Рихард Зорге - Подвиг и трагедия разведчика - Сергей Голяков

Однажды, когда работа была закончена и они, устало привалившись к спинкам кресел, дымили сигаретами, Зорге прямо спросил:

— Что с тобой, Пауль?

Римм мог отвечать — или промолчать. Он наклонил лобастую голову:

— Понимаешь ли…

И начал рассказывать. Неладно складывалась у него личная жизнь. Была у него жена, двое детей. Поженились еще в гражданскую. Жили дружно. После академии он уехал в длительную спецкомандировку за рубеж. Вернулся. Жена и дети умерли. Разом, от эпидемии. Даже не знает, где их могилы… Осилил горе. Не так давно снова женился и вот опять уехал на годы. Очень скучает…

— Кто она? — спросил Зорге.

— Тоже эстонка. Любой зовут… Отец у нее был грузчиком. Люба, еще когда училась в гимназии, состояла в подпольной революционной организации. Потом работала гувернанткой в семье у какой-то княжны. После революции окончила курсы медсестер. Сейчас фельдшер в Институте охраны материнства и младенчества в Москве.

— Дети?..

Карл качнул головой:

— Нет. Но хватит об этом… Что у нас на завтра?

На следующий день, когда они снова сидели вечером за рабочим столом, Рихард протянул ему готовую к зашифровке радиограмму:

— Согласен?

В радиограмме, адресованной Старику, Зорге просил командировать в Шанхай жену Пауля…

* * *

Любу Римм пригласили в управление. Принял ее Берзин. Пытливо, с интересом разглядывал он красивую рослую молодую женщину. Попросил рассказать о своей жизни. То, что она работала в аристократической семье, наверное, пригодится.

— Языками владеете?

Перебросился с ней несколькими фразами по-немецки, по-французски. Что-то удовлетворенно пробурчал. Потом сказал:

— Карл очень скучает без вас. Хотите поехать к нему?

— Конечно!

Старик прошелся вдоль кабинета:

— Но просто как жену посылать накладно… У них там очень много работы. Нужен шифровальщик. Справитесь?

— Не знаю…

Люба понимала, что ее муж — на секретной работе, но что это за работа — не представляла.

Берзин вызвал начальника шифровальной службы, познакомил их, сказал:

— На подготовку — месяц. Будете заниматься с девяти утра до девяти вечера с перерывом на обед. Перед отъездом еще раз встретимся.

Люба взяла в институте отпуск. Приходила в управление утром — уходила часто за полночь. Ну да ведь после всего этого она увидит Карла! Будет работать вместе с ним…

Экзамен она выдержала на "отлично".

И вот в черной машине заграничной марки она подъезжала к вокзалу. Шофер распахнул дверцу. Она говорила по-немецки. На несколько дней она "немка, богатая фрау". Носильщик спешил с ее лакированными чемоданами к спальному вагону международного экспресса.

Если бы увидели ее в этот момент девчонки — медсестры из института! Наверное, онемели бы от изумления.

Через несколько дней в институте на Солянке пронесся слух, будто Люба где-то на юге во время отпуска попала в автомобильную катастрофу… Легенда разведуправления.

В вагоне толстый финн в золотом пенсне учтиво помогал фрау снять пальто, поднимал на полку в купе чемоданы.

Поезд дал гудок и медленно отходил от перрона…

Экспресс шел до Риги. В столице буржуазной Латвии Люба пересела в поезд, следовавший в Германию.

В Берлине ее ждали. Короткая остановка в маленькой гостинице около Силезского вокзала. В номер вошла "немка", а вышла эстонка Луиза Клязь. Сменены были даже все вещи. Теперь богатая эстонка, жена ветеринарного врача и коммерсанта, обосновавшегося в далеком Шанхае, снимала номер в фешенебельном отеле "Кайзерхоф".

Вечером в ресторане состоялась встреча с молодым высоким мужчиной. Обмен паролями.

Разведчику нужно не только умение, но и немного везения. Люба быстро поняла эту истину.

Берлин позади. Замелькали, как в феерическом сне, города и страны: Мюнхен, Швейцария, Италия. Последняя остановка по железной дороге — в Венеции. Гондолы на каналах, арки мостов, площадь Святого Марка…

Пароход "Конте Россо" держал путь из Венеции в Шанхай. На палубе монахи и итальянская молодежь. Монахи бормотали под нос "Аве Мария", юноши хором пели гимн гарибальдийцев.

"Конте Россо" плыл до Шанхая почти месяц, огибая Азиатский материк. Из Гонконга Люба дала телеграмму: "Встречай".

Пароход остановился на рейде. В порт Шанхая пассажиров повезли на катере. Люба увидела качающуюся на волнах лодку, а в ней — Карла в белом костюме.

В порту кроме Карла ее встретил улыбающийся толстяк — Макс Клаузен. В таможне, пока проверяли багаж, она волновалась: не обратят ли внимания на книжечку "Статистический немецкий справочник". Слава Богу, не обратили. А это была особая книжечка: только с помощью ее она могла использовать новый шифр.

Приехали в дом на Вейхавей-роуд. Пришел Зорге. На нем был спортивный костюм, брюки-гольф. Держался приветливо и весело — так, будто знал Любу давным-давно. Начал подробно расспрашивать, как она ехала. Потом составил радиограмму, в которой сообщал в Центр о прибытии Луизы и о том, что группа прекращает передачи старым кодом и переходит на новый.

С первого же дня Луиза стала полноправным членом группы Зорге. Она шифровала донесения, составлявшиеся Рихардом и Карлом, и передавала шифровки Максу. Кроме того, она ходила собирать "почту".

Поток важной информации увеличивался. Уже трудно было справляться с ее обработкой. Выручить могло фотокопирование донесений. Рихард и Карл стали обучать шифровальщицу искусству фотографии. Сначала у Любы ничего не получалось. К тому же от жары пленка "плыла". Люба от отчаяния даже всплакнула. Джон посоветовал прибавить в проявитель формалина. Дело пошло.

Бывали разные напряженные моменты. Как-то Люба пошла на встречу со связником-женщиной. Свидание было намечено в скверике во французской концессии. Люба присела на скамейку, достала газету. Подошла женщина. Тоже углубилась в газету, отложила в сторону. Люба знала: под ее газетой должен быть пакет с донесениями. Взяла сверток и пошла. Слышит, за ней идут. Она мгновение задержалась у витрины: да, сзади двое, типичные шпики. Обогнали ее, остановились на углу. Повернуть? Нет. Пошла вперед. Ноги подкашивались. Если задержат и будут обыскивать, она даже не сможет ответить, что в пакете: не знает… Взяла такси. Потом пересела во второе, третье. Запутала шпиков. Когда добралась до дома и открыла пакет — ахнула: донесения даже не были зашифрованы.

Опасности подстерегали порой с самых неожиданных сторон. Летом обокрали магазин фототоваров "компаньонов" Карла и Джона. Пришлось заявить в полицию, иначе это могло бы вызвать подозрение. Началось следствие. Вызывали на допросы. Грабителей, конечно, не нашли. "Коммерсанты" были довольны тем, что полиция наконец отвязалась от них.

Работа в целом ладилась, и ничто не предвещало грозы или изменений. Но в жизни разведчика все может измениться вмиг.

Это было осенью 1932 года. Люба расшифровала принятое Максом распоряжение Центра, адресованное Зорге: "Готовься возвращению. Встречай связника…".

Связник из Центра

Рихард поднялся в свою квартиру. На два оборота запер дверь на ключ. Прихрамывая, прошел в комнату.

В ней было сумрачно и зябко. Как всегда в это время года, да еще в ненастье, ныли нога и плечо: раны давали о себе знать. Рихард включил верхний свет и электрокамин. Квадрат окна потемнел, в комнате стало уютней. Достал из кармана пиджака конверт и стал внимательно разглядывать места склейки.

Склейки повреждены не были. Письмо доставлено из Центра в полной сохранности. Рихард разорвал конверт. Безобидное послание. Обычные слова привета от старого друга, добрые советы и домашние новости… Зорге сверил текст с кодом. Еще и еще раз перечитал письмо. Из него следовало, что радиограмма подтверждается: Рихарда срочно отзывают в Москву. Все "хозяйство" он должен передать Паулю, который остается в Шанхае вместо него.

Почему отзывают? При нынешних условиях здесь, в городе, кишащем гоминьдановскими, японскими, американскими, французскими и английскими контрразведчиками, лучших результатов добиться было бы трудно. Да и месяц назад Старик прислал записку: "Ты молодец". Что же могло произойти за этот месяц?..

Рихард подошел к окну. За стеклами моросил тоскливый дождь. Внизу по тротуару серой улицы чешуйчатым драконом ползла под зонтами толпа. Ревели клаксоны, взвизгивали тормоза автомобилей. Надрывались голоса рикш. Стекающие по стеклу струйки размывали вечерние огни.

Он стал припоминать, как происходила его встреча со связником. На нее он пошел сам, а не послал Луизу или кого-нибудь из коллег: чувствовал, что связник должен доставить очень важное сообщение.

Он сидел в маленьком многолюдном ресторанчике, отгороженном от улицы занавесом из тонких бамбуковых палочек, потягивал пиво и листал "Пекин-Тяньцзинь таймс". Когда в углу зала старинные часы захрипели и с сипом начали отбивать время, бамбуковая завеса заколебалась. Раздвинув жердочки, в зал вошел посетитель — молодой клерк-европеец с зонтиком. В котелке, с широким, по моде галстуком. Он скучным взглядом обвел помещение и словно бы нехотя направился к свободному креслу за столиком Рихарда.