Америка глазами эмигранта. Том 1 - Мандалян Элеонора Александровна

Как-то журнал Los Angeles поместил на обложке его фото с подписью, в которой неприкрыто сквозило беспокойство: «У него больше власти, чем у мэра, больше произведений искусства, чем в музее Гетти, и больше денег, чем у Бога. Не является ли Эли Брод подлинным хозяином ЛА?»

У Эли и Эдит два сына, Джеффри, 1956 г. р., и Гэри, 1959. Ни один из них не разделяет интересов родителей – ни к искусству, ни к бизнесу. По словам Эли, у них больше денег, чем они могут потратить. Гэри живет в Palm Desert. Он был женат, но не имеет детей. Вечный холостяк Джеффри обосновался в Санта-Барбаре. Так что у Эли и Эдит внуков (а следовательно и продолжателей рода) нет, и повидимому уже не будет.

Интерес супругов Брод к изобразительному искусству, положивший начало их обширной, постоянно растущей коллекции, возник с приобретением Эдитой рисунков Ван Гога. Эли честно признается, что искусство никогда раньше не было его хобби. Пока он облетал свою империю домов для среднего американца, разбросанную по всей стране, его жена пристрастилась к арт-галереям и постепенно заразила ими мужа. Теперь он находит отдохновение в искусстве от рутинных финансово-строительных дел.

За рисунками Ван Гога последовали шедевры Жоана Миро, Пабло Пикассо, Анри Матисса, Сальвадора Дали. Но с годами Эли и Эдит решили сконцентрировать свои предпочтения на произведениях искусства, созданных после Второй Мировой Войны, став обладателями самых дорогих творений современных звезд эпотажа – Энди Уорхола, Джаспера Джонса, Джона Балдессари, Дэмиена Херста, Роберта Рошенберга, Энди Уорхола, Эда Руши. И конечно Джеффа Кунса – близкого друга семьи. Его творчество заинтересовало супругов Брод еще в 1980-е годы, и к настоящему времени они стали обладателями самой большой коллекции его работ.

Кунс, как упоминалось в предыдущей главе, начинал с того, что выпустил в мир серию «Сделано на небесах», а с годами «впал в детство», зациклившись на елочных шариках и игрушках гигантских размеров. Шарики и игрушки, яркие, блестящие, выполнены не из дутого тонкого стекла, как может показаться, а из металла, по сложной технологии. Так что разбить их невозможно. Поставив свои шарики на поток, Кунс ныне является президентом корпорации, а точнее – фабрики Jeff Koons LLC со штаб-квартирой в Нью-Йорке и 135 сотрудниками. Сам он только создает модель очередного творения на компьютере, а ее воплощение осуществляется на фабрике.

И откровенная порнография, и блестящие шарики нашли своих фанатов в мире искусства – Кунс стал одним из самых дорогих и самых богатых художников на планете. Позолоченная скульптура Майкла Джексона с его любимой обезьяной, очень на него похожей («Michael Jackson and Bubbles») по сути – та же елочная игрушка, только в натуральную величину – была продана на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке за более чем пять миллионов долларов.

Брод – счастливый обладатель, как минимум, двадцати «шедевров» Джеффа Кунса. Примерно 40 % своей коллекции он собрал с помощью Ларри Гагосяна. Его коллекция до недавнего времени считалась одной из самых обширных и масштабных в США. Портал Larry's List, посвященный коллекционерам искусства и содержащий информацию о 3 115 влиятельных коллекционерах из 70 стран мира, объявил Эли Брода коллекционером № 1 в мире.

Собственно, имеют место как бы две коллекции – одна принадлежит лично Эли и Эдит, это почти 600 работ, и вторая, насчитывающая до полутора тысяч экспонатов, была передана супругами их же фонду – Broad Art Foundation, с целью сделать эту часть коллекции более доступной для общественности. Под общим определением «современное искусство» в коллекции Брода отражено визуальное искусство, экспрессивный абстракционизм, поп-арт, нео-поп, минимализм, постмодерн, ну и так далее. И все они представлены в новом частном музее The Broad, открывшемся месяц назад в даунтауне Лос-Анджелеса, практически напротив Концертного зала Walt Disney и MOCA.

Задумал Брод свой музей еще где-то в 2009-м. Получил все необходимые разрешения и согласования. Купил кусок даунтауна – за 8 миллионов, сроком на 99 лет, и приступил к строительству, которое обошлось ему в 140 миллионов. Но что такое 140 миллионов по сравнению со стоимостью размещенной в музее коллекции, которая, по мнению экспертов, значительно превосходит затраченные на строительство средства.

Проект был выполнен Нью-йоркской дизайн-студией Diller Scofidio + Renfro. Здание являет собой этакую матрешку – снаружи белоснежный «пористый конверт», собранный из 2500 ромбовидных блоков, в каждом – отверстие, пропускающее внутрь свет. Музейное нутро из стекла и металла с железобетонным «конвертом» вроде бы никак не связано и существует само по себе, создавая прихотливые, местами будто оплывшие формы. А там, где внутренние стены стеклянные, отверстия наружной раковины выглядят как иллюминаторы.

Футуристических очертаний эскалатор, движущийся только в одном направлении, уносит посетителей из фойе сквозь узкий проем в потолке куда-то вглубь, в интригующую неизвестность. Лифт тоже впечатляет – стеклянный цилиндр, как баллон шприца, в котором беззвучно скользит поршень-платформа.

Позаботились дизайнеры и об окружении архитектурного дива. Привычных лужаек, клумб или газонов тут не найти. Вместо них бетонные плиты, лишь местами будто прорванные вспучившимися зелеными волдырями. Необычны и деревья – столетние оливы с морщинистыми узловатыми стволами, которые, пересаживая, не побоялись в таком преклонном возрасте потревожить. Так что новый комплекс The Broad пополнил собой компанию модерновых новоселов даунтауна.

Несмотря на то, что музей Брода всем своим видом прямо-таки кричит о затраченных на него миллионах, вход в него для посетителей абсолютно бесплатный – суперблаготворитель остался верен себе. Интерес к музею настолько высок, что запись на посещение ведется за месяц, а то и два вперед. Причем единовременное количество посетителей строго лимитировано, чтобы в стенах музея не создавалось давки. Едва ли не каждый, побывавший здесь, спешит выложить свои впечатления и фотографии в сетях.

Поскольку до меня лично, не побоюсь сказать, все эти новые веяния не доходят, то и желания особого нет их расписывать. Я ничего не понимаю в надувных (с виду) зайчиках, собачках и шариках «нео-попа» Джеффа Кунца, щедро в экспозиции музея представленного. И уж тем более – в законсервированной падали англичанина Дэмьена Херста, который сам за себя говорит: «Многие думают, что я просто хочу взять какое-нибудь дерьмо, отнести его в галерею и подписать, хотя это не самая плохая идея».

В музее Брода можно также познакомиться с работами японца Такаши Мураками, американского художника и скульптора Эльсуорта Келли, экспрессиониста Роберта Раушенберга. Привлекает посетителей своей необычностью «живая» инсталляция The Visitors, исландца Рагнара Кьяртонссона. В темной комнате множество экранов. На них люди, они двигаются, поют вроде бы каждый сам по себе, но вместе образуют хор. Они перемещаются из экрана в экран (как картины в «Гарри Поттере»), увлекая за собой наблюдателя.

Впечатляют и гигантские фотографии немца Андреаса Гурски, самого дорогого фотохудожника современности. Его огромные панорамные фотоизображения продаются на мировых аукционах за миллионы долларов, что, в принципе, для фотографии явление невероятное.

Гигантоманией одержим и лос-анджелесский художник Роберт Терриен. Не мудрствуя лукаво, он создает всем нам хорошо знакомые предметы – посуду, мебель, в их реалистическом виде, но в многократно увеличенном масштабе. В музее Брода, к примеру, стоит с виду обыкновенный деревянный стол со стульями. Разница в том, что под ним спокойно можно гулять, даже не дотягиваясь до столешницы. Композиция просто и ясно называется: «Под столом».

Вот такой щедрый подарок преподнес коллекционер и благотворитель Эли Брод Городу Ангелов на закате своих дней.

12

Азиаты: новая элита Америки

Не так давно в Little Tokyo (лос-анджелесском оплоте японского сообщества) был организован первый в истории США саммит «по американо-азиатским стандартам».