Да, это мой мужчина - М. Р. Хайнице

Через два дня запротестовал сам актер.

— Джильда, не стоит в отношениях со мной надевать лайковые перчатки. Я хочу сказать, что это прекрасно — проводить часы отдыха и выходные дни в спокойном уединенном шале, но все же…

— Лично я употребляю словосочетание «но все же», когда собираюсь возразить. — Джильда убеждала себя в том, что теперь у него есть все, в чем он нуждался. Она снова заговорила тоном строгой гувернантки: — Спать, есть, гулять, читать — так учили Шоу и Моэм! Ты должен избавиться от стресса и волнений. Тогда ты сможешь ясно мыслить и свободно действовать.

За этими назиданиями Шеридан почувствовал искреннее участие.

— Ладно, «гувернантка», я все понял, но сегодня вечером навести меня, пожалуйста… а не то я уйду в город и забуду все, чему ты меня учишь, — пригрозил он, видя, что Джильда медлит с ответом.

Она согласилась и использовала оставшееся до свидания время для того, чтобы выхлопотать для Уорда двухнедельный перерыв в съемках. Он мог отдыхать, пока будут монтировать отснятый в Давосе материал. Миллер, к которому она обратилась, не проявил особой радости, но, когда Джильда заверила его, что все это ему не будет стоит ни доллара, он сдался. Подобный аргумент оказался действеннее тысячи слов.

Пока Джильда ехала на такси к шале Шеридана, ее осенило, почему она медлила, принимая сегодняшнее приглашение. Вспомнил ли он об их ночи в Марселе? Хотел ли повторения этого чуда? Или же ничего не помнил, а просто пытался начать все сначала? Да, ледок тонок…

Шеридан вышел навстречу ей со спокойной, дружеской улыбкой. Он ничем не напоминал того вызывающе-агрессивного мужчину, с которым она познакомилась на вечеринке. С тех пор Шеридан понял, что из себя представляет Джильда. Они сидели со стаканами джина с тоником перед камином — пили, болтали…

Чувства… Шеридан и Джильда горели, как пламя, пылавшее в камине, но они не давали им воли, как прозрачный каминный экран ограждает огонь, не давая вырываться искрам.

Шеридан был в прекрасной форме. И хотя он сильно устал, чувствовал себя великолепно. Пламя камина создавало в шале неповторимый уют, но главное заключалось в близости Джильды — она действовала на него как целительный бальзам. Мужчина с радостью взял бы ее руки и целовал их без конца. Но он не стал этого делать. Слишком легко могла Джильда неправильно истолковать этот жест, слишком сильны были его чувства. Они оба изо всех сил старались не показать своих истинных желаний. Шеридан нашел выход: он предложил поговорить о шоу-бизнесе… Очень удачное решение, тут им обоим было что сказать.

Джильда с удовольствием приняла условия игры в шоу-бизнес. Тема была безвредной и нейтральной. За время совместной работы оба накопили немалый опыт, поэтому разговор мог продолжаться бесконечно.

— В твоем положении очень опасны две вещи. — Джильде удалось избежать менторских интонаций. — Ты должен понять, что в нашем деле ничего не дается без труда и нельзя расслабляться…

— Чудные марсельские денечки остались в прошлом, — пробормотал Шеридан и лукаво улыбнулся.

— И не стоит полагаться на множество новых друзей, появившихся после того, как ты достиг успеха.

Он согласно кивнул.

— Я знаю, что есть много фальшивых друзей, которые отвернутся от меня, когда я им наскучу… Но может быть, сначала они надоедят мне?

Уорд посмотрел на Джильду со стороны и подивился, какой она хороший друг и коллега. Верная и надежная? Несомненно. В камине потрескивал огонь, и Шеридан чувствовал, насколько ему хорошо и спокойно в этом уютном шале.

7

У взятой напрокат машины был откинут верх. По этому поводу Джильда лишь покачала головой и назвала Уорда «неизлечимым белокурым идиотом».

— Как это понимать? — спросил пораженный Шеридан.

— Слушай, но ты ведь не рыжий? Нет. Ты блондин, ты идиот и ты неизлечим.

Но сейчас она сидела на переднем сиденье рядом с Шериданом, который, держась за руль одной рукой, лавировал по кривой улочке, ведущей на Кап-дʼЭль к отелю «Монфлери». С неба щедро бросало свои лучи яркое южно-французское солнце. Именно здесь, в «Монфлери», собирались провести свой двухнедельный отпуск Шеридан и Джильда. Остальные члены съемочной группы отправились работать в Нассау.

— Боже, как я люблю Лазурный Берег! — воскликнул Шеридан, обводя свободной рукой ландшафт и с наслаждением вдыхая аромат кипарисов. — Это просто замечательно! Солнце, море, пляжи… И такое количество иностранцев, что местные жители совершенно не докучают!

Джильда с сомнением покачала головой.

— А потом удивляются, что столько американцев болтается за границей и о них идет дурная слава. — Девушка украдкой посмотрела на Шеридана в профиль. Со своими белокурыми волосами, которыми играл встречный ветер, он был положительно неотразим. — Вообще у тебя бывает когда-нибудь желание перебраться поближе к земле?

— Никогда! — В его голосе прозвучало неподдельное отвращение и ужас. — Горожан, приезжающих в деревню, конечно, с радостью ждут местные жители… Но горожане редко остаются там на всю жизнь.

Джильда счастливо улыбалась, когда они подъехали к отелю «Монфлери», где их, без сомнения, примут с большой радостью, но где они с удовольствием остались бы на всю жизнь.

И какую жизнь! Солнечные ванны, пешие походы, плавание, прогулки по пляжу, поездки на соседние участки побережья и в глубь Франции.

— Я и не представляла, что отдых может быть таким волнующим. — Джильда буквально утонула в шезлонге, стоявшем на балконе ее номера. Шел пятый день их пребывания в «Монфлери». Они только что позавтракали. — Больше всего я хочу, чтобы в моей жизни больше ничего не менялось.

— Это твоя самая лучшая идея за последнее время, если не считать идеи об отпуске. — Шеридан показал на шезлонг рядом с Джильдой. — Сегодня мы будем до вечера жариться на солнышке.

Прежде чем она поняла, что означало это высказывание, он уже снял рубашку и бросил ее на пол, потом расстегнул брюки, и они тоже соскользнули по ногам вниз. Джильда нервно сглотнула, во рту у нее пересохло. Черт возьми, в последнее время она часто видела его на пляже в плавках, но тогда он был отчужденнее и дальше. Теперь же, глядя на освещенное солнцем мужское тело, Джильда страстно желала пощупать пальцами перекатывающиеся под кожей сильные мышцы.

Шеридан неподвижно стоял рядом, возвышаясь над девушкой. Брюки валялась на полу, кольцом окружая его ступни. Джильда каждый день встречалась с Уордом, но теперь стала для него не только исполнительным директором и хорошим товарищем, но и страстно желанной женщиной. Он вспомнил, какое это наслаждение — обнимать ее.