Да, это мой мужчина - М. Р. Хайнице

Это случилось уже в Палермо. Джильда сидела в прибрежном ресторане в компании гримерши, давясь, поглощала спагетти и слушала жалобы приятельницы на помощника режиссера, в котором, по словам гримерши, вообще не было ничего хорошего. Именно в этот момент предмет ее сплетен появился на берегу в компании Шеридана Уорда. Они шли неспешной походкой вдоль мола, сопровождаемые на некотором расстоянии вездесущими репортерами.

Не успела Джильда подумать, что друзья снова что-то задумали, как события приняли совершенно непредсказуемый характер. Актер остановился и влепил оплеуху помощнику режиссера. Тот ответил ударом в живот. Через несколько секунд потасовка была в полном разгаре. Это была явная инсценировка (Джильда сразу сообразила), но выглядело все весьма правдоподобно. Шеридан согнулся после чувствительного удара в солнечное сплетение, и на этом спектакль закончился — репортеры получили свою порцию скандальных новостей.

Джильда подошла к распростертому на мостовой стонущему Шеридану и внимательно посмотрела на него сверху вниз.

— Я надеюсь, вы не ждете от меня горячего сочувствия? — ласково проворковала она, но затем прошипела одно слово, которое свело на нет впечатление от нежных интонаций предыдущей фразы. Джильда круто развернулась на каблуках и вернулась к гримерше и спагетти.

— Ах Италия… — томно флиртовала гримерша с помощником режиссера, усевшегося за их столик. — И эти итальянцы с их вечными «ини»… Цуккини, Феллини, Тортеллини.

Джильда оглянулась и увидела, как Шеридан, хромая, ковыляет к отелю. На месте этого помрежа она обошлась бы с Уордом поласковее…

В Марселе, где Шеридан играл сцену партии в теннис на палубе парохода, он постоянно бомбардировал мячом столпившихся вокруг журналистов, выкрикивая при этом фразы, которые, по его мнению, должны были в качестве заголовков украсить газетные страницы. Например: «Шеридан Уорд путает реальную жизнь и кино!» и всё в таком духе.

Джильда с трудом сдержала усмешку. Ей была ясна истинная подоплека такого поведения. Она неусыпно следила за актером, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.

— Эй! — Шеридан окликнул помощника режиссера, когда тот выходил из марсельского отеля. — Я сегодня еще кое-что задумал. Мне нужен ты. Пойдешь со мной!

Помощник пожал плечами.

— Если уж на то пошло…

Шеридан огляделся и, не обнаружив на горизонте Джильды Лоуренс, потащил приятеля в одно из стоявших у входа такси.

— Я все еще очень зол на этих психованных журналистов. — Уорд упал на заднее сиденье. — А эти лихорадочные съемки совсем меня доконали. — Он устало зевнул. — Мне необходимо крепко напиться. Объясни это водителю по-французски. Нужен какой-нибудь развеселый марсельский кабачок. Не успел он произнести эти слова, как машина рванула с места в карьер. — Да здравствуют все понимающие марсельские таксисты! — Шеридан радовался, предвкушая удовольствие от предстоящих развлечений.

Было уже около полуночи, когда Джильда, взявшая на себя роль надзирателя, постучала в номер Уорда.

— Шеридана нет. — Только что вернувшаяся с прогулки машинистка подошла к Джильде и указала на запертую дверь. — Где-то полчаса назад я видела его в районе старого порта в кабачке «Золотая собака». Пьян в доску и очень весел. — Девушка сочувственно посмотрела на застонавшую Джильду. — С ним помощник режиссера, а у входа в кабак толпа репортеров с камерами.

Джильда, застонав еще громче, выбежала из гостиницы и буквально ворвалась в салон такси.

— К «Золотой собаке»! — крикнула она.

Таксист тронул машину, и девушка начала раздумывать, как распутать сложившуюся ситуацию. Утопить Уорда в гавани? Не пойдет — слишком много свидетелей, у входа не меньше дюжины репортеров. Она даже додумалась до того, чтобы выкрасить волосы Шеридана в черный цвет, приклеить ему усы и вывести из кабачка под видом обыкновенного подвыпившего марсельца. А может быть, стоит связаться с марсельскими уголовниками, которые, по слухам, очень сильны, и договориться с ними, чтобы Шеридан попросту бесследно исчез.

— Желаю приятно провести время, — напутствовал ее водитель.

Расплатившись, Джильда бросилась мимо столпившихся у входа репортеров ко входу в «Золотую собаку».

Кабачок оказался уютным, дружелюбным и веселым заведением. Пьяный до изумления, Шеридан был весел и громогласен.

— Тшильда, мышка моя, — прошепелявил он, блаженно улыбаясь при виде Джильды. Помощник режиссера мирно спал рядом с ним, уткнувшись лицом в стол. — Так что ты шдешь?

— Сейчас ты пожалеешь о том, что я действительно «шдешь», — передразнила его Джильда. Она подозвала хозяина, расплатилась, подхватила под мышки Шеридана и потащила его к запасному выходу, который увидела, как только вошла в заведение. — А теперь мужайся, потому что сейчас ты очень пожалеешь, что слишком поздно родился и не успел потонуть вместе с «Титаником»!

— Я там не был. — Шеридан продолжал блаженно улыбаться. Когда он дыхнул в лицо Джильде, она чуть было не захмелела. — Но с тобой у меня было что-то напыщенное, грандиозное, потрясающее, зубастое и…

— Заткнись! — Джильда поволокла Шеридана на задний двор, где в мусорном баке, не обращая друг на друга никакого внимания, копались огромные коты и крысы. Джильда запихнула актера в чудом подвернувшееся на этой захолустной улочке такси. — Ты неотесанный чурбан! — В голосе Джильды появились учительские нотки. — Лучше бы занялся воспитанием хороших человеческих качеств у телезрителей, а не носился как псих по кабакам, расшатывая свою и без того незавидную репутацию. — Она строго посмотрела в сияющие глаза Уорда. — Совершенно не обязательно оправдывать все нелепые слухи, которые распространяет о тебе пресса.

Он смачно икнул, и девушка заговорила строже.

— Тебе следовало бы позаботиться о своей человеческой сущности, а не о том, чтобы стать кинозвездой. Ты должен много работать.

— Я работаю… Я работаю не покладая рук… — Он сладко улыбнулся. — Впрочем, ты выглядишь сегодня как ласковая овечка!

Джильда нервно вздохнула.

— Тебе бы только пить да болтать глупости! Да, да!

Шеридан, спотыкаясь, шел рядом с ней к черному входу в отель.

— К черту эту телезвезду! Ты когда-нибудь в жизни читал хорошую книгу, смотрел отличный фильм, посещал спектакли в театре, слушал ли ты музыку, просто потому, что тебе это было приятно, а не потому, что надо было по работе?

В лифте он тяжело привалился к ней.

— Хочу спросить одну леди, что, собственно говоря, я сделал? Тьфу! — Он опустил голову и посмотрел на нее снизу вверх. — Ты и вправду на меня сердишься?