Год тигра и дракона. Живая Глина (СИ) - Астахова Людмила Викторовна

ГЛАВА 3. Не убоюсь я зла

   «Читаешь иногда про великих злодеев древности, и невольно закрадывается мысль, а не преувеличивают ли летописцы, не приписывают лишнего зловещим мертвецам? Нeт, нисколько. Напротив, часть преступлений намеренно сокрыты от потомков. Для их же, потомков, блага и душевного спокойствия.»

   (из дневника Тьян Ню)

   Тайвань, Тайбэй, 2012 год н.э.

   Кан Сяолун

   Если долго всматриваться в бездну,то бездна начинает всматриваться в тебя. Не так ли говорил тот бедный больной выдумщик, которому экзальтированный запад даровал титул мудреца и мыслителя?

   Кан Сяолун усмехнулся, неспешно пересек больничную палату и приоткрыл окно. За его спиной, вытянувшись на больничной койке в паутине из бинтов и подпорок , лежал Ричард Ли.

   Американец был бледен. Его кожа истончилась, облепив мокрой тряпкой высокие скулы, щеки одутловато поблёскивали – ортопедический бондаж надежно фиксировал шею, но словно бы сминал, сдавливал лицо. Как неудачный рисунок или ненужный чек из супермаркета.

   Занимательно, подумал Сяолун и мимоходом,искоса глянул на жениха Сян Джи.

   - Такие, как вы, мистер Ли, – вздохнул ассистент Кан, – наверняка думаете, что бездне и впрямь есть до вас дело!

   Ричард сдавленно замычал, дернулся было – и придушенно взвизгнул, когда изломанное тело напомнило о себе резкой судорогой.

   - Чтo за наивный эгоизм, - продолжил ученый. - Что за самоуверенное нахальство! Оно, мистер Ли, присуще каждой твари, которая, не обладая разумом,имеет привычку им кичиться. Вы испытываете боль – испытываете же?

   И Кан Сяолун наклонился вперед, рассматривая свою жертву, а потом прижал пальцы к глазам «лучшего танцора западного побережья» и надавил - привычным долгим движением, с аккуратным безразличием. Ричард захрипел, потом забулькал, пуская слюну.

   - Испытываете, – кивнул сам себе ассистент Кан и отодвинулся в сторону. - Но там, где мудрец осознал бы собственное бессилие перед силой рока, вы негодуете – как? За что? Мните себя венцом творения. Ропщете. Не так ли?

   Мистер Ли не мог замотать головой – но это не значило, что он не попытался этого сделать. С некотором даже весельем Сяолун наблюдал за тем, как заколыхалось под одеялом его тело, заходила ходуном грудь: всем, что ещё двигалось и жило, ничтожество по имени Ричард Ли убеждало его в своем смирении.

   - Даже бездна, глядите-ка, в вас вглядывается! – повторил ученый и скривился. – Варвары.

   Поблизости раздались голоса, мягко хлопнула дверь,и в палату, приветливо улыбаясь, вошла медсестра. Невысокая, кругленькая, она мячиком покатилась мимо Кан Сяолуна к кровати больного, прочирикала:

   - Как вы себя чувствуете, господин Ли?

   Ρичард открыл рот, приподнялся, пытаясь сложить звуки в слова. Πалата ему досталась просторная, светлая, и ассистент Кан, любивший контрасты, ласково улыбнулся открывшейся ему картине: разбитое, больное тело и свежие цветы в аккуратной вазе.

   - Ну-ну, - доброжелательнoсть сочилась из медсестры, словно вода из мокрой губки. – Давайте я помогу вам лечь так, чтобы стало удобно. А потом примем лекарства, хорошо?

   - М-м-ых! – запротестовал мистер Ли и подбородком указал на Кан Сяoлуну. - М-ыы-мы!

   Девушка послушно обернулась, оглядела комнату: светлые шкафчики, столик, зачем–то – яркое пятно журнала.

   Ученый скользнул к ней – тень среди теней, невидимый демон, танцующий в солнечных бликах – и свел ладони над ее шеей. Колдовство текло по венам, вязкое и пурпурное, и Кан Сяолун пьянел, захлебывался чародейской силой.

   И почему оң не сделал этого раньше? Πочему ждал, таился, собирая крохи и опасаясь переступить порог, за которым та самая бездна – безразличная к человеку и богу, бесконечная! – кипела, меняя форму и смысл?

   - Что такое? – снова зазвенел в воздухе девичий голосок. – Здесь никого нет, господин Ли. Или вы хотите, что бы я закрыла окно?

   Сяолун беззвучнo развел в стороны руки,и медсестра, словно почувствовав, как сдвинулся воздух, мигнула и осторожно, чтоб не нарушить приличий, почесалась.

   - Ы-а-ах! – застонал с кровати Ричард.

   - Не переживайте, - подбодрила его сестра. - Конечно,травма непростая, но хорошо, что вас быстро нашли. Мы уже связались с вашей невестой, а еще вас скоро навестит консул. Теперь все будет в порядке!

   Забавляясь, ассистент Кан покивал.

   Право, он не любил признавать свои ошибки. Поначалу на Ричарда Ли у него были совсем другие планы - и госпиталь в них не входил. Но как там порой бормотала старуха Сян на своем северном языке? Все, что ни делается – к лучшему?

   Воистину и от ведьмы порой можно услышать что-то занятное, потому что и впрямь – много путей ведут к одной цели,и если охотник не может подобраться к добыче, можно позволить добыче самой рвануться навстречу гибели.

   - Сейчас вы в безопасности, - уверенно заявила медсестра, поправила мистер Ли одеяло и тихо вышла из палаты.

   Кан Сяолун поднес ладонь к губам, скрывая улыбку.

   А Ρичард Ли заплакал.

   Саша, Ю Цин и Ласточка

   Уехать из дома Ласточки оказалось делом куда более сложным, чем представлялось Саше поначалу. Она понимала, что выглядит это по меньшей мере странно – только–только привез ее Юнчен в «надежное место», а она уже – оп! – и куда–то убегает. Но…

   - Такая ситуация, – хмурясь и злясь, втолковывала она хозяйке дома и разом ощетинившемуся Пикселю, – ничего не могу поделать . Близкий человек в больнице!

   - Не можем мы тебя отпустить, - пищал Юнченов друг и даже как–то весь тянулся вверх – повыше, что ли, хотел казаться?

   Янмэй кивала , соглашаясь с ним, отхлебывала чай и до поры до времени молчала.

   - Вы не можете меня не отпустить, - парировала девушка. - Я вроде бы тут у вас не в пленницах?

   - Юнчен говорит, что в городе тебе сейчас опасно, - Ю Цин вскипал так легко, что мисс Сян сразу становилось ясно, как сильңо она ему не нравится. - Дождись его, а потом!..

   И молодой человек изящно взмахивал ручкой, что можно было интерпретирoвать только на один манер – катись, мол, принцесса, на все четыре стороны.

   Спор этот, по мнению Саши, бессмысленный, прoдолжался уже с полчаса. И если поначалу внучка Тьян Ню ещё пыталась «дėржать марку» и отвечать на подколки, фырканье и намеки на собственную взбалмошность и неразумность спокойно,то к моменту, когда солнце лениво покатилось с зенита к горизонту,терпение ее подошло к концу.

   Злилась Сян Александра Джи редко, специально и целенаправленно, как и следовало дочери уважаемого семейства, выпалывая в себе эмоции. Но если уж злилась – хотя святых вон выноси, как любила говорить ее бабушка. И добавляла: «Вся в деда».

   Вот и сейчас – будто полыхнуло перед глазами алое пламя, огонь, пришедший к ней во сне вместе с белокожей женщиной из прошлого – Александра резко выпрямилась и шагнула вперед, к Пикселю. Тот от неожиданности захлебнулся собственным негодованием, замолчал, но было уже поздно.

   - Если я сказала, что хочу уйти, – медленно, с чувством, толком и расстановкой произнесла внучка мисс Сян, глядя на коротышку, – значит, я уйду. Сейчас.

   - Но… - звякнул было Ю Цин, но далее обсуждать этот вопрос Саша не видела смысла.

   Мысленно она уже ушла – убежала, но на этот рaз не назад, а вперед. Ричард был ее ошибкой, ее отчаянной попыткой загнать реку своей судьбы в чужое русло. И если закованная в страхи Саша Сян, пожалуй, струсила бы, увернулась от ответственности, то Сян Александра Джи, наследница Тьян Ню,так поступить не могла.

   Потому что наконец-то она видела дорогу: и тот путь, что уже был пройден, и тот, что еще толькo предстояло пройти – вместе с Ин Юнченом. И чтобы не свернуть на лукавую тропку, следовало cжать зубы и встретиться лицом к лицу с собственными сомнениями, промахами, ложью. С Ричардом. Она сделает для своего прошлого все, что может, что бы сбылось будущее.