Сквозь тернии к счастью (СИ) - Фарди Кира

Павел появился только через полчаса. Она уже от нетерпения выпила две чашки кофе.

— Да, я вас слушаю.

— Паша, — с места в карьер начала она. — Ты можешь разыскать ту девчонку, на которую вы спорили с Антоном.

— Даже не знаю. Пять лет прошло.

— Паш, очень надо. Я тебя умоляю. Только сделай так, чтобы никто об этом не узнал. Ни одна живая душа. Богом молю. Это важно.

— А что случилось? Зачем вам она нужна?

— Понимаешь, ваш приезд и воспоминания о прошлом сработали как спусковой крючок для организма Антона. Он упал в обморок, а после этого появилась слабая чувствительность. Доктор считает, что сын пережил стресс, которым и стал разговор о Рите.

— Стресс?

Анна Анатольевна умоляюще посмотрела на друга сына. Он хмурил брови, нервно теребил салфетку и все время отводил взгляд, будто испытывал неловкость.

Пять лет назад она попросила Павла проследить за Антоном, и тот с радостью согласился. Ей тогда даже показалось, что он вошел в азарт. Павел звонил ей каждый час и отчитывался, рассказывал, где бывал ее сын и что делал.

Она не понимала тогда перемещений Антона. То он в торговом центре что-то покупает, то торчит у девчонки в общежитии, но ночевал он всегда один в маленьком отеле, причем не в том, возле которого его нашли. И вдруг Пашка заявил, что больше следить не будет, потому что его раскрыли. А через день и произошла та авария.

— А почему именно я?

— Паша, тебе не кажется, что ты отчасти виноват в том, что случилось? Я поручила тебе следить за сыном, а ты отказался. Если бы ты тогда не бросил его, ничего бы не случилось.

— Вот и наймите детектива! — Пашка встал и швырнул на стол скомканную салфетку.

— Паша, погоди, не злись! — Анна Анатольевна схватила его за рукав. Не хочу, чтобы об этом узнал Антон. Он сегодня пригрозил нам броситься с балкона, если мы не оставим девушку в покое.

— Так оставьте. Это я вам как друг говорю. Вы столько пережили! Зачем вам новая головная боль?

— То есть, ты не хочешь? — Анна Анатольевна приготовилась заплакать, хотя глаза у неё были сухие.

— Да, не хочу снова влезать в это дерьмо.

— Ну, какое же это дерьмо? Я не прошу тебя привезти Риту. Только найди ее и позвони мне. Все. Ты же летишь домой. Кстати, когда?

— Завтра.

— Пашенька, миленький! Очень тебя прошу. Я даже заплатить тебе за работу не могу: у тебя своих денег хватает. Могу только уговаривать.

— Ладно. Но действовать я не буду.

— Хорошо, хорошо, — заторопилась мать Антона. — Найди ее и тайно понаблюдай.

— Стоп! Вы же сказали — позвонить вам.

— Ну, мне же надо знать, как она живет, чтобы выработать стратегию. А дальше я сама.

Она попрощалась с Павлом и в приподнятом настроении пошла на встречу с мужем. Лёд тронулся, а значит, есть шанс вылечить Антошку.

* * *

Мать ушла, у меня в руках телефон. Я откинулся на подушку и закрыл глаза. Наконец-то мог подумать о дальнейшей судьбе без посторонних. Итак, что же произошло? Организм отреагировал на голос Риты, это факт. А что дальше? Куда двигаться? Снова позвонить в кафе и предупредить? Но кто меня поймет? Рита, кажется, не знает, что со мной случилось. И все равно: сказать надо.

Я залез в интернет и разыскал сайт «Белой черемухи». В прошлый раз я попал на этот номер случайно, зато теперь мне хотелось все внимательно рассмотреть.

Сайт был сделан профессионально: представлена полная информация о кафе. Сердце замерло, когда я открыл фотоальбом. Неизвестно, на что я надеялся, но все равно волновался.

С первой же фотографии на меня смотрела она. Вернее, это была группа людей, но я видел только свою любимую. Волнение захлестнуло сознание, в глазах появились радужные пятна. Я яростно потер ладонями лицо. Если я так буду реагировать на Риту, то не доживу и до конца месяца.

Она стала еще прекраснее. Огромные лучистые глаза сияли еще ярче. Пушистые волосы завивались колечками на лбу и у висков. Рита улыбалась, так широко и весело, как никогда не улыбалась мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я перевел взгляд на ее соседей. Азамат Григорьевич, Людмила с большим животом, какие-то дети и… Кто это? Я зло посмотрел на высокого черноволосого мужчину, стоявшего рядом с Ритой. Степан? Наш охранник? А он что там делает?

И, черт возьми, почему он так смотрит на мою жену?

Я быстро набрал номер кафе и замер в ожидании ответа.

Глава 16. Рита

Сегодня утро началось с суматохи: мы опять проспали. Какое-то тотальное невезение. Казалось бы, вчера все успели, легли вовремя, но проспали.

Я бегом собрала хныкающую дочь и потащила ее в садик, оставив Анжелу распоряжаться в кафе. Она должна была заполнить приготовленными вчера сладостями витрину, заправить кофемашину и сделать на скорую руку завтрак.

Я прибежала обратно, запыхавшись. Подруга стояла с телефонной трубкой в руках и кого-то громко отчитывала.

— И не смей сюда больше звонить! Слышишь! Ты нам всю жизнь сломал!

«Нам? Кому это? А-а-а, Анжеле и ее родителям. Понятно».

Я на цыпочках прошла мимо, не желая мешать разговору. Вдруг Анжела стукнула чем-то по столу, я подпрыгнула и обернулась:

— Ты чего хулиганишь? — шепотом спросила я. — С кем разговариваешь?

Анжела резко повесила трубку. Ее лицо пошло красными пятнами, губы ещё шевелились, будто она продолжала спор. Наконец она посмотрела на меня и сфокусировала взгляд.

— Да так! Некоторым здесь не место! Раздевайся, завтрак готов.

«Наверное, бывший донимает, — решила я. — Сама виновата, не надо было ему номер телефона кафе давать».

Мы завтракали молча. Анжела не рассказывала о случившемся, а я не спрашивала, а когда закрутился рабочий день и вообще было не до разговоров. Подруга окунулась в ресторанный процесс, словно рыбка, попавшая в родной пруд. Только и слышался ее веселый голос:

— Степа, отнеси это на столик у окна.

— Рита, два капучино и два куска «Черемухи».

— Степа, убери эти подносы.

— Как? Ты ещё не вымыл тарелки? Шевелись, охрана!

— Вас в каком месте сфотографировать? — это уже вопрос к посетителям. — Здесь? Отлично! Рита, неси камеру!

С ней работалось весело. Анжела просто лучилась энергией и щедро дарила ее окружающим. Мне казалось, что солнце взошло и зайчиками разбежалось по всему кафе.

Смущал только один момент: когда раздавался телефонный звонок, трубку всегда брала Анжела. Она мчалась наперехват, сломя голову, и хватала телефон, даже если я или Степан уже приготовились отвечать. Слушала собеседника, хмурилась и отключалась, а потом минут пять была мрачнее тучи и ворчала себе под нос:

— Нет, что за козел! Сказано ему, убираться!

Я несколько раз дёрнулась, а потом и вовсе махнула рукой: сама разберётся, не маленькая. Захочет, расскажет, какая проблема ее мучает. Не захочет — ее дело.

Два дня прошли в напряжении. Мы пекли торты и пирожные, принимали посетителей, делали фотографии, словом, крутились, как белки в колесе. Телефонные звонки по-прежнему раздавались с завидным постоянством, и все так же к трубке неслась Анжела.

— Рита, — ко мне подошёл Степан. — Ты не знаешь, что происходит?

— Нет, она ничего не рассказывает. Матерится только.

— Странно. Ты все же раскрути ее на разговор. Не нравится мне все это. Чувство какое-то странное, будто беда надвигается.

— Это у тебя сенсоры секьюрити заработали, — засмеялась я. — Все нормально. В кафе, где нет спиртного, алкаши не заглядывают.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И все же, поговори с ней.

Я удивленно смотрела на Степана и не узнавала. Со мной он всегда был строгий, предупредительный, следил за каждым моим движением и все старался помочь, поддержать, подхватить, донести. С Анжелой он вёл себя совершенно иначе: шутил, улыбался, и казался приветливым и милым человеком.