Оранжевое лето - Яник Городецкий

Эван честно покачал головой.

— Это удобно? — спросил мальчик.

— Нет. Это неудобно.

— Тогда зачем?

— Вы сговорились с Дэмом, да?

Эван и Дэм переглянулись. Дэм улыбнулся.

— Просто мы одинаково трезво смотрим на окружающую действительность, — пошутил он.

В парикмахерской было прохладно. Я и вовсе замерз, как только зашел туда. Скорее, с непривычки — ведь я не был в парикмахерской уже лет пять, стриг себя сам. Иногда просил Шона, он не отказывал.

В кресле, скрестив руки на груди, дремал пожилой мужчина в клетчатом фартуке. В волосах у него торчала дюжина пестрых заколок. Он вскочил сразу после того, как скрипнула дверь, и бодро оглядел зашедшую компанию — меня, Дэма, Эвана и Гардиана.

— Сюда нельзя с собаками, да? — осторожно спросил я. Парикмахер широко улыбнулся.

— Отчего же? Я мастер-универсал. Оказываю парикмахерские услуги мужчинам, женщинам, детям, собакам, кошкам, мышкам и даже, если хотите, тараканам. Если они у вас волосатые.

Эван засмеялся. Парикмахер подмигнул ему.

— Так что? Кого будем стричь? Вас, молодой человек? — веселый парикмахер подошел к Эвану. Эван оживленно посмотрел на него из-под густой темной челки. Постричь его в самом деле не мешало, но он покачал головой.

— Меня не нужно. Я хочу быть как Фредди Меркьюри.

— Да? Интересно… Тогда приходите через годик, я подровняю вам кончики, мистер Меркьюри.

Эван радостно кивнул.

— Это меня надо постричь, — сказал Дэм и показал на меня. — И его.

— Не вопрос, — сказал парикмахер, в упор рассматривая меня. — С кого начнем?

— Хочешь вперед? — спросил Дэм. Я подумал и решил, что буду вторым. Может, и вовсе выпадет удача сбежать отсюда.

— Нет. Сначала ты.

— Ладно. Я быстро.

Быстро не получилось. Мастер-универсал стриг Дэма очень старательно, каждый волосок, и засыпал мальчика вопросами и шутками. Дэм сдержанно улыбался, а Эван иногда хохотал, не сдерживая себя и сгибаясь от смеха пополам. Особенно когда парикмахер вспоминал очередной анекдот.

— Вот слушайте: приходит мужик в магазин и говорит: "У вас есть лыжи?" Ему говорят: "Да, а какой у вас размер?" "Пятьдесят третий". А ему говорят: "А зачем вам тогда лыжи?"

Эван снова согнулся на скамеечке. Дэм услышал, как он смеется, и засмеялся тоже. Не смеялся только я. Я вообще сидел все это время молча, тупо глядя в одну точку и напряженно думая, как же я буду выглядеть после операции в кресле. По-всякому выходило, что иначе. А меня это не устраивало.

— Знаешь, Дэм, — пробормотал я. — Давай мы сейчас пойдем домой. А я обойдусь без стрижки. Ладно? Я что-то передумал.

— Нет. Я зато не передумал. А ты пообещал, что будешь меня слушать.

Парикмахер отвлекся на секунду и развернулся ко мне.

— Я сделаю красиво. Вы как хотите? — спросил он. Я ничего не сказал.

— Он хочет, чтобы модно. И удобно. И чтобы челки такой длинной не было, — ответил Дэм за меня.

— Это понятно, — мужчина вернулся к мальчику. — Это я сделаю. Ой, еще анекдот вспомнил. Вот. Стоят два наркомана в деревне у забора и курят травку…

Меня передернуло.

— Не надо про наркоманов. Тут, между прочим, дети сидят.

Эван оскорбился.

— Я уже не маленький! Я знаю прекрасно, кто такие наркоманы.

— Все равно… Я этот анекдот, кстати, тоже знаю. Ничего смешного.

Я отвернулся к окну почти на сто восемьдесят градусов. Эван посидел немного, болтая ногами, а потом придвинулся ко мне и достал что-то из кармана.

— Смотрите, — сказал он. — У меня сейчас тамагочи вырастет.

— Что вырастет? — не понял я.

— Вот…

Эван отдал мне маленький красный брелок с большим экраном. Я с интересом посмотрел на него. На экране неестественными движениями перемещалось что-то, отдаленно похожее на котенка.

— Это игра?

— Это котенок. Электронный питомец… Его надо кормить, выгуливать, играть с ним… Хотите, научу?

Я пожал плечами.

— Вот смотрите… Сначала сюда, в меню заходите, а потом выбираете. Сейчас я его покормлю.

— А я слышал, один мальчик из окна выбросился, когда у него тамагочи умер, — вспомнил парикмахер.

— Я тоже слышал, — сказал Эван. — По-моему, он просто дурак. У меня этих тамагочи было уже три. Они все сломались. И никуда я выбрасываться не буду. Вот, сейчас он будет есть.

Игрушка стала издавать противные пищащие звуки, а котенок на экране — поглощать тарелку с чем-то черным. По замыслу это явно была еда, но сходство было очень отдаленное. Тем не менее я улыбнулся.

— Смешно, — сказал я. Эван кивнул.

— Только он у меня всего день. Я его еще никак не назвал.

— А надо?

— Конечно. Он же как настоящий.

Я задумался. Эван показывал мне, как ухаживать за виртуальным котенком, я кивал и улыбался, парикмахер что-то бормотал о новинках в мире техники, включая тамагочи с цветным экраном, Дэм в кресле смотрел на свое отражение и придумывал план знакомства Лин со мной, а Гардиан грыз ножку скамейки, тихо и довольно и рыча.

Через полчаса в кресло сел я. Сел без особого удовольствия.

— Так что делать будем? — спросил парикмахер и убрал мою челку на другую сторону. — Ага, вон что. Ну ладно…

— Может, так оставим? — почти безнадежно предложил я. Дэм запротестовал.

— Нет, сделайте ему красиво! У него свидание с девушкой назначено.

— Да? — хитро улыбнулся Эван. — А с какой?

— С красивой, — ответил Дэм. Я заметно позеленел.

— Моя мама самая красивая, — сказал мальчик, не отрываясь от экрана. — Я хочу, чтобы они с Аароном поженились. Тогда он будет мой папа. Здорово будет, да, Дэм?

Дэмиэн осторожно посмотрел на меня.

А я знал. Не могло быть иначе. Не знаю, что удержало меня в этом кресле — почему я не вскочил и не пошел домой.

— Не знаю, — сказал мальчик. — Может, он не такой хороший, как ты думаешь.

— Он хороший. Он меня научил по-немецки до десяти считать. Слушай: айн, цвай, драй, фир, фюнф, зекс, зибен, ахт, нойн… и еще… ну, как там… цен, вспомнил! И по-английски обещал научить, когда приедет.

— А когда он приедет?

— Сказал, через два месяца. Так долго… Но он обещал ко мне на день рождения заехать.

Я уткнулся в блестящий кафель. Дурак! Ну почему я такой дурак? Почему у меня все не так, как у людей? Прав был Шон. Как всегда, прав.

Но что мне с его правоты?

До того мне стало обидно за себя, что я тяжело вздохнул. Парикмахер приподнял кресло, и я вздрогнул от неожиданности.

— Да вы расслабьтесь, — сказал мастер. — Это парикмахерская, а не стоматологический кабинет.

— Лучше бы наоборот, — не сдержался я и с грустью посмотрел, как летят на пол длинные черные пряди моих волос.

— Длинные оставить? — спросил мастер. Я обиделся.

— Чего уже оставлять-то?

— Я имею в виду сзади…

Дэм обошел меня кругом и решил оставить. Я усмехнулся. Гражданин начальник…

Челки оставалось все меньше, а потом она и вовсе достигла минимальных размеров, полностью открыв покореженное лицо. Эван посмотрел в зеркало и ахнул.

— Все равно так лучше, — поспешно сказал Дэмиэн, хотя теперь уже не был в этом так уверен. Парикмахер ловко орудовал надо мной своими ножницами. На этот раз он молчал. Дэмиэн и Эван молчали тоже. Только минут через пять Эван неслышно спросил Дэма:

— А откуда у него такой шрам?

— Потом, ладно? — так же тихо ответил Дэмиэн. Эван кивнул.

Домой мы шли молча. Молча прошли несколько кварталов, молча перешли мост и подошли к дому Торна. Эван увязался за нами. Я устало опустился на кожаный диван.

— Может, хочешь есть? — спросил Дэм. Я покачал головой.

— Я устал… Ты меня не трогай, ладно? Я полежу немного.

Я перевернулся лицом к стене. Дэмиэн посмотрел на разваленное кресло-качалку.

— Тебе плохо? Чего ты вдруг? — спросил мальчик.

— Дэм, отвяжись… Говорю, устал.

— Я, наверное, пойду, — сказал Эван.

— Наверное, — кивнул Дэм.

— Завтра пойдем на речку купаться?

— Посмотрим. Вода еще холодная, — соврал Дэмиэн. Он не хотел, чтобы ему влетело от Лин. А ему бы наверняка влетело, потому что Эван только что болел и заболел бы точно снова.

— Ну ладно, — сказал мальчик, погладил лохматого Гардиана и ушел. Он не боялся ходить домой один. Дорогу он знал хорошо, путь был короткий, и даже на другую сторону моста переходить не надо было. Так что Эван пошел домой один, как, впрочем, и всегда. Дэмиэн быстро сложил кресло и забрался в него с ногами.

— Итан… Ну чего ты?

— А чего я? — сказал я тихо.

— Такой… Как будто тебя ногами пинали долго. Что с тобой?

— Дэм, ты по-русски понимаешь? Сказал тебе — устал. Людям свойственно уставать. Я не выспался и хочу спать.

— Ты расстроен, да?

— Чем же?

— Ну, не знаю. Прической, наверное.