Квин в ударе - Эллери Куин

Кэрролл кивнул Уэсту и опустился в одно из просторных испанских кресел, которыми окружила себя Фелисия.

— Меня задержали пробки. Что все это значит, Фелисия?

Этим утром Фелисия де лос Сантос Хант облачила свою аппетитную фигуру в яркое платье и нервно теребила свой талисман — украшенный рубинами и изумрудами медальон, ранее принадлежавший королеве из династии Бурбонов. Фелисия была дочерью латиноамериканского дипломата с кастильской кровью, после детства в четырех стенах она получила образование в Европе и безнадежно разрывалась между испанскими традициями покорной жены и феминизмом, который обнаружила в Соединенных Штатах. Что Фелисия де лос Сантос нашла в Мередите Ханте, примитивном американце вдвое старше ее, Кэрролл не мог себе представить.

— Мередит исчез. — У нее был очаровательный акцент.

— Исчез? Разве он не в Чикаго?

— Майклсоны говорят, что нет. — В насмешливом голосе Талли Уэста сегодня не слышалось юмора. — Сегодня утром они позвонили Фелисии, так как не смогли связаться с офисом. Мередит туда не приезжал.

Кэрролл прикоснулся ко лбу, чувствуя острую головную боль.

— Не понимаю. Он заглянул к нам вчера вечером около половины десятого и сказал, что направляется в аэропорт.

— Его не было в самолете. — Жёна Ханта казалась скорее раздосадованной, чем встревоженной. — Талли только что звонил в Ла Гуардиа.

— Все самолеты начиная с восьми вечера не могли вылететь до трех часов ночи из-за тумана, — сказал Уэст. — Мередит зарегистрировался, узнал, что вылет задерживается, и сказал дежурному, что будет ждать возле аэропорта. Но когда туман рассеялся и объявили посадку, его не смогли найти. — Партнер Кэрролла усадил Фелисию Хант на шелковый диван. Она умоляюще смотрела на него влажными черными глазами, но он обратился к Кэрроллу:

— Сколько времени он пробыл у вас вчера вечером, Джон?

— Когда забегал? Всего несколько минут. — Кэрролл закрыл глаза, вспоминая их схватку. — Он не упоминал ничего, что могло бы это объяснить.

Фелисия продолжала вертеть медальон.

— Он бросил меня!

Талли Уэст казался шокированным.

— Бросил тебя? Моя дорогая Фелисия. Мередит скорее выбросил бы свой бумажник!

В дверях появилась горничная:

— Сеньора, пришла полиция.

Хозяйка дома напряглась. Кэрролл резко повернулся.

Позади индианки стояли трое мужчин. Один был могучим гигантом, другой — маленьким, жилистым и седым стариком, а третий — молодым, высоким и худощавым.

— Миссис Хант? — заговорил гигант. — Я сержант Вели. Это инспектор Квин. — Он не удосужился представить высокого молодого человека. — У нас плохие новости.

— Мой муж…

— Около половины седьмого утра полицейский обнаружил его на Восточной Пятьдесят восьмой улице, около моста Куинсборо, в припаркованном «тандербердс». Он лежал на руле с пулей в голове.

Фелисия вскочила, сжимая в руке медальон. Потом ее глаза закатились, и женщина пошатнулась.

Уэст и Кэрролл подхватили ее, уложили на диван, И Кэрролл начал растирать ей руки. Горничная побежала в ванную.

— Вы чересчур деликатны, Вели, — заметил высокий молодой человек. — Могли бы просто ударить ее по голове.

Сержант проигнорировал его замечание.

— Я забыл упомянуть, что он мертв. Кто вы такие?

— Я Талли Уэст, а это Джон Кэрролл. — Уэст сильно побледнел. — Мы партнеры Ханта. Миссис Хант утром позвонила нам, сообщив, что ее муж не прибыл в Чикаго на деловую встречу. Он должен был вылететь в одиннадцать…

— Все это уже проверили. — Старик наблюдал, как горничная размахивает пузырьком с нюхательной солью перед маленьким носом Фелисии. — Хант не возвращался домой прошлой ночью? И не звонил?

— Миссис Хант говорит, что нет.

— Он должен был лететь один?

— Да.

— И он часто совершал такие поездки?

— Да. Хант обычно сам вел переговоры в других городах.

— И обычно сам вел машину, направляясь в аэропорт?

— Да. Он оставлял ее там и забирал по возвращении.

— При нем вчера вечером были какие-нибудь ценности?

— Насколько я знаю, только деньги на дорогу и саквояж с документами и сменой белья.

Фелисия Хант вздрогнула и открыла глаза. Горничная постаралась устроить ее поудобнее. Молодая вдова лежала на диване, как герцогиня на картине Гойи,[19] сжимая в руке медальон. Кэрролл выпрямился.

— Это было самоубийство? — спросил Талли Уэст.

— Нет, — ответил инспектор Квин. — Хант был убит, и когда мы идентифицируем «кольт-вудсмен», который нашли в машине, то узнаем, кто его убил. А пока что скажите — есть ли у вас какие-нибудь предположения?

Беспомощно оглядевшись, Кэрролл прижал ладонь ко рту и ринулся в ванную Фелисии. Оттуда послышались звуки рвоты.

— Мистер Кэрролл был необычайно привязан к мистеру Ханту? — вежливо осведомился высокий молодой человек.

— Нет, — ответил Талли Уэст. — Я имею в виду… О, будь все проклято!

— Детективы побеседуют с вами позже. — Инспектор кивнул сержанту, сказал «пошли, Эллери» высокому молодому человеку и удалился упругим, но несколько скованным стариковским шагом.

— Входите, пожалуйста. — Инспектор Квин не оторвал взгляд от рапорта, который он читал.

Джон Кэрролл шагнул в кабинет в сопровождении Талли Уэста и детектива. Лица партнеров были серыми.

— Садитесь.

Детектив вышел. В потрескавшемся кожаном кресле в углу отцовского кабинета расположился Эллери, покуривая сигарету. Позади старика работал маленький вентилятор, ероша седые волосы. Он был единственным источником звука в комнате.

— Послушайте, — заговорил Талли Уэст. — Мистера Кэрролла все это время допрашивали участковые детективы, заместитель старшего инспектора, отвечающего за Восточный Манхэттен, и детективы из отдела убийств. Он сразу согласился, чтобы у него взяли отпечатки пальцев, а все утро провел в уголовном суде, где его терзал ассистент окружного прокурора, который, очевидно, полагает, что это дело обеспечит ему место в конгрессе. Может быть, вы сделаете выбор, не откладывая в долгий ящик?

Инспектор положил на стол рапорт и откинулся на спинку вращающегося стула, дружелюбно глядя на адвоката.

— Есть какая-нибудь особая причина, мистер Уэст, по которой вы настаивали на том, чтобы прийти сюда этим утром?

— Причина? — Уэст поджал губы. — Вы возражаете против моего присутствия?

— Нет. — Старик посмотрел на Кэрролла: — На сей раз, мистер Кэрролл, я буду действовать не по правилам. Обратите внимание, что здесь нет даже стенографиста. Если мы будем откровенны друг с другом, то, возможно, избежим лишних хлопот. Мы расследуем это убийство уже пять дней, и я намерен сообщить вам, к каким выводам мы пришли.

— Но почему мне? — надтреснутым голосом отозвался Джон Кэрролл.

Уэст прикоснулся к руке партнера.

— Вы должны извинить мистера Кэрролла, инспектор. Он так и не научился не смотреть в зубы дареному коню. Заткнись, Джон, и слушай.

Старик со скрипом повернул стул и посмотрел в запыленное окно.

— Насколько мы можем реконструировать картину преступления, вечером в прошлую пятницу убийца Ханта, очевидно, последовал за ним в Ла Гуардиа. Вскоре после полуночи Хант забрал свой автомобиль со стоянки и уехал, хотя в половине десятого сказал дежурному, что будет ждать поблизости, пока рассеется туман. Согласно нашей теории, убийца встретил его в аэропорту и уговорил проехаться на машине, возможно, для разговора наедине. В таком случае Хант, выехав со стоянки, посадил в автомобиль убийцу, и они уехали вдвоем.

Мы не знаем, сколько времени они ездили вокруг, прежде чем пересечь мост Куинсборо и оказаться на Манхэттене, но примерно без четверти два ночи патрульная машина проехала мимо «тандерберда», припаркованного на Восточной Пятьдесят восьмой улице в том месте, где его позднее обнаружили с телом Ханта внутри. Ассистент главного мед-эксперта заявляет, что Хант был убит между двумя и четырьмя часами ночи с пятницы на субботу — значит, когда патрульная машина проезжала мимо без четверти два, Хант и его убийца, вероятно, еще разговаривали в автомобиле.

Инспектор повернулся лицом к Кэрроллу.

— Пункт первый: оружие. Ханта застрелили пулей из пистолета «кольт-вудсмен» 22-го калибра, найденного рядом с телом. Этот пистолет, мистер Кэрролл, зарегистрирован на ваше имя.

Лицо Кэрролла побледнело еще сильнее. Он сделал инстинктивное движение, но Уэст снова притронулся к его руке.

— Пункт второй: мотив, — продолжал инспектор. — Ничто не указывает, что он мог быть связан с поездкой Харта или каким-то клиентом. Ваша фирма не занимается уголовными делами, ваши клиенты — консервативные корпорации, а у жителей Чикаго были все причины желать, чтобы Хант оставался живым и здоровым — он собирался сберечь им пару миллионов долларов, отсудив их у правительства в процессе о незаконно взимаемых налогах. Мистер Уэст обследовал содержимое саквояжа Ханта и утверждает, что ничего не пропало. Ограбление? Секретарша Ханта в пятницу сняла с его банковского счета триста долларов на поездку, а в его бумажнике обнаружили значительно большую сумму. Часы «Мовадо» и кольцо с жадеитом тоже остались при нем. Так обстояло дело до утра понедельника. Но потом Хант сам подсказал мотив. Он прислал нам письмо.