Отель с видом на смерть (сборник) - Алексей Макеев

– За что?..

– За так, – набычился Максимов. – На почве неприязненных отношений. Не нравишься ты мне, Вадим Викторович. Объяснить популярно, что с тобой сейчас будет?

Заурядная предпродажная подготовка клиента. Клиент обязан созреть, осознать необходимость сотрудничества с дорогим гостем и представлять последствия отказа от последнего.

– Вы не имеете права, я буду жаловаться… – Поверженный проворно перевернулся и на четвереньках принялся удирать от сыщика. Смешно смотреть, право слово.

Не утихла ярость благородная – Максимов схватил ботинок с полки для обуви и со всего размаха швырнул Вадиму в задницу. Несчастный заорал, размазав нос по полу.

– Пойдем, быстроногий олень, поговорим. – Максимов вздернул его за воротник и потащил в комнату.

В квартире, как и ожидалось, помимо фигуранта, ни души. Скромное холостяцкое жилье. Преувеличенно скромное. Мебель, купленная на распродаже после землетрясения, потолок в трещинах, диван застойного советского благоденствия. В меньшей степени эта квартира напоминает обиталище маньяка. Но Вадим и не маньяк. Он сволочь заурядная. А о маньяках, как условлено, забыли. Пусть лежат себе на полочке, прикрытые шляпной коробкой…

На диван он и швырнул квартиросъемщика. Навис дамокловым мечом. Вадим согнул коленки, прижал ручонки, сейчас заплачет. Противно на душе – и за себя противно, и за этого недоноска. Но выхода не было.

– Не надо отпираться, дружок, – сказал Максимов. – Любое слово наперекор – мы делаем телевизор погромче и поступаем цинично. Ведь передача «Спокойной ночи, малыши» еще не кончилась, нет?

– Но я не понимаю, какое отношение… – начал плаксиво Вадим.

– Все ты понимаешь, дружок. Что имеешь, на том и зарабатываешь, верно? А имеешь ты мерзкую душонку и похвальную изворотливость. Вот и прояви ее – дается шанс. Всего один, заметь. А ну не шевелись, валяйся тихо!

Угрожающий жест – и Вадим совсем позеленел, покрылся коркой ужаса.

– Ты следил за мной по наущению Корнеева? – сбавил тон Максимов. – Поясни, пожалуйста.

– Вы знаете, я очень любил Иришу, просто безумно любил… – забормотал Кулагин. – Даже после развода… Но она меня бросила, разлюбила… А я по-прежнему ее любил… Когда она погибла, это был страшный удар… Жестокий удар… Меня нашла милиция, повезла к Корнееву. А он сказал… что это вы ее убили! Но доказательств нет, улик тоже, а у милиции не хватает людей, чтобы следить за каждым подозреваемым… И не могу ли я на добровольных, так сказать, основаниях… в общем, докладывать Корнееву о ваших перемещениях… Понимаете, я не мог отказаться, я очень сильно любил Иришу, да и милиция с меня не слезет, вы же знаете нашу милицию… А я не верил, что вы убили, и сейчас не верю, но что мне оставалось делать… – Вдовец прервал исповедь и уставился на Максимова с собачьей преданностью.

Усталость накатила какая-то тупая. Весь день – сплошная нервотрепка, беготня, психи… Максимов присел на краешек дивана и задумчиво воззрился на Вадима. Вдовец пытался заискриться улыбкой. А ведь не мог он быть по жизни таким жалким. Серьезная, независимая Ирина пошла бы замуж за чмошника? Изменился Вадим, сильно изменился. Безжалостно курочит время людей. И среда курочит.

– Благодарю за доверие, дружок, – изобразил признательность Максимов. – Я просто счастлив, что ты не занес меня в списки всемирно известных злодеев. Но не устраивает меня твой бред, извини. Пойдем прогуляемся.

Он схватил Вадима за шиворот и пинками погнал на кухню. Не любил Максимов, когда в глаза врут. Злость брала. Сам, бывало, завирался. Но другим не позволял – циничное это занятие, врать в глаза.

Кухонька так себе, шкафчики ветхие, шторки в дырочку, тараканы на прогулке. Но плита с духовкой имеется, и это просто здорово. Голова вопящего Вадима погрузилась в жарочный шкаф. Для удобства он прижал ее дверцей. Щелкнул ручкой, установив максимальный нагрев. Вадим орал и колотил ногами.

– Ну что ж ты так орешь, противный… – Удар коленкой по заднице, и несчастный заткнулся. – Быть тебе в этой духовке, Вадим, пока не скажешь всю правду. Пара минут у тебя есть. А потом станет жарко. Повествуй, я слушаю.

Не сказать, что слишком революционный способ, но действует безотказно. Вадим забормотал, заикаясь и проглатывая слова. Занятное дело – говорящая духовка.

Мир тесен, и выпускник закрытого факультета приборных устройств, работник оборонной лавочки, познал это с горечью на собственной шкуре. Замела его милиция пару лет назад – тогда еще женатый, подтянутый и совсем не чмошник Вадим Викторович Кулагин, старший инженер засекреченного НИИ «Сибмашприбор», сидел в кафе «Кузина» и по душам беседовал с самым натуральным англичанином! А неделей ранее НИИ получил заказ на разработку системы наведения для чего-то там стреляющего. Ерунда. Шейхам деньги некуда девать. Сплошные диодики с триодиками, ничего интересного. И англичанин был обыкновенный. Турист. И тайны занюханного НИИ его почти не интересовали. А что такого? Сидели, никого не трогали.

Корнеев же в беседе с глазу на глаз тонко дал понять, что дело можно и не передавать в ФСБ. Пускай Кулагин чист, как новый унитаз, но ведь чекистам не докажешь. И не таким «невинным» давали срока. В последнее время вообще обнаглели – только и делают, что сажают честных ученых, передающих зарубежным коллегам данные из открытых источников. А взамен – совсем немного удовольствий от сомнительных услуг. Маленький канальчик по Интернету с Манчестером по обмену «опытом» и… безвкусным белым порошком – невинным таким производным от морфина. Название еще такое героическое. Уж больно вовремя этот несносный англичанин заглянул в кафе. Словом, взяли Вадима за одно место.

При чем здесь слежка за Максимовым? А это то же самое, что шпионить за собственной женой. В плане слежки за супругой Вадим также преуспел, однажды попался ей на глаза в не очень выгодной ситуации… (Об этом эпизоде биографии Ирина умолчала.) Корнеев не сдал Вадима полгода назад, когда стоял тарарам и всех хватали. Вроде как должник теперь. Поставил задачу: следить за Максимовым и докладывать о всех шагах сыщика. Обещал заплатить. А Вадима ведь уволили с работы в январе, с деньгами не совсем здорово, зарплата дворника отнюдь не министерская. А Ирину он действительно любил, так любил, так любил…

– Над унитазом ты ее любил, сжав в кулак достоинство, – проворчал Максимов, вынимая из духовки слегка поджаренную голову.

Вадим бросился ощупывать шевелюру, но Максимов уже тащил его обратно на диван.

– Повезло тебе, дурачина, счастливчик ты сегодня. Только майку не забудь вывернуть, а то опять по роже схлопочешь. Сиди дома, и никаких контактов с Корнеевым. Я не приходил. ОБН уже работает. Малейший писк, и мы украсим твою биографию судимостью. Диктофон имеется?

Вадим несмело потряс головой.

– Не ври!

– В шкафу… На верхней полке…

Диктофон компактный, фирмы «Сони». Орудие труда шпиона на полставки.

– Я позаимствую, не против? Не волнуйся, с возвратом. Сейчас я нажму вот эту клавишу, и ты наговоришь все, что знаешь о Корнееве. Не рыпайся, дружок, духовка еще не остыла.

Четверть часа спустя он отжал клавишу. Компактный диктофон неплохо поместился в куртке. Не могучая улика, в суде, как правило, такие фишки не работают, но до кучи сойдет. Устал он в этот день невероятно. И дела еще не все закончил. И ночевать придется под мостом.

8

Капитан Корнеев проживал на улице Ельцовской – за мясокомбинатом. Кучка элитных высоток, крайняя – искомая. Не бедствует начальник криминальной милиции. Газончики нарядные, подъезды белокаменные. Тут же, в овраге за тополями, – гаражное хозяйство. Соседство с комбинатом, правда злостное. По слухам, дважды в месяц на живодерне палят шкуры несчастных животных. Запашок на всю округу – хоть беги. Элитное жилье в этом городе планируют юмористы.

Десять вечера. Автомат нашелся у круглосуточного павильона. Осмотревшись, Максимов нырнул в будку.

Модулировать голос не пришлось.

– Ал-ле? – Трубку сняла матрона в шелковом пеньюаре, утыканная бигуди, пальцы веером – только что покрасила их лаком. Максимов откашлялся. Фантазия сегодня буйная.

– Прошу прощения за беспокойство, здравствуйте. Это майор Ряпушкин. Капитана Корнеева я могу услышать?

– Ой, – огорчилась женщина, – знаете, он недавно приехал с работы. Сейчас в гараже, меняет аккумулятор. Вы минут через двадцать перезвоните – у нас гараж прямо перед домом…

– Спасибо вам огромное, – сказал Максимов. – Я именно так и сделаю.

Совсем неплохо. Но плохо. Если супруга брякнет Корнееву на сотовый, а тот согреет память и сообразит, что майор Ряпушкин – это фантастика…

Максимов бросил трубку и твердой поступью направился к гаражам. Спустился по хрустящему пандусу и, начиная нешуточно беспокоиться, припустил легкой рысью.

Хозяйство незначительное, гаражей на сорок, распахнут только один – за поворотом. Нормальные люди ко сну отходят, а у Корнеева рабочий день ненормированный. Засады вроде не видно.