Бмакскин Ран (рассказы) - Луис Ламур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А Денман бросил ему в лицо стакан виски, сказав:
- На тебе! От этого кровь лучше остановится.
Длинный Генри пересек комнату, поднял Ватсона и посадил на стул. Затем вытер его лицо от крови, потом повернулся к Денману и сказал:
- Думаю, на сегодня достаточно, Джордж.
Денман ему:
- Кто ты такой, чтобы вмешиваться в мои дела?
- Думаю, ты знаешь меня, Джордж. Я говорю, чтобы ты оставил этого человека в покое.
Длинный Генри вернулся к стойке, допил виски и вышел из салуна.
Денман оставил Ватсона в покое, но, покинув салун, стал ходить от одного к другому, бормоча угрозы.
На следующее утро, после того как он громогласно требовал сказать, где Длинный Генри, Денман сел на лошадь и поехал по улице. Вдруг он увидел Длинного Генри, идущего навстречу. Футах в тридцати от него Денман натянул поводья, и Длинный Генри тоже остановился.
Денман сказал:
- Ты как раз встретился там, где мне нужно, Томпсон. Он потянулся к винчестеру, висевшему прикладом вперед с левого бока лошади.
Пока он вытаскивал винчестер из седельной сумки, Длинный Генри выхватил свой шестизарядный кольт и выстрелил. Денман замер, а потом продолжил вытаскивать винчестер. Тогда Длинный Генри выстрелил снова. Денман выпустил винчестер и свалился на землю замертво.
Первая пуля попала ему чуть выше сердца, вторая - в горло.
Длинный Генри зашел в салун Хансона и спросил:
- Кто-нибудь может сообщить шерифу в Майлз-Сити, что я убил Джорджа Денмана?
Это случилось 24 сентября 1894 года.
ДЖЕКСОН ИЗ ХОРНТАУНА
Хорнтаун принадлежал пустыне. Какие бы надежды ни возлагал на него человек, город не смог устоять под натиском солнца, ветра и движущихся песков. Два ряда домов с ложными фасадами смотрели на пыльную улицу, где несмело росли трава и кусты полыни. Улицей пользовались редкие кролики, койоты и гремучие змеи, которые прятались в подвале салуна "Вотерхоул".
Одинокий ослик, как серое привидение, слонялся среди обшарпанных и заброшенных строений.
С востока и запада высились крутые и неровные хребты уродливых красноватых гор, и их зубчатые вершины уходили в небо. С севера и без того узкая долина сужалась еще и переходила в овраг, по склону которого шла едва заметная тропинка, которая вела неосмотрительного путника в запустение Хорнтауна. На юге долина расширялась и переходила в Черную Скалистую пустыню. Там было совсем мало деревьев и еще меньше воды.
Наблюдатель мог бы с хребта заметить одинокого всадника на пестрой длинноногой лошади, которая еле переступала ногами.
Тот, видимо, знал, куда держит путь через безводную пустыню. Он явно стремился к какой-то цели.
Хорнтаун когда-то жил бурно и отчаянно. Умирал он во вспышках выстрелов и пороховом дыму. Тела убитых остались лежать невозбранно, а живые сорвались из этого города, не оглянувшись.
Бронзовый от солнца всадник с кровавой повязкой на голове сейчас ехал именно в Хорнтаун.
В его серых глазах не было доброты. Время от времени он оборачивался и смотрел на дорогу, по которой проехал. Это были глаза человека, привыкшего видеть мир через прицел своей винтовки.
Хорнтаун породил много таких. А начиналось все это больше ста лет назад, когда ехавший на Запад золотоискатель решил, что забрался уже достаточно далеко.
Через два года он был первым из убитых здесь. Очередному путнику понадобилась его лошадь. Его звали Джек Хорн, и он умер, сжимая винтовку.
Через несколько месяцев мексиканец Монтез обосновался в его покинутом доме и открыл салун. Он продавал скверное виски и обкрадывал случайных путников. Так продолжалось, пока он не напоролся на крепкого парня и не умер на ступеньках своего салуна.
Именно после того появились Джексоны.
Инок Джексон был из Теннесси - высокий, костлявый, с обветренной кожей. Он задержался в Хорнтауне с шестью сыновьями. С их приездом и начался город, тогда же познавший лучшие свои времена.
Сколь скудной ни была бы местная растительность, каким бы отдаленным ни было место и как бы ни было сложно искать сырье, но если мужчина хочет выпить, он найдет, из чего сделать выпивку. Джексоны сами делали виски и сами пили его, зная меру. Обосновавшись в Хорнтауне, они стали пить меньше, видя, из чего получают здесь виски.
Никто из приезжих об этом не догадывался и лишь немногие интересовались сырьем. От этого пойла в людях вспыхивал адский огонь, они дурели, стреляли друг в друга, крали скот и грабили дилижансы.
Пятьдесят лет этим адом, как называли Хорнтаун, управляли Инок и его сын Мэтт Бен Джексон. Проезжий ганфайтер, в дурном настроении искавший ссоры, отправил Инока на тот свет с пулей в голове но и сам часа через два проследовал туда же - с пулей Мэтта. Мэтт Бен настиг его там, где долина Хорнтауна смыкалась с Черной Скалистой пустыней.
После этого Мэтт Бен правил бал в Хорнтауне вместе со своим братом, лейтенантом Фаером Хэтом Джексоном.
Через несколько месяцев шериф Стар Редмен поехал в Хорнтаун с отрядом в тридцать человек. Они не доехали до места назначения, и когда оставшиеся в живых вернулись обратно, четыре седла были пусты, а из пятерых пришлось вынимать свинец Джексонов.
Но Редмена нелегко было запугать. Кроме того, это была его работа. Он ездил и ездил в Хорнтаун. Стар Редмен поклялся, что либо он уничтожит Хорнтаун, либо город - его. В четвертом походе с ним было двадцать шесть солдат. Состоялась кровавая битва, и лишь семеро вернулись невредимыми. Некоторых похоронили в Хорнтауне, двое умерли по дороге домой.
Из противников в городе остался только Мэтт Бен. Ему было сорок лет. Тяжело раненный, он посмотрел вслед солдатам, затем змеей проскользнул в салун "Вотерхоул" и налил себе выпить.
Через месяц некий старатель нашел его труп. Мэтт лежал на полу с револьвером в руке. Он сам себе ампутировал ногу, а застрелился, поняв, что умирает от заражения крови.
Осматривая город, этот старатель обнаружил тела всех Джексонов, кроме одного. Не было Фаера Хэта. Точнее, не был двух - с Фаером Хэтом исчез и мальчик, Мэтт Бен-младший.
- Они вернутся, - проговорил шериф Стар Редмен с горечью. Впрочем, в его голосе сквозило и восхищение. - Это ведь Джексон из Хорнтауна, он обязательно вернется. Чего не могу понять, так это почему он удрал.
- Джексоны - это клан, шериф, - напомнил старатель. - Когда Фаер Хэт убегал, он прихватил шестилетнего Мэтта Бена, который еще не мог воевать.
- Может, ты и прав, - ответил Редмен. - Возможно, он хотел его сохранить, чтобы род Джексонов не увял.
Фаер Хэт Джексон умер в одиночестве десять лет спустя в Соноре. Эта новость дошла до Уэбб-Сити, находившегося в шестидесяти милях южнее Хорнтауна. Когда об этом узнал шериф, в его глазах мелькнул огонек.
- В Соноре? И как он умер?
- Сельские жители окружили его. Но он ушел не один, а забрал с собой восьмерых.
Редмен сплюнул.
- Ну да, Джексоны не умирают в одиночку. Если у Джексона есть оружие, он обязательно кого-то прихватит с собой.
- Ну, - заметил один из присутствующих, - вот и конец шайке Хорнтауна. Можем вздохнуть свободнее.
- Не обольщайтесь, - сказал Стар Редмен. - Мэтт Бен-младший где-то поблизости.
- Но он был слишком мал, чтобы воспринять их науку, да и Хорнтаун вряд ли запомнил.
Стар Редмен пожевал табак и сплюнул.
- Все равно это Джексон из Хорнтауна! - Он сплюнул еще раз. - И, значит, обязательно вернется.
- Послушай, шериф, - вмешался старик, владелец магазина, - иногда мне кажется, что ты даже хочешь, чтобы он вернулся.
Редмен уже направился к двери, но при этих словах остановился и обернулся.
- Он вышел из старого корня. Пусть меня осудят, но я скажу, почему вы все испытываете симпатию к Джексонам. Потому что они настоящие парни!
Всадник натянул поводья, переводя лошадь на рысь, а затем на шаг. Он вытащил винчестер, положил его поперек седла и медленно поехал по единственной улице Хорнтауна.
Вдоль улицы сохранилось два десятка строений: обветшалые серые дома, лачуги, позади них загоны и в центре всего широкое старое здание с выцветшей вывеской "Вотерхоул".
На улице встречались застывшие перекати-поле. Песку намело, как снега зимой. Двери домов болтались и скрипели на ветру. С одной стороны "Вотерхоул" вода, стекавшая с крыши, уже проделала овражек.
Внимание всадника привлек череп человека, выбеленный солнцем.
- Скорее всего, это был один из моих дядей, - сказал он вслух.
Он прыгнул перед "Вотерхоулом" и привязал лошадь к старой коновязи. Глухо прозвучал стук его сапог, когда он прошел по деревянному настилу.
Внутри все было в пыли и паутине. Столы и стулья остались в том положении, в каком, вероятно, были после сражения. На полу валялось несколько фишек для покера, на столе лежала пустая бутылка, еще одна стояла на столешнице бара. К стойке привалился скелет, рядом с ним красовалось ружье, его ремень висел на белых костях. Одной ноги у скелета не было.
