Эра прогрессивизма. Том I (СИ) - Михаил Сергеевич Поляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я был не один такой!
Нас были тысячи парней и девчонок от шестнадцати и старше, что впервые поднялись выше естественного уровня земли и увидели Солнце, вдохнули естественного воздуха, не прошедшего через долгие циклы очистки и ионизации.
А бесконечное зеленое море заповедника, тянущееся за горизонт? Настоящие деревья, растущие в земле, а не в кадках! И животные — вокруг было огромное количество животных, от мелких насекомых до огромных птиц, что величественно парили в высоте. Птиц, которые облюбовали стены города и свили на его уступах гнезда. Конечно, о жизни за стенами нам рассказывали и раньше, даже показывали галограммы, но они не идут ни в какое сравнение с реальностью! И эта реальность стала для меня на тот момент главным аргументом того, что я сделал правильный выбор. Ну и что с того, что из всех знакомых, завербовавшихся вместе со мной, первый год пережило от силы треть, а до развала корпорации дожила всего жалкая сотня? За все нужно платить, особенно за свободу! Особенно за возможность сбежать из места, где твоя жизнь уже расписана еще до твоего рождения и занесена в центральный компьютер города? А стоять всю жизнь за пультом пресса, как делали это мой отец и его отец, я точно не хотел!
— Рота! Подъем!
Странно, мне снился сон про то, как мне когда-то снился сон про то, как я покинул свой родной город. Правда, в то время мне это снилось практически каждую ночь, даже тогда, когда инструкторы особо сильно лютовали и некоторых из нас приходилось буквально тащить да койки, настолько они были вымотаны. И я не был исключением — жизнь в замкнутом пространстве не подразумевает многокилометровых кроссов. Да и Солнце оказалось не очень хорошим — вон как жарит целый день и портит кожу, а кондиционер только в казарме и только ночью. Но все же, тот, самый первый, вид, который я увидел, впервые покинув муравейник, будит мучить меня еще не одну ночь, оттеснив на задний план даже Лерку Шеплеву, мою одноклассницу и первую любовь…
— Свиная отрыжка! Ублюдки! — мерный и можно даже сказать размеренный крик дневального сменился ревом раненого кабана, имевшего звание инструктор-сержант. Ну и добавился звук переворачиваемых им кроватей, что проделывалось вместе с лежащими на них новобранцами. Слишком много у сержанта было аугментики, вместо рук — протезы, усиление скелета и отсутствие одной стопы, также замененной протезом. Но если руки были с виду нормальные и всего лишь чуть бледные, то вот правая стопа была выполнена в виде армейского ботинка и не о какой анатомической копии ноги речи тут даже идти не могло. И вот сейчас именно этим ботинком он и пинал кровати, что стояли ближе всего к проходу.
— Никчемные твари! Подъем! — я еще не открыл глаза, но даже сквозь десятилетия прекрасно помню, как краснело лицо сержанта Кутца в такие моменты. А еще я помню, что у меня есть пару десятков секунд, пока он не доберется до моего ряда, самого последнего в казарме, а это значит, что можно поспать!
Сон.
Как мне его тогда не хватало…
И как мне его не хватает сейчас, организм только начал восстанавливаться после морской лихорадки, а меня кто-то вновь пытается разбудить!
— У вас есть две секунды, чтобы построиться! — кричит красный как рак инструктор. А это, между прочим, любимое упражнение сержанта, но мы-то не первый день здесь, поэтому все спят в форме и не снимая ботинок
— Раз! — шорох откидываемых одеял и скрип кроватей, с которых курсанты буквально перемещаются на взлетку. Причем перемещение мгновенное — вот только ты спал, а сейчас уже стоишь в строю, не сделав при этом ни шага. Прыгать как сайгак — первое, чему мы тут научились.
На счет «Два» быстро оправиться и обычно на этом все заканчивается — сержант остывает и нас ждут мыльно-рыльные процедуры.
— Эй! Боец! Не спать! — но сегодня все идет не по плану — сержант остановился прямо напротив меня и кричит мне в лицо. А я ведь не сплю и все хорошо вижу и слышу!
— Глаза открой! На меня смотри! — инструктор хватает меня за подбородок, но хватка какая-то слишком слабая, он своими руками показательно куски бетона обратно в песок превращал!
Что-то здесь не так!
— Да проснись же ты, Сербо! — голос больше не похож на Кутца, да и не звали меня тогда Сербо, тогда я был Мальком, так как был самым младшим во всей учебной роте.
Хлобысь! — сержант пробивает мне пощечину, от которой мне должно было как минимум свернуть шею или как максимум оторвать голову. А тут ничего — лишь легкий хлопок по щеке.
— Давай, приходи в себя уже! Ритуал готов!
Теперь уже голос точно не принадлежит Кутцу, а сознание подсказывает, что меня зовет Рико, мой капо или правильно капореджиме, глава солдат по-итальянски, капитан то есть. А я у него солдат, так что ничего в принципе не поменялось за прошедшие годы и жизни.
— Очнулся? — в трюме вновь светло, пушечный порт горит намного ярче, чем Солнце из моего сна.
— Да…
— Сам встать сможешь?
— Сейчас попробую!
И у меня получается — ноги трясутся, пальцы цепляются за выступы на корпусе корабля, но я поднимаюсь с тюка и даже делаю два шага в сторону рисунка на полу, который уже готов и ждет только меня.
Но дальше — падаю.
— Чертова качка! — у меня кроме этой фразы вырывается еще много чего, причем на самых разных языках. Но нецензурная лексика мне сейчас не поможет перебороть качку, хотя, Рико я похоже впечатлил — тот аж застыл от моих слов.
— Мы на корабле, Сербо, мог бы уже и привыкнуть! Тут так всегда! — капо подхватывает меня под руку и поднимает.
Вторая попытка и опять эта чертова качка!
