Пригоршня праха - Ивлин Во

- Наверняка нет.

Бренда сказала Аллану:

- Тони рад-радешенек, правда?

- Веселится напропалую.

- Он меня начинал беспокоить... Ведь никак не подумаешь, что он подозревает о моих шашнях?

- Ну что ты, да ему и в голову никогда не придет. Бренда сказала:

- Понимаешь, я не хочу, чтоб ему было плохо... Марджори ведет себя так, словно она моя гувернантка.

- Вот как? Мы не обсуждали этого вопроса.

- Тогда от кого же ты узнал?

- Дорогая моя, до этой минуты я и понятия не имел, что ты водишь шашни. И сейчас ни о чем тебя не расспрашиваю.

- А... а я думала, все знают.

- У тех, кто пускается в загул, одна беда: или им кажется, что никто о них не знает, или что все на свете знают. А на самом деле только дамы вроде Полли или Сибил считают делом своей жизни разузнать подноготную каждого; остальных это просто не интересует.

- А.

Позже Аллан сказал Марджори:

- Бренда пыталась со мной откровенничать по поводу Бивера.

- Я не знала, что ты знаешь.

- Еще бы я не знал. Просто я решил не допускать, чтобы она меня посвящала: она и так вообразила себя пупом земли.

- Не могу тебе передать, как мне не нравится это увлечение. Ты знаком с Бивером?

- Встречался. Впрочем, пусть они с Тони сами разбираются - это не наше дело.

V

Блондинка Джока звалась миссис Рэттери. У Тони сложилось впечатление о ней из случайно услышанных сплетен Поллй и из отрывочной информации, оброненной Джеком. Было ей слегка за тридцать. Где-то в Коттсморе жил несколько обесчещенный майор Рэттери с сильно подмоченной репутацией, за которым она когда-то была замужем. Американка по происхождению, но уже полностью ассимилировавшаяся, богатая, она не имела движимой и недвижимой собственности, за исключением той, что помещалась в пяти огромных сундуках. Джек положил на нее глаз прошлым летом в Биаррице и снова пленился ею в Лондоне, где она крупно играла в бридж, причем очень удачливо, часов по шесть-семь кряду и меняла отель в среднем раз в три недели. Время от времени она запойно кололась морфием; тогда она забрасывала бридж и по нескольку дней безвыходно сидела у себя в номере, изредка подкрепляясь холодным молоком.

Она прилетела днем в понедельник. В первый раз гость прибывал в Хеттон подобным образом, и все домочадцы были заметно взволнованы. Истопник и один из садовников под управлением Джока натянули простыни в парке, чтобы обозначить посадочную площадку, и подожгли сырые листья - указать направление ветра. Пять сундуков заурядно прибыли поездом в сопровождении пожилой вышколенной горничной. В одном из сундуков миссис Рэттери привезла собственные простыни; простыни были не шелковые, не цветные, без кружев и каких бы то ни было украшений, кроме небольших, строгих фонограмм.

Тони, Джок и Джон вышли посмотреть, как она приземлится. Она вылезла из кабины, потянулась, отстегнула наушники кожаного шлема и пошла к ним навстречу. "Сорок две минуты, - сказала она, - совсем неплохо при встречном ветре".

Высокая и прямая, в шлеме и комбинезоне, она казалась почти суровой; нет, совсем иначе представлял ее Тони. Где-то в глубинах подсознания у него засел довольно нелепый образ хористки в шелковых трусиках и лифчике, выскакивающей из огромного, перевитого лентами пасхального яйца с криком:

"Гульнем, ребятишки!" Миссис Рэттери приветствовала их сдержанно и непринужденно.

- Вы в среду поедете на охоту? - спросил ее Джон. - Знаете, у нас будет охотничий сбор.

- Я бы поехала на полдня, если б достала лошадь. Я в первый раз буду охотиться в этом году.

- И я тоже.

- Значит, мы оба будем чувствовать себя скованно. - Она говорила с ним, как с ровесником. - Ты мне покажешь окрестности.

- Наверное, сначала обложат Брутонский лес. Там есть большая лиса, мы с папой ее видели. Когда они остались одни, Джок сказал:

-Хорошо, что ты приехала. Как тебе показался Тони?

- Это он женат на той красотке, которую мы встретили в "Кафе де Пари"?

- Да.

- Ты еще про нее сказал, что она влюблена в того молодого человека?

- Да.

- Странный у нее вкус. Напомни, как его зовут.

- Тони Ласт. Чудовищный дом, правда?

- Разве? Я не очень разбираюсь в домах.

Миссис Рэттери оказалась неприхотливым гостем: ее не приходилось развлекать. после обеда она вытащила четыре колоды карт и принялась раскладывать на столике в курительной сложнейший пасьянс, которого ей хватило на весь вечер.

- Ложитесь, не дожидайтесь меня, - сказала она. - Я не сойду с места, пока он не выйдет. Он иногда часами не выходит.

Ей показали, где выключить свет, и оставили за пасьянсом.

На следующий день Джок сказал:

- У тебя на ферме есть чушки?

- Есть.

- Ты не станешь возражать, если я взгляну на них?

- Ни в коей мере. Но зачем?

- А там есть человек, который за ними ходит? Он сможет про них рассказать?

- Есть.

- Так я, пожалуй, проведу там все утро. Мне в скором времени придется выступать в палате о чушках.

Миссис Рэттери они не видели до самого обеда. Тони был уверен, что она спит, пока она не вышла из утренней комнаты в комбинезоне.

- Я проснулась рано, - сказала она, - спустилась вниз и увидала, как рабочие обдирают потолок. Я не удержалась - и присоединилась к ним. Надеюсь, вы не против.

Днем они поехали в ближайшие конюшни, выбрать лошадей. После чая Тони сел писать письмо Бренде; за последние несколько недель он пристрастился писать письма.

"Как прекрасно прошел уикенд (писал он). Благодарю тебя

тысячекратно за твою доброту. Очень хотел бы, чтоб ты приехала и на

следующий уикенд или осталась подольше в этот раз, но, разумеется, я

все понимаю. Лихая блондинка совершенно не такая, как мы себе

представляли, - очень невозмутимая и отчужденная. Совсем не в обычном

вкусе Джека. Убежден, что она не имеет ни малейшего представления о

том, где она находится или как меня зовут.

Работа в утренней комнате идет полным ходом. Сегодня мастер мне

сказал, что к концу недели они начнут обшивать стены хромированными

панелями. Мое мнение ты знаешь. Джон ни о чем, кроме завтрашней охоты,

не может говорить. Надеюсь, он не сломает себе шеи. Джок и Л. Б.

поедут с нами".

Поблизости от Хеттона находились три своры; пигстэнтонцам, которые здесь охотились, при разделе достался самый плохой участок {Вся территория Англии разделена на участки соответственно числу существующих в стране собачьих свор.}, и они вечно зарились на леса вокруг Бейтона. Это была довольно склочная шайка, презиравшая друг друга, враждовавшая с чужаками и раздираемая внутренними противоречиями; объединяла их только общая нелюбовь к Заведующему охотой. Что касается полковника Инча, то эта традиционная непопулярность у охотников была им не заслужена: он был робким, неприметным человечком, который, как мог, обеспечивал охотой весь округ, не скупясь на затраты. Сам он к гончим и близко не подходил и чаще всего или мрачно жевал имбирные пряники на дальней тропинке, или к концу дня тяжело трюхал среди полей - одинокая алая фигурка на фоне вспаханной земли, всматривающаяся в сгущающиеся сумерки и окликающая деревенских. Единственное удовольствие, которое он получал от своего положения, для него, правда, весьма существенное, заключалось в том, что он как бы невзначай упоминал о своем звании на заседаниях правлений руководимых им компаний.

Пигстэнтонцы собирались два раза в неделю. По средам обычно приезжало мало народу, но Хеттонский сбор редко кто пропускал: возле Хеттона были расположены лучшие охотничьи угодья, и к тому же перспектива обильного угощения перед охотой привлекала многих задубленных непогодой старух из соседних свор. Начала стягиваться и многочисленная свита - кто пешком, кто на самых разнообразных видах транспорта, некоторые тушевались где-то позади, другие, мало-мальски знакомые с Тони, толпились у стола с закусками. Племянница мистера Тендрила - она сейчас гостила у дяди - прибыла на моторном велосипеде. Джон стоял рядом с Громобоем, взволнованный и торжественный. Бен раздобыл у соседнего фермера могутную непородистую кобылу; он надеялся поохотиться всласть после того, как Джона отправят домой; по настоятельной просьбе Джона няню заточили дома вместе с горничными, чьи головы сейчас высовывались из окон верхнего этажа; ее на этот день лишили власти. Одевая Джона, она не скрывала своего раздражения.

- Если лису затравят при мне, полковник Инч, наверное, меня помажет кровью.

- Никого при тебе не затравят, - сказала няня. Теперь она стояла у бойницы и сердито смотрела на столпотворение внизу. Все это глупые затеи Бена Хэккета, думала она. Ей было ненавистно все - гончие, Заведующий охотой, свита, доезжачий и выжлятники, племянница мистера Тендрила в макинтоше; Джок в сборном охотничьем костюме и миссис Рэттери в цилиндре и визитке, не подозревающие о косых взглядах жертвователей; Тони, приветливо беседующий с гостями, сумасшедший старичок с терьерами, газетный фотограф, хорошенькая мисс Рипон, мающаяся со своим молодым конем, боком галопирующим по лужайке, конюхи и запасные лошади, униженные, примазавшиеся зеваки в хвосте. Все это были глупые затеи Бена Хэккета. Вчера ребенок заснул в двенадцатом часу, думала она, так разволновался.