Кровавые узы - Кей Хупер

— Звучит правдоподобно, — проговорил Квентин. — Даже очень.

— Мне тоже так казалось. Но сейчас оглядываясь назад… я не знаю, что думать.

— Но также вероятно, что кто-то пытался влиять на тебя, — проговорил Демарко своим обычным тоном. — Заставляя делать вещи, которые ты сознательно никогда бы не сделала.

— Даже, когда я была ребенком?

— Возможно, тогда особенно. Когда все это было ново для тебя, и ты только училась контролировать свои способности.

Сама мысль о том, что кто-то все эти годы мог следовать за ней в сером времени, а она ничего не знала и даже не ощущала чужого присутствия, заставляла ее холодеть. Это было похоже на насилие — насилие над ее разумом, над ее «я». Но Дайана заставила себя говорить спокойно:

— Думаю, это возможно. Но…

— Экстрасенсорные способности часто переходят по наследству, — тем же невыразительным тоном проговорил Демарко.

— Моя мать была экстрасенсом, я так думаю, — проговорила Дайана. — Вероятно, моя сестра — Мисси — тоже. Но они обе мертвы уже много лет.

— Возможно ли, что твой отец…

Дайана нервно рассмеялась.

— Нет, мой отец не экстрасенс. Совсем. Он не верит в такие вещи. Отец был убежден, что мать страдает умственной болезнью. Ему было проще верить, что я тоже больна, нежели принять вероятность, что я могу быть медиумом. И разве это не доказывает, что он не верит в экстрасенсорные способности?

Выражение лица Демарко не изменилось, но его голос слегка смягчился, когда он проговорил:

— Прости. Я не хотел вскрывать старые раны.

— О, не нужно извиняться. Ты ничего не вскрывал. Примерно неделю назад у нас был очередной разговор на эту тему. Поэтому, боюсь, что рана по-прежнему свежа.

— Дайана, я говорил тебе, что некоторым людям требуется больше времени, чтобы смириться с этим. Мой отец по-прежнему отказывается принять тот факт, что я провидец, а он знает об этом уже много лет, — проговорил Квентин.

— Но ведь твой отец не угрожал запереть тебя в сумасшедшем доме, когда ты в первый раз рассказал ему. Верно?

— Твой отец действительно это сказал? — спросила Холлис.

Дайана судорожно кивнула.

— Он был чертовски серьезен, поверь. Квентин может подтвердить мои слова. Как и Бишоп. Я не знаю, что Бишоп сказал моему отцу позже, но теперь он хотя бы воздерживается от прямых угроз. Сейчас он просто… Это похоже на воду, которая точит камень. Мне не место в ФБР. Я не подхожу. Я убью себя. Снова и снова.

— Прости, — повторил Демарко.

Она посмотрела на него, а затем скользнула взглядом по Холлис и Квентину и вздохнула.

— Нет, вы меня простите. Это… личный хлам. Багаж. У нас у всех он есть. Мой включает возможность, что кто-то, по неизвестной нам причине, был со мной в сером времени и пытался влиять на меня.

— Ужасно, — заметила Холлис.

— Вот именно. Особенно учитывая, что я представления не имею, кто это может быть, и никогда не ощущала чужого присутствия.

— Может потому что его и не было, — произнес Квентин. — Послушай, это ведь просто подозрения.

— Но вполне обоснованные подозрения, — заметил Демарко.

Квентин кинул на мужчину хмурый взгляд, а затем обратился к Дайане:

— Сейчас это неважно. Давайте сосредоточимся на том, что случилось сегодня. Как ты узнала, что это был не я? — Его голос был спокойным, как и его взгляд, когда она, наконец, посмотрела на него. — Мы оба знаем, что я мог сказать те слова, по крайней мере, большую их часть. Так как ты узнала, что это был не я?

— Я просто… знала. Практически с первого мгновения. Было ощущение неправильности. Будто что-то не так. И я слишком стремительно начала терять силы, слишком неожиданно. Будто…

— Будто ты подверглась атаке? — спросил Демарко. — Вытаскивая Холлис, я ощущал именно это.

Он сел и спустил ноги с кровати, немедленно потянувшись за бутылкой, стоявшей на тумбочке.

Другая рука оказалась быстрей, убрав бутылку подальше, и посетитель произнес:

— Пока еще нет. Скажи мне.

— Слушай, это нелегко. Требует от меня огромных усилий, я уже говорил тебе. Я устал и хочу пить. Мне нужно…

— Тебе нужно рассказать мне, что произошло в сером времени. Сейчас же.

Он минуту изучал своего гостя, затем бросил жаждущий взгляд на бутылку и пожал плечами, пытаясь скрыть свой страх. Деньги были большие, и он был готов сдавать свои данные Богом таланты напрокат, как одаренный художник вынужден продавать свои картины — в конце концов, человек вынужден зарабатывать себе на жизнь. Но этот «покупатель» заставлял его нервничать.

Безжалостные мужчины с ужасными замыслами заставляли его нервничать. Особенно, когда они выглядели настолько опасными.

— Расскажи мне, — повторил посетитель.

— Хорошо, хорошо. Но я не уверен, что тебе понравится то, что я расскажу, Бишоп.

— Позволь мне самому беспокоиться об этом.

Глава 6

Демарко подождал, пока Холлис не исчезнет за углом коридора, ведущего к ее комнате, а потом обратился к Квентину:

— Если кто-то годами влиял на Дайану, мы должны знать об этом. — Он говорил приглушенным голосом, так как они находилась всего в нескольких футах от закрытой двери комнаты Дайаны.

— Доктора влияли на нее. Отец влиял на нее. Чертовы медикаменты, которые они использовали для ее лечения, потому что не понимали или отказывались принять ее способности, влияли на нее.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

— Да, но сегодня нам не стоит выпытывать у нее подробности. — Квентин тоже говорил тихо. — Слушай, она через многое прошла. Даже слишком многое. За последний год она добилась прогресса, но все равно далека от того, чтобы чувствовать уверенность в себе и своих способностях, особенно когда Элиот Бриско пытается подорвать ее на каждом шагу.

— Звучит так, будто он настоящий король.

— Он очень состоятельный человек, который привык получать то, что хочет. И он хочет, чтобы Дайана вернулась под его контроль. Чтобы он мог защищать ее. — Квентин покачал головой. — Я пытаюсь сочувствовать, потому что он потерял жену и сестру Дайаны — Мисси — тридцать лет назад. И он уж точно не хочет отпускать от себя единственного живого ребенка. И я стараюсь, как могу, держаться в стороне, потому что просто глупо вставать между родителем и ребенком — даже взрослым ребенком. А в особенности между отцом и дочерью.

— Твоя правда.

— Да. Хотя должен сказать, что мне не один раз хотелось ему врезать как следует. — Квентин покачал головой. — Но эта ситуация вряд ли изменится в ближайшее время. А сейчас меня беспокоит реакция Дайаны на идею, что кто-то еще, вероятно другой медиум, скрывался в сером времени, с тех пор, как она была ребенком. Наблюдал, а возможно и оказывал воздействие на нее. Это должно было напугать ее. Черт, это напугало даже меня.

— Это должно пугать нас всех, Квентин, ты и сам знаешь. То, что случилось с Сэмюелем, плюс другие бреши и протечки безопасности, с которыми мы вынуждены разбираться в последние месяцы — все это является очевидным доказательством, что кто-то внутри ООП передавал информацию директору, а может и еще кому-то.

— Мы не знаем, что это один из нас, — запротестовал Квентин.

— Но мы не может утверждать, что это не так. На самом деле, вероятней всего, что в этом замешан член ООП, учитывая как мало информации об отделе можно получить другим способом. Учитывая высокую вероятность этого, у нас две альтернативы: либо член ООП намеренно и осознанно предает нас; либо же экстрасенс, не входящий в нашу команду, нашел способ подключиться к одному из нас — может даже к нескольким — и получать информацию без нашего ведома.

Квентину не нравились оба варианта, озвученные Демарко, главным образом потому, что он и сам давным-давно их обдумывал. Поэтому он просто сказал:

— Это не может быть Дайана, просто не может быть. Не только потому, что она новичок в ООП, но и потому что вплоть до недавнего времени она проходила подготовку, и никак не привлекалась к расследованиям.

— Ты не рассказывал ей?

— Никаких деталей, по крайней мере, до тех пор, пока мы не были вынуждены присоединиться к этому расследованию. Ее необходимо было ввести в курс дела. А до тех пор она не видела ни одного отчета.

— Хорошо. Но все равно, если способности делают ее уязвимой перед внешним влиянием, мы должны знать об этом.

— Не сегодня, — повторил Квентин.

— Личные чувства в сторону…

— Мои личные чувства ни при чем, по крайней мере, в этом вопросе. Риз, пока единственная экстрасенсорная активность в этом деле касается Холлис, Дайаны и серого времени. Я ничего не видел, и если Миранда не обманывает нас, то и она не видела. Если только… ты не можешь прочитать ее?

— Миранду? Нет. Практически никогда и уж точно не здесь и не сейчас. Думаю, потому что они с Бишопом не вместе и прикрываются щитами, защищая свою связь, так как она — их слабое место.