудь, тем более, если это позволит ещё и подзаработать. — В Германии пять миллионов русских — ну, в смысле, русскоязычных. Зачем тратиться на лишнюю визу с билетом?

Виталий выслушал эти альтруистические рассуждения, чуть приподняв брови.

— Мне понравился твой вопрос, — сказал он, — а тебе должен понравиться мой ответ. «Кадры решают всё», слышал такую максиму?

Ян не был уверен, что изречение подходило под определение максимы, но кивнул.

— Когда эти туристы вернутся в Москву, то придут ко мне и либо скажут «спасибо» за оказанный сервис, либо выклюют мой размягчённый жарой мозг. Я стараюсь управлять процессами, которые запускаю, а учить жизни какого-нибудь расслабленного эмигранта, тем более по телефону, мне совсем не улыбается. Ехать же туда, чтоб его вдохновить на производительный труд — да лучше я тебя отправлю, правда?

Ян не возражал. Накануне первой поездки Виталий лично натаскивал его, обучая простейшим — но ведь фиг сам догадаешься! — приёмам манипулирования клиентом и обеспечением тому качественного и дружелюбного сервиса.

— Вы — как нитка с иголкой, — говорил он. — Иголка, разумеется, это ты. Старайся не отпускать его от себя. Не прячься от него, не бросай на произвол судьбы в чужой стране. Клиент аморфен, о собственных нуждах и желаниях он догадывается только в общих чертах. Иногда он заранее видит ясную картинку того, что ему требуется, но практика показывает, что это не совсем так. Сколько бы у него не было пунктов обязательной программы, всё равно остаётся здоровенный кусок свободного времени, об использовании которого клиент не задумывался. И здесь от тебя должна исходить мягкая ненавязчивая инициатива. Конечно, он может ответить, что предпочтёт поваляться в номере под кондиционером или зависнуть в торговом центре, но чаще почти любое неожиданное предложение интригует. Сделай крюк и покажи ему красивый вид с перевала, затащи его на какое-нибудь «этно»-мероприятие, дай растряси жиры на дискотеке, своди в бассейн. От чего-то он откажется, с чем-то согласится, но по итогу он будет благодарен тебе за инициативу, и, возможно, какое-то ваше совместное похождение останется самым ярким воспоминанием обо всей поездке.

В Дюссельдорфе, куда они прилетели вместе с клиентами — двумя мрачными типами из известной сталелитейной корпорации, их встретил водитель-сопровождающий со сказочным именем Римус, оказавшийся впоследствии сказочным разгильдяем.

Первый блин испёкся с комками, но провала не случилось. Римус терялся — Ян его находил. Туристы путались во времени — Ян помогал нагнать упущенное. Переговоры на металлургическом комбинате прошли без задоринки — ценой бессонной ночи накануне со словарём и кратким справочником инженера-литейщика. Ежедневно Ян исправлял огрехи нерадивого Римуса, поражаясь, какой разрушительный эффект может оказать присутствие в рабочей схеме всего одного лентяя. Потом он научился играть на упреждение, и к концу поездки управление процессом оказалось в руках Яна. Всё это напоминало объездку дикой лошади — по крайней мере, как Ян себе это представлял по фильмам про ковбоев. Причём объезжать пришлось и Римуса и туристов.

Вернувшись в Москву, Ян попросил Виталия в другой раз не давать ему в нагрузку водителя — если что, права есть, можно обойтись без шофёра. Директор был только рад, разом сократив целую статью расходов. Ян не попросил за это дополнительных денег, что укрепило его рейтинг ещё на пару пунктов.

Ближе к осени вдруг позвонил один из сталелитейных туристов. Был дружелюбен, попросил об одолжении: при случае заехать в антикварный магазин рядом с тем отелем, где они жили летом, и купить макет дирижабля, если тот ещё чудесным образом остался среди выставленных в витрине экспонатов. У шефа намечался юбилей, он угорал по цеппелинам, а в России такую красивую штуку вряд ли найдёшь. Ян согласился, предупредив, что не так уж часто бывает в тех краях. Но звёзды встали в счастливую конфигурацию: не прошло и недели, как Виталий известил его о новом выезде в Дюссель.

Купить дирижабль труда не составило — убедившись, что тот не продан, Ян просто позвонил заказчику, а на следующее утро ему на карточку упала крупная сумма, существенно превышающая цену товара. Ян уточнил, нет ли ошибки, на что ему ответили: ещё же до Москвы довезти! — это на возможные расходы, сдачи не надо.

Дирижабль был нереально красив, хотя и вряд ли взлетел бы в такой комплектации. Гондола из тиснёной кожи, деревянная оснастка, позолоченные украшения по корпусу, парусиновая сигара баллона, натянутая на проволочный каркас. Почти метр в длину — и пятнадцать килограммов весом с учётом мраморной подставки. Цена перевалила за четыре тысячи долларов. Ян задумался, а не будет ли проблем на таможне, и как он вообще повезёт такую громоздкую и хрупкую штуку. Очень вовремя задумался — когда вот она, растопырилась на весь стол гостиничного номера!

Упаковка из антикварного не выдерживала критики. Странно, что по дороге до отеля не развалилась — однослойный картон весь перекосился и надорвался по углам под весом «лед-зеппелина». В последний день Ян нашёл на задворках «Сатурна» [13] огромную коробку из-под телевизора. Преодолев сопротивление возмущённого портье, затащил её в номер и адаптировал под груз. Опустив дирижабль на дно коробки, подрезал её по высоте, закрепил подставку как мог с помощью пары стоптанных кроссовок и излишков картона, неплотно обложил хрупкую сигару ношеной одеждой, убедился, что ничего никуда не сползает, заклеил верх скотчем, им же укрепил углы, сделал удобную ручку. Пририсовал предусмотрительно купленным маркером стрелки ориентации и разбитую рюмку, по длинным бортам написал «Fragile!» — теперь он, по крайней мере, сделал всё, что мог. Думать о последствиях повреждения дирижабля совсем не хотелось — лично для Яна это было бы равносильно крушению «Гинденбурга».

В аэропорту пришлось применить все запасы красноречия, убеждая толстого недружелюбного хмыря на стойке регистрации, что, несмотря на размер, коробку никак нельзя сдавать в багаж. Кажется, пришлось цитировать Шиллера, группу «Чингисхан» и ссылаться на Варшавскую конвенцию.

А вот в Шереметьево всё прошло на удивление гладко. Ян нервничал, даже заболела голова: пытался заранее выстроить разговор с таможенником. Взяток Яну давать ещё не приходилось, и он предпочёл бы отодвинуть первый прецедент в неопределённо далёкое будущее. В аэропорту шло очередное усиление борьбы с челноками, хищники в зелёной форме заранее выглядывали в толпе потенциальных жертв, но всех без разбора гнали с чемоданами на «просветку».

У входа в «зелёный коридор» собралась толпа. Ян в медленно ползущем потоке по шажочку придвигался к зеву рентгеновского аппарата, который, сомневаться не стоило, покажет и золочёные завитушки на корме гондолы, и серебряные нити такелажа… Когда очередь Яна приблизилась, он едва сдерживался — голову словно залили свинцом. Уже стало всё равно, чем кончится дело, лишь бы выйти из этой толчеи, вдохнуть свежего уличного воздуха. Ну, кому он тут нужен? Подумаешь, дирижабль…

Шедшая перед Яном пергидролевая тётка затеяла бесперспективный спор с молоденьким лейтенантом. На противоположной стойке капитан погрузился в чтение целого пучка чеков, предъявленного хозяином безразмерного клетчатого баула. Толпа встала.

А почему я, собственно, должен ждать? — мысль была абсурдная, но простая. Ян закинул сумку на плечо, поднял коробку, свободной рукой стиснул в кармане ключи с брелком, и пошёл вперёд. Вряд ли я кому-то нужен. Миллион человек, одним больше — одним меньше… Как в каком-то фантастическом фильме — или в финальной сцене «Ревизора»: все вокруг замерли, и только Ян как ни в чём не бывало прошёл между Сциллой-капитаном и Харибдой-лейтенантом.

Просочившись в зал прилёта сквозь строй приставучих как репей таксистов, он осознал, что приключение позади — и остаётся только сдать трофей. Из кордона встречающих протолкался шустрый плюгавый водитель заказчика. Неприятно лебезя, попытался помочь в переноске вещей, но Ян не хотел никому доверять дирижабль раньше времени, доволок до стоянки сам. В багажнике машины он вскрыл коробку и под удивлёнными взглядами шофёра извлёк прокладочный материал — кроссовки, футболки, джинсы, носки, снова забив свою дорожную сумку. Его подбросили до метро. Заказчик утром сбросил короткую благодарственную эсэмэску. Mission accomplished.

Постепенно заработало сарафанное радио. Круг лиц, заинтересованных в услугах «парня, который найдёт и привезёт», постепенно расширялся. Теперь, собираясь в командировку, Ян составлял коротенькие списки — откуда, кому, что. Почтовые марки. Ноты с автографом никому не известного пианиста. Мейсеновский чайный сервиз. Офицерская каска кайзеровской армии со шпилем как от новогодней ёлки. Шестьдесят бритвенных лезвий «Матадор», каждое в своей обёртке — и ни одной повторяющейся.