Игра на вымирание - Андрей Денисенко

А я – выжил, не получив ни царапины. Потому что сработали рефлексы, потому что включился биологический форсаж организма, потому что именно таким я и был задуман. Здесь легенда и правда становились тошнотворно одинаковыми.

Счет, открытый на мое имя, и поддельные документы обеспечили место в платном социальном интернате. Нормальное, в общем-то, место. Небольшой захолустный городок дремал на теплом побережье Атлантики. Кроме нашего интерната, в рекреации было еще пять-шесть заведений социальной реабилитации, и мое появление фурора не вызвало. В Австралии, конечно, фокус бы не прошел, но в Америке меня никто не разыскивал, и уж тем более – не знал.

Деньги, которые у меня были, по легенде, выплатила автокомпания в качестве компенсации, вопросы мне задавать избегали, и я… просто жил. Не жаловался, не плакал. Но когда в шестнадцать все мои приятели с упоением занялись подбором персональных имплантатов, я предпочитал качать железо или торчать в Сети… без прямой связи, через терминал. И в какой-то момент перестал разделять спасительную ложь и правду.

Минимальные три процента – входной разъем и универсальный нейроинтерфейс – это было уже требование полицейской академии. Не такой уж и серьезный отказ от собственных принципов, как сказал Лойд, когда мы познакомились в общежитии после экзаменов. Кажется, он уже тогда надеялся пробить разрешение на миоволокна…

Второй раз я спал без снов. И даже продрых до самого вызова Августина Блейка.

Глава 3

Остров, много лет назад

Песок. Теплый белый песок. Позже мне его здорово не хватало – этого сыпучего, напитанного морской солью песка. В Австралии вообще все было по-другому. Другая реальность, мир без импов… а лучше говорить просто: Остров.

Официально это место называлась ФАТАР: Федеральная Автономная Территория Альтернативного Развития. И задача перед ее обитателями стояла вполне определенная: альтернативные способы взаимодействия на равных человека и компьютера. По крайней мере так было написано в инфофайлах.

На деле ФАТАР был аккуратным тихим поселком со своим крохотным портом, школой и магазином. Белые купола биологического сектора высились в стороне от других построек, там размещались лаборатории и жили семьи биологов. Военные на Острове если и появлялись, то старались не задерживаться. Вообще, болтать об альтернативном развитии и генетических модификациях было не принято.

Хотя что-то вроде службы пропаганды на Острове имелось. Хромой Хьюз, говорили, когда-то служил в австралийской полиции, а его приятель, парень из местных по имени Билли-Джи, – прежде был спасателем где-то на сиднейских пляжах. Киберов и современную австрало-американскую политику оба люто ненавидели. Хьюз, когда напивался, имел обыкновение тыкать в прохожих пальцем и спрашивать: «Кто ты? Кибер? Генер? Не прогадай, парень!» А Билли-Джи просто разводил руки и кричал: «Мы настоящие-е-е-е!..»

Оба они были хорошими. Это я помнил с детства. Однажды Билли-Джи даже выловил моего бумажного змея, упавшего в океан.

О том, что имя отца можно найти в большинстве учебников по молекулярной генетике, кибербиологии и трансплантологии, я очень долго не догадывался. И кто такие генеры, папа не рассказывал. Почему мы живем на Острове – тоже. Когда я спрашивал, он просто гладил меня по голове и улыбался.

И мама не говорила. «Ты поймешь, когда вырастешь. У тебя будет то, что не дано другим».

Они были фанатами своих идей. На Острове их очень ценили.

А я… я вырос таким, как они мечтали. Стал ли я счастливее других? Не знаю.

Объединенная Америка, Сан-Антонио, федеральное управление кибербезопасности 14.00, 30 августа 2034 г.

Улыбка у шефа была добрая-добрая, и это не предвещало ничего хорошего. А когда Сам-Великий-Августин-Блейк предложил нам закурить, я понял, что влипли мы по самые помидоры.

Сегодня шеф был подозрительно щедр – угощал длинными кубинскими «Авито Моэрасто» по двадцатке за штуку. Лойд потянулся, вспомнил, что бросает, и увял. На небритой роже читалось унылое раздражение: роль борца за здоровье его тяготила.

Я тоже покачал головой и дернул сигаретку из собственных запасов. История с блондинкой нравилась мне все меньше. На совещаниях Блейк если и угощал куревом, то самыми обыкновенными «Эспальолос» в мягких пачках. По крайней мере когда не собирался навалить гнусной работенки…

– Присаживайтесь, парни. Приступим, пожалуй, – улыбаясь еще шире, шеф включил настенный проектор и повернулся к присутствующим: – Знакомьтесь, господа. Это наши офицеры, непосредственные участники вчерашних событий. Браннер, Ковальски, наши коллеги из Интерпола. Они будут вести дознание по капралу Крейн. Алистер Флекси, Роберт Лоренс, линейные кураторы оперативной деятельности в нашем округе.

Двое мрачных придурков в серых наглухо застегнутых костюмах солидно кивнули. Они сидели напротив и выглядели так, будто проглотили по швабре. Я аж скривился: наш шеф, настоящий полковник, кавалер и все такое, мелким бисером распинался перед паршивыми конторщиками, которых брезгливо выделил Интерпол. От щедрот, так сказать. Один, помоложе и попрыщавей, явно никогда не слышал о физподготовке. Другой, хоть и выглядел крепышом, рожу имел такую же тускло-ботаническую. Для полноты картины и солидности ради он напялил старомодные очки в тонкой металлической оправе.

Мы с энтузиазмом пожали друг другу руки. Тут я уж постарался, но по вытаращенным глазам интеров и окаменевшей улыбке шефа понял, что с шуточками переборщил.

– Итак, к делу, – очкарик осторожно потер помятую ладонь. – Время, к сожалению, не терпит… вы поймете почему. Я майор Флекси, уполномоченный по разработке. Чтобы ввести вас в курс дела, мы привезли небольшое досье на Элен Крейн и выписку., э-э-э… из истории, так сказать, вопроса. Ситуация, прямо скажем, сложная…

– Я уже видел материал, парни, – шеф подался к столу, перестав, наконец, строить из себя заботливого папочку, – Скажу сразу, вопросов больше, чем ответов, но… работать придется с тем, что есть. Вы получите копии, а пока лейтенант Лоренс прокомментирует основные моменты.

Хиляк откашлялся и ткнул в пульт. На экране появилась стандартная карточка федерального досье.

– Начнем с общей информации. Элен Крейн, наш объект. Двадцать семь лет, гражданка Евросоюза, проживает там же. Не замужем, детей нет. Образование, увлечения… ну это несущественно.

Со стандартных фото на нас смотрела миловидная блондинка. Может, и не супер, но такие нравятся многим. Выразительные серые глаза, подтянутая фигура, грудь очень приличных размеров… а в клубе я и не заметил. Да, вчера она была не в лучшей форме…