Целого Мира Мало - Алекс Д.

— Тоже бесплатно? — иронично спросил он, как-то странно разглядывая ее. Он сдвинул свои красивые брови, переводя взгляд с нее на Кирюшу, который понимал смысл всего происходящего. На глазах ребенка были слезы, но они лучились надеждой, и только чудовище могло лишить его этой надежды.

— Да. — кивнула Дина, чувствуя себя совершенно беспомощной и слабой под его колючим взглядом.

— Я не планировал постоянного проживания няни в доме моей будущей жены. И она тоже не будет восторге от того, что вы будете мешаться под ногами целыми днями.

Я стоял и смотрел на нее, не понимая, что я до сих пор делаю в этом убогом городишке, если для меня уже распахнула свои объятия столица. Да плевать я хотел на ее чувства и желания с большой колокольни. Она просто бредит. Эта маленькая дурочка оказалась не только нудной и глупой, но еще и страшно навязчивой. Что мне с ней делать? Она вся трясется. Я ее явно пугаю. Мне это нравится. Я всегда получаю удовольствие, глядя, как корчатся от страха мои подчиненные. Скажу больше, я просто упиваюсь, когда унижаю людей, особенно таких неприспособленных, ранимых, жалких, как несчастный бездомный пес, которого я пнул, выходя из машины.

— Вы женитесь? — лицо ее стало до смешного удивленным. — Так скоро?

— Вы против? — я откровенно смеялся над ней, не чувствуя никакого раскаянья.

— Прошу вас. Мы не помешаем. Будем сидеть, как мышки. Днем будем гулять, а вечером заниматься в какой-нибудь отдаленной комнатке. — умоляла она со слезами на глазах. А потом вдруг схватила меня за руку. Я изумленно уставился на тонкие пальчики, которые оказались сильнее, чем я предполагал. Она просто ненормальная. Я отказываюсь ее понимать. Кирилл славный мальчик, но так сходить с ума из-за чужого ребенка…. У нее или бред, или девчонка и правда, двинулась умом. Но няня мне нужна. А вид этой… Динара, вроде. Вид этой Динары не вызовет у Инги опасений. Вряд ли она будет возражать. Дом у нее огромный, и там найдется и отдаленная комната и чулан. К тому же будет проще, если не придется замарачиваться с детскими садами, собраниями, утренниками и очередными двинутыми воспиталками. Ему хватит и этой. Я выдернул свою руку, заметив, как она побледнела. Кирилл закрыл лицо маленькими ладошками, приготовившись рыдать. Да, черт с вами, уговорили. Делайте, что хотите, только меня оставьте в покое.

— Никаких выходных, никаких сверхурочных, можете забыть про личную жизнь и премии, голый оклад, который мы оговорим в дороге. — деловито начал перечислять я, глядя, как лицо ее светлеет, она почти готова меня расцеловать. А этого мне совсем не нужно.

— Да-да, все, как скажете. — едва дыша от восторга кивала она. 

— И старайтесь сделать так, чтобы мы с Ингой забыли, что вы целый день дома. Стирать, готовить и прибираться вам, возможно, тоже придется. Но за это я доплачу. Есть еще пожелания?

— Нет, то есть да. Когда выезжаем?

— В семнадцать двадцать вылет. Не успеете собраться, все отменяется.

Она смутилась только на мгновение, но потом повернулась к Кириллу, и тот радостно бросился к ней. Я сам не понял, что шевельнулось в моей груди, сердце или я просто не завтракал.

— Кирюша, все хорошо. Я еду с тобой. — шептала она, обнимая моего пасынка. А мальчик обнимал ее. Все были счастливы и довольны, про меня никто из них не вспоминал, а мне это чертовски не нравилось. На долю секунды я захотел представить, что это за чувство такое, которое может заставить бросить все, город, дом, работу, друзей и поехать за чужим человеком неизвестно куда. Но посмотрим, как она запоет через месяц, другой, когда поймет, что попала совсем не в рай. Она не знает о жесткости мира, и том, что есть другие люди, холодны и циничные, умеющие добиваться успеха всеми способами без разбора. Так я покажу ей все это. И она сбежит, а я успокоюсь и пойму, что нет на свете ни настоящих женщин, способных на самоотверженный поступок, ни счастья, которое могут дать одни лишь детские улыбки. У меня свои ценности, а у этой мышки-малышки — другие. И я не я, если она не осознает, как не права. И у меня такое предчувствие, что я добьюсь успеха гораздо быстрее, чем обычно. Девчонка слабая, сломать ее будет очень легко. Боже, как все скучно и предсказуемо.

— Глава 6

«В ваших глазах я — воплощение всех грехов, которые у вас не хватает смелости совершить».

Дина отрешенно смотрела в окно, наблюдая за тем, как отъезжает от садика красивая и дорогая машина Владислава Орлова. Она не была абсолютно уверена в принятом решении. Она знала, что поступает необдуманно и рискованно, осмелившись на такую авантюру, но сияющее радостью лицо Кирюши, обращенное к ней, стоило больше, чем все ее страхи и опасения вместе взятые. Но что сулит ей будущая жизнь, которая теперь будет неотрывно связана с ребенком, преданно держащим ее руку? Она не сомневалась в том, что Кирилл не разочарует ее, что она готова пожертвовать собственным благополучием и равномерной стабильной жизнью ради его радостной улыбки. Но был еще его отец, и что-то в его прощальной жесткой многообещающей улыбке подсказало ей, что от него добра ей лучше не ждать. Этот мужчина способен на любую подлость и коварство. Он превратит ее жизнь в ад в наказание за то, что она посмела вмешаться в его планы, навязать свою скромную персону. Жалела ли она о своей неизвестно откуда взявшейся храбрости, которая позволила ей противостоять такому серьезному сопернику, сейчас? Нет, и еще раз нет. Но это сегодня. Влад Орлов способен заставить ее пересмотреть свой опрометчивый поступок. У него есть для этого и сила, и власть и врожденная жестокость. Динара никогда не встречала мужчин, подобных Владу, но внутреннее чутье кричало ей, что он опасен, что она полнейшая дура, раз решила встать у него на пути, но ведь у нее и в мыслях не было досаждать ему, но он, по всей видимости, рассудил ее просьбу иначе. Она вспомнила, как холодно и цинично он разглядывал ее, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться прямо в лицо. Дине не нужно было хорошо знать его, чтобы понять, что этому человеку чужды такие слова, как сочувствие, преданность, любовь к ближнему, сострадание, самопожертвование. Для него ее поступок — не более, чем причуда глупой девчонки. Может, она и глупа, но ее чувства к Кирюше никак не вяжутся с причудами, которые свойственны людям его круга. Между ними пропасть, перейти которую невозможно, потому что они совершенно разными глазами смотрят на жизнь и человеческие отношения. Дина никогда не жила ради своей выгоды, точнее, никому не причиняла боль, чтобы получить что-то для себя. Жесткость, злость, подлость, хитрость — все это выходило за рамки ее понимания, однако, она была не настолько наивна, чтобы не знать, что есть люди, для которых эти понятия и есть норма и есть истина, и ими они прокладывают свой путь наверх и вопреки божескому слову добиваются успеха. Динара не отрицала, что тоже хотела бы стать успешнее, красивее, богаче, сильнее, умнее и рациональнее, но не таким путем, не через собственную гордость и достоинство. Может, ее понятия и устарели, и мама воспитала ее в замкнутом мире, где не было места таким, как Орлов, но она была безумно благодарна своей маме, что та не дала ей стать чудовищем, без чувств, без чести. И Динара в свою очередь, жаждала передать свой опыт этому мальчику, которому без нее будет уготована незавидная судьба его отца. Да, Влад богат, успешен, он снова женится и, скорее всего, на деньгах, но у него в груди дыра, а душа и вовсе отсутствует. Такие, как он приходят и уходят, не оставляя следа, только горький привкус и темные воспоминания. Дина мысленно остановила себя, поняв, что слишком уж разошлась. Возможно, первое впечатление о Владе ошибочно. Возможно, что холодная и беспощадная оболочка великого циника, лишь бравада, своего рода защита. Не все люди желают раскрываться перед посторонним человеком, не все умеют это делать. Иногда мешает страх быть не понятым. Но почему-то Дана была уверена, что Орлов не боится ничего и никого. Разве, что смерти и нищеты. А этих вещей не бояться только блаженные или дураки. А он не то и не другое, и ей еще предстоит узнать, что из себя представляет отец Кирюши. И шестое чувство говорило ей, что она будет не просто разочарована….