Знак Ворона - Дмитрий Вересов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И разлука с мужем, попавшим в тюрьму, помогла ли она сыграть потерю мужа в кинофильме?
— А у вашего второго мужа были дети от его первого брака?
— Вы встречаетесь с ними?
Альбинос в похоронном костюме прекрасно подготовился к интервью. Ему не зря платят деньги…
И молодчина Факноумо — если бы не его проработки ответов, ей бы пришлось несладко. А впрочем, осадок в душе после этого интервью остался самый противный.
Татьяна поревела немного, запершись в спальне. Поревела, вспомнив еще раз и Пашку-ослика, Пашку-гадкого-сволочугу, что так привязал ее к себе, а сам… А сам сгинул в тартарары.
После этого мерзкого интервью, она решилась позвонить Колину. Поплакала-поплакала и позвонила:
— У тебя есть влиятельные знакомые в Сенате, помоги устроить свидание с моим мужем…
И Колин на другом конце условного провода на секунду задумался. И решил, что позвонит и Петти-младшему, потому как тот в последнем разговоре отметил, что ему не безразлична судьба того фильма, в который вложены деньги его друга — лорда Морвена. И позвонит для верности самой вдове… У той тоже связи такие, что дух захватывает!
— Я позвоню, Таня, ты только не плачь… Скоро ведь наш праздник, скоро церемония вручения “Оскаров”!
* * *Анюта увидела “Ридерз Дайджест”. Он лежал, брошенный на заднем сиденье аслановского БМВ. Полистала… Взгляд задержался на интервью с номинанткой на “Оскара” нынешнего года, Таней Розен…
Мама-Таня. Мама-Таня… Слезка горячей капелькой вдруг выбежала из глаз и потекла по щеке. Мама-Таня…
— У моего мужа Павла есть дети, у него… у нас есть еще дочь, Анна, она взрослая, учится в Европе…
Set ecrit…
Так было написано… Так сказала о ней мама-Таня… Это о ней! О Нюте мама-Таня сказала журналистам, что у них есть взрослая дочь, “которая учится в Европе”…
Чему учится? Учится “кидать и разводить лохов”?
Так?
Ах, мама-Таня! Да кабы ты знала! Кабы ты знала, как опротивела эта учеба!
И как хочется теперь вернуться домой! Но как соскочить с Асланового крючка?
Его крючок будет покрепче асуровского! В сто раз!
И почему?
Нюта теперь поняла, как крепко она вляпалась. Как в детской поговорочке, что мама-Таня часто повторяла, говорилось? “Коготок увяз — всей птичке пропасть!” А у Нюточки, бедной девочки, не коготок увяз… А ноги по колено… Да что там по колено? По пояс она увязла в крепко-накрепко держащей ее трясине.
Аслан покруче Асурова в сто раз будет!
Это как про колобка в сказке — от дурака волка и дурака медведя ушел, а хитрая лисица его, колобка, схавала без кетчупа и не подавилась!
Хитра Нюта, и многих она парней в своей короткой жизни развела и облапошила, но Аслан… И Нюта снова всхлипнула совсем по-ребячьи, пожалев себя — такую маленькую и такую хорошую. А ведь игра идет по-взрослому! Здесь не детское кино с обязательным хеппи-эндом… Здесь все запросто может кончиться ее трупом, брошенным в Женевское озеро на корм рыбкам… Эх, какой халява и идиот этот Асуров!
Послал ее — Нюту — разрабатывать Юсуфа Мамедова, начал важнейшую операцию… и не потрудился провести даже простенькой ее подготовки!
И это же элементарно! И не обязательно для этого было заканчивать таллинскую разведшколу КГБ, чтобы сообразить, что министр Мамедов не оставит своего сынка Юсуфа без присмотра контрразведчиков, дабы оградить его от посягательств всякого рода неудачников и халявщиков типа Асурова!
Ах, как она попалась — Нюточка — девочка маленькая! Как она попалась!
И все из-за этого кретина Асурова, который даже и не подумал, чтобы создать Анне правдоподобную легенду!
Точно, был бы Асуров умным гэбистом, был бы уже давно богат и при деле. А не шатался бы по задворкам Европы, щелкая голодной пастью… А Аслан, конечно, был не простым контрразведчиком, приставленным охранять Юсуфа.
Анна теперь поняла это. Поздно поняла. Так поздно, когда надежды выйти из игры живой-невредимой уже и не осталось.
Аслан был из тех чеченских парней, что выколачивали деньги из своих богатеньких единоверцев… Выколачивал деньги на священную войну — газават!
И теперь Анюте уже предстояло поработать на нового хозяина. На Аслана.
И выполнить для него ту же самую работу, что хотел от нее Асуров. Заманить Юсуфа в ловушку, чтобы потом вытянуть из министра Мамедова огромный выкуп.
И по плану Аслана — Асуров должен был стать тем прикрытием, за которым бы спрятался сам Аслан. Как будто это бывший гэбист Асуров шантажирует министра Мамедова… Ловко придумано! Ничего не скажешь!
Асурова точно укокошат… И ей, Анюте, его ни капельки не жалко…
Но при таких рамсах свидетелей обычно не оставляют… И Анна это понимала совершенно отчетливо.
Неужели это ее последнее приключение? Вообще последнее в ее короткой жизни? Мама! Мамочка! Мама-Таня! Приди, приди и спаси! Спаси, ради Бога!
* * *Колин дозвонился и до Петти-младшего и до вдовы лорда Морвена.
Они обещали что-нибудь придумать, чтобы облегчить страдания бедной номинантки.
А уже через день Татьяне позвонили из Министерства юстиции. Оказывается, Павла перевели в тюрьму в штате Техас. И ей, Татьяне, теперь предлагалось отправиться в Даллас.
Давали свидание. Настоящее свидание, не такое, как в Каунти-Джайл или в Брикстон Призон, где они говорили друг с дружкой по телефону, разделенные толстым стеклом, но свидание продолжительностью в сутки, свидание в отдельном специальном домике… И можно было привезти детей.
Ах, Колин, Колин!
Настоящий друг!
* * *Нюта совсем по-детски расхныкалась.
— Аслан, отпусти меня домой!
Но Аслан не отпустил. Он был страшным человеком. Единственной святыней, ради которой он подминал все и всех, — была борьба. Борьба его народа с неверными. И ради этой борьбы он был готов танком проехаться и по своему другу Юсуфу, и по его отцу — уважаемому министру республики Татарстан, и по гэбэшнику Асурову… и по ней, по Нюточкиной судьбе. Причем для Аслана в его борьбе не было места таким понятиям, как дружба, верность и любовь. И тем более — не было места для жалости и сострадания. Так что зря Нюта нюни распустила.
— Отпусти меня, Аслан, домой, к маме!
— Сперва отработай, а потом отпущу, — ответил Аслан.
С обреченностью мухи, напрасно бьющейся в паутине паука-крестовика, Нюта, понимала, что от такого человека — легко не соскочишь.
Схема у Аслана была довольно-таки простой.
Сделать все то же самое, что сперва задумал гэбэшник Асуров, только денег срубить с папаши-министра побольше и вместо себя — подставить под удар глупца Асурова… И ее — Нюточку…
Мамедовы обязаны дать денег, на борьбу. А если они не хотят дать денег добром, то придется взять деньги силой.
Юсуф — безвольный, морально разложившийся сибарит и эпикуреец, его не жалко! И если его папаша, присосавшийся к нефтяной трубе, если не дает денег на борьбу чеченского народа — его тоже не жалко!
Эти хоть мусульмане! А Асуров и американская девка — вообще грязь!
— Отработаешь, тогда отпущу. Не строй из себя целку…
Теперь Нюта понимала, что влипла по самые уши.
Главное, чтобы Аслан не узнал про маму-Таню, про премию “Оскар”, иначе он и на нее наедет с шантажом. Шутка ли? Дочка американской кинозвезды-миллионерши у него в руках!
Татьяна Ларина — Павел Розен
После того неудачного конного похода на Форт-Люси, в результате которого казнили ни в чем не виновного человека, Павел как-то отошел от Клэр.
Нет, он не выказал ей какого-либо недоверия или подозрения в том, что она как-то связана с администрацией, во что и сам он не верил, но… После казни программиста Роберта Костаниди, растерзанного акулами в администраторском океанариуме, Павлу не хотелось встречаться с Клэр.
Четыре недели Павел не звонил ей, при встречах в лабораторных корпусах только сухо здоровался и даже расписание утренних своих пробежек сбил так, чтобы не пересекаться….
А Клэр звонила. Пыталась завязать разговор… Но душевным, как прежде, разговор не получался. Павел отвечал на вопросы вежливо, но сухо, формально, без эмоций. Разговаривал со своей Клэр, которую еще месяц назад любил и ласкал, как с товарищем по работе… Не более того. И она, понимая, что настойчивостью своей может только навредить, не стала донимать его своими звонками, лишь изредка справляясь о здоровье.
После смерти Костаниди, которая с такой ужасающей реальностью свершилась у него на глазах, Павел испытал приступ религиозности.
Он никогда не был христианином. Наоборот, в институте, а потом в геологических экспедициях, поднимаясь по ступеням советской карьеры, Павел был примерным марксистом-ленинцем. Он посещал партийные собрания и верил в победу коммунизма. И места для Бога в его вере не было.
