Лунный цветок - Филлис Уитни

Она все еще смотрела на созданный букет, когда Суми-сан вернулась, чтобы восхититься творением рук Чийо.

— Каласо, каласо, — бормотала Суми-сан. — Кирей десу не?

Марсия мрачно кивнула.

— Да, это мило — очень мило. Но у меня все еще не оформлен центр стола, — она оглядела темную, наводящую уныние комнату и сделала резкое протестующее движение. В конце концов, этой восточной женщине нельзя отказать в воображении и таланте.

— Пойдем со мной, — сказала она Суми-сан. — Мы пойдем в цветочный магазин.

Они надели пальто и отправились вместе. Недалеко от угла они поймали свободное такси, и Суми-сан указала пункт назначения.

Цветочный магазин был крошечным, втиснутым меж других магазинов; в нем повсюду были цветы в корзинках и в вазах, причем удивительно дешевые. Японка выбирала один цветок за другим, и владелец удивился, когда она купила букет георгин, гладиолусов и пионов. Наконец-то Марсия почувствовала себя среди старых друзей, среди знакомых американских цветов, хотя раньше она никогда не видела такого разнообразия.

Через двадцать минут они вновь были дома, и в руках у них было множество цветов. Суми-сан извлекла из кладовки две огромные вазы, и Марсия заполнила их пестрой массой цветов. Она поставила вазы в противоположных углах комнаты. Затем из пригоршни соцветий и мелкого блюда она создала плоскую цветочную композицию в центре стола.

Отступив назад, она оглядела свое произведение. Комната стала гораздо ярче. Цветы контрастировали с темным фоном мебели из красного дерева, и комната казалась более веселой. Но когда она повернулась к буфету, она поняла, что рисовала кистью для извести, в то время, как Чийо достигла изящной линии настоящего искусства.

Одеваясь к обеду, она почувствовала, что удовольствие, которое она предвкушала получить от голубого платья, не так уж велико.

Платье оттеняло ее темные волосы, и никогда прежде она не имела ничего против того, чтобы быть высокой и стройной. Но сейчас она чувствовала себя слишком крупной и неуклюжей.

Она нетерпеливо застегнула сережки. Она не должна сомневаться в себе. Миссис Минато, конечно, привлекательна, но если будучи женой Джерома, она станет негодовать по поводу каждого восхищенного взгляда, который он бросит на другую женщину, она будет несчастна. В последний раз пригладив волосы, она с одобрением посмотрела на свое отражение в зеркале и отвернулась от него.

Джером все еще одевался, поэтому она накинула на плечи пальто и вышла в сад подышать чистым, искрящимся воздухом. Звезды уже появились, и поднималась большая луна. Она следила за тем, как край луны поднимается из-за черного контура сосен, и вспомнила странное замечание Нэн Хорнер о полной луне, и ее уклончивость, когда Марсия попросила разъяснить смысл этого замечания. Теперь луна была полной уже несколько дней, и ничего необычного не произошло. Насколько она могла судить, Джером не обращал внимания на луну. Он несколько раз выходил по вечерам, но в этом не было ничего необычного.

Марсия еще немного подышала напоенным запахом сосны воздухом и вернулась в дом. Возвращаясь, она услышала слабый стук задвигаемых ставней наверху, в другой части дома. Но хотя она постояла несколько мгновений, глядя на второй этаж, она никого не увидела и не услышала ни звука.

Однако у нее было ощущение, что кто-то стоит за неплотно закрытыми ставнями и наблюдает за нею. Был ли это Минато-сан?

Но, разглядывая ее, он никогда не пытался скрыть свой интерес, никогда не прятался. Не была ли наблюдателем, которого так ясно ощущала Марсия, хорошенькая Чийо?

Это никак нельзя было выяснить, и обеспокоенная Марсия вошла в дом.

В большой гостиной Джером добавлял в камин уголь из корзины. На несколько мгновений она задержалась у двери, размышляя, не встретит ли он ее опять тем же злобным взглядом, который она недавно видела у него. Он поставил угольную корзину и рассеянно повернулся к ней, вытирая руки носовым платком.

Она быстро прошла через комнату, чтобы стать рядом с ним. Она чувствовала себя удивительно юной и чуточку дрожала, как девушка, одетая для своего первого бала. Пока она молча ждала, стоя возле него, как это делала раньше, надеясь, что он одобрит нечто новое в ее одежде, она не скрывала любви и тоски в своем взоре. Когда он посмотрел на нее, его худое лицо было невыразительным, прямой рот не улыбался. Однако теперь в нем не было злобы, и когда он произносил фразу, которую она помнила с первых дней их брака, его глаза на мгновение стали нежными.

— Такая милашка, — сказал он и легонько и быстро коснулся пальцами ее волос.

Ей так хотелось броситься в его объятия, чтобы он ее поднял и поцеловал, но она не посмела, и в это время некстати прозвенел колокольчик у ворот.

Первой прибыла Нэн Хорнер, и Марсия отправилась встретить ее. В прихожей Нэн сняла туфли, надела тапочки и легко впорхнула в дом. Лори, которую Суми-сан только что вновь расчесала, вбежала к ним. Ей разрешили остаться с гостями, если она не будет задавать слишком много вопросов.

В гостиной Джером дружески приветствовал Нэн и, зная ее вкусы, тотчас же предложил ей бурбон и воду. Нэн казалась обдуманно непринужденной и, может быть, чуточку слишком колючей, когда отвечала ему.

— В удачное время ты привез жену и дочь в Японию, — сказала она, и это звучало так, будто ей нравилось раздражать его.

Он не принял вызов.

— Это только краткий визит, — ответил он ей тихо. — Марсия хочет, чтобы Лори выросла на родине, и я согласен с ее планами.

— Чушь, — сказала Нэн, устраиваясь в бархатном кресле с бахромой. — Ребенку будет полезно посмотреть, как другие люди живут.

Она вынула одну ногу из просторной тапочки и с удовольствием пошевелила пальцами.

— Если бы от меня зависело, путешествия были бы обязательными для всего населения земли.

— Я думаю, именно поэтому ты так крепко вцепилась в Японию, — заметил Джером.

Нэн бросила на него спокойный взгляд, значение которого Марсия не могла понять. Затем она повернулась к Лори.

— Я тебе что-то принесла, — сказала она. — «Пресенто» — как мы здесь говорим.

Лори покинула скамеечку для ног, на которой она сидела, как положено ребенку с образцовым поведением, и взяла маленький пакет, который протянула ей Нэн. Она взглянула на мать и, когда Марсия кивнула, сняла красно-белую японскую тесемку.

— Что это? — спросила она, убирая странно сложенный кусок бумаги, который был засунут под тесемку.

— Это называется ноши, — сказала Нэн. — Это символ рыбы и часть любого подарка в Японии. Символ удачи и тому подобного.

— О, посмотрите! — воскликнула Лори, разворачивая упаковку. — Это масочка!