На грани тьмы: бегущая в ночь - Жан Вебер

— Вау! — воскликнула девушка, как только мы вошли внутрь. — Определенно… Катастрофа!

Теперь, я не знала, смеяться мне или плакать: в комнате стояла только одна кровать, письменный стол был покрыт таким же слоем пыли, что и пол. В углу стояли три бутылки недопитого пива, явно просроченного, лет так на 20. А все углы на потолке были в паутине. Да что там, на потолке, букваольно всё было в паутине.

Патриция расправила пальцы «веером» и, медленно подойдя к кровати, едва провела одним по дереву, на котором должен был лежать матрац и тут же завизжала. Её лицо так искорёжилось, будто её вот-вот должно вывернуть наизнанку или хуже того, даже боюсь представить. В ответ на её выражение лица, я громко засмеялась и тут же встретилась с озлобленным взглядом подруги.

— Там была мышь, ничего смешного! — обиженно скрестила девушка руки на груди.

— Да брось, — сказала я. Подойдя ближе, я сняла с себя верхнюю одежду и постелила на деревяшку, ясное дело, испачкав пальто. Патриция удивлённо посмотрела на меня, а я лишь в ответ улыбнулась. — Чем займёмся?

Моя подруга пожала плечами, задумчиво прикусив губу.

— Придумала! — улыбнувшись, она подняла указательный палец вверх. — Давай исследуем этот дом, вдруг, что-нибудь найдем интересное.

Пока парни искали дерево для костра, мы решили подняться на чердак. Я толкнула дверь, ведущую наверх. Та, в свою очередь, медленно, со скрипом и потрескиванием, открылась перед нами. Включив фонарик на телефоне, Патриция робко шагнула вперед. Крадучись на цыпочках, мы тихонько поднимались по небольшой лестнице наверх. Сверху, с чердака, на противоположную стену от дверного проёма, падал оранжевый свет.

— Ничего себе! — удивленно произнесла блондинка.

Комната, в которую мы вошли, была полностью заполнена старинной мебелью и прочим антиквариатом. Напротив окна стояло кресло, а над ним висел портрет.

— Как думаешь, это владельцы фермы? — я подошла ближе и провела рукой по холсту.

— Наверняка, — ответила девушка. — Гляди, что я нашла.

Я медленно повернулась в её сторону. В руках девушка держала тетрадь, обёрнутую кожей.

— Это дневник, — кивнула Патриция и отдала мне его в руки.

— Как интересно! — улыбнулась я на рядом стоящий покачивающийся и скрипящий от старости ветхий стул. — Давай почитаем?

Патриция села на пол неподалеу, а я с нетерпением начала листать страницы старой тетради. Быстро пролистав всё, я вернулась в самое начало.

Моему дорогому сыну я вверяю свои воспоминания и жизнь. Патрик Эммануэль Митчелл, 1980.

— Странное дело, разве это не имя первого мужа твоей бабушки? — нахмурилась блондинка.

— Да, это действительно так, — я кивнула в ответ. — Неужели эта ферма… — с этими словами, мы отправились вниз, к Гейбу.

Мы вышли на крыльцо. Нил, за тот период времени, пока мы были наверху, успел собрать большое количество макулатуры и ветхой мебели, которая давно не подлежала использованию.

— А Гейб где? — тревожно спросила я.

— Да не знаю, тут только что ходил, — спокойно ответил Нил, раскладывая бумагу внизу под дощечками для удобного розжига.

— Тут я, — из-за угла дома вышел брюнет. — Осматривал местность.

— Ты знаешь, чей это дом? — Патриция выхватила у меня из рук тетрадь и поднесла её к лицу Гейба.

— Нет, а что? — парень вопросительно изогнул бровь.

— Этот дом принадлежал отцу мистера Митчелла, Патрику Эммануэлю Митчеллу! — возмущено повысила голос подруга. — Тому самому, что на днях убил директрису, а час назад чуть не расправился с нами!

— Эта ферма стоит заброшенной столько, сколько я себя помню. Когда мы с отцом выезжали куда-то, мы часто проезжали мимо этого дома, и он всегда выглядел так, будто в нём давно нет хозяев.

— Так оно и есть, ведь, если бы тут были хозяева, то вряд ли на полу повсюду был бы сантиметровый слой пыли, — подошел Нил.

— Тоже верно, — кивнула я. — Однако, нам не стоило здесь останавливаться. Вдруг, Люк поедет за нами и тоже решит переночевать тут?

— Сомневаюсь в этом, — помотал головой Гейб, а затем вернулся вместе с Нилом к розжигу костра. — Лучше полистайте дневник, может, найдёте что-нибудь.

* * *

То, что вчера выкинула Сэм, было для всех неожиданностью. Теперь мы все в опасности. Я предупредил Элоизу о том, что может произойти с детьми. Какое-то время Люк поживёт у меня, никто из её семьи не должен знать о его существовании, ведь очередь может перейти к нему. Главное было уверить её в том, что это тяжёлое бремя должна будет нести её дочь, а не мой сын и это у меня получилось.

* * *

Я стал замечать, что у Люка стали учащаться приступы. Не понимаю, если Элоиза сделала всё, как надо, то почему мой сын всё ещё страдает?

* * *

Всё кончено, мне придётся самому расправиться с её дочерью. Она обманула меня.

* * *

— Что всё это значит? — нахмурилась Патриция после прочтённых мной вслух строк из личных записей отца Люка с нескольких страниц.

— Мне одному кажется это чутка странным? — дрожащим голосом спросил Нил. — Совсем немного.

— А что, Митчелл чем-то болен? Замечали за ним странности? — уточнил Гейб.

— Нет. Вполне здоровый человек, — ответила блондинка.

После этого, в воздухе повисла тишина. Я опустила голову вниз: должно же быть какое-то этому рациональное объяснение.

Нил забрал у меня дневник, а я затем поднялась наверх. Заперевшись на щеколду, я попросила ребят оставить меня наедине с самой собой. Так в комнате я просидела до позднего вечера, пока не начало темнеть.

От моих глубоких размышлений меня оторвал стук в дверь:

— Кушать уже готово. Ты идёшь? — открыв дверь, я увидела перед собой подругу.

— Да, конечно, — улыбнувшись, кивнула я.

Мы вышли из комнаты и спустились вниз, держась за перила, так как впереди не было ничего видно. Только подойдя к выходу, мы увидели свет: костёр горел очень ярко. Как можно скорее, я подошла ближе и вытянула руки вперёд.

— Эффи, — обратился ко мне Нил. — Я прочитал половину дневника. Здесь не вся его жизнь, а лишь некоторые записи, касающиеся лишь этого дела.

— И что же там? — заинтересованно спросила я.

— Давайте не сейчас, — вмешался Гейб.

— Действительно, давайте завтра, по пути в Мичиган, — кивнула головой Патриция.

Мне пришлось согласиться с мнением друзей. Я вытащила испечённый клубень из кастрюли, куда Гейб небрежно покидал всю картошку, а затем села на одно из двух бревен, что ребята подтащили к дому.

— Эй, всё хорошо? — ко мне подсел Нил.

Я улыбнулась ему, мысленно подметив, что у него