Доспехи Дракулы - Ольга Крючкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Граф долго ворочался в постели, наконец заснул… И снова тот же сон – девки в цветных сарафанах, и одну из них он обнял, увлёк за собой в кусты. Только сарафан девке задрал, как раздался гром небесный… Девки с перепугу разбежались… Граф как в землю врос: ни туда, ни сюда, стоит себе на одном месте, ноги ватные.
И появился перед Его сиятельством рыцарь, закованный в латы металлические, блестящие. А на груди сего рыцаря – золотой дракон…
– Пришёл я, чтобы забрать то, что тебе не принадлежит, – сказал рыцарь. – Узнаёшь меня?..
Граф обомлел, ни слова вымолвить не может, язык к нёбу прилип: перед ним стоял сам Влад Дракула… Присмотревшись, граф увидел: под шлемом с золотыми драконьими крыльями нет головы.
И тут граф закричал так сильно, что Прохор, спавший за дверью в коридоре, проснулся…
– Барин! Барин! – испуганно кричал лакей, бросившись к своему хозяину. – Благодетель ты наш! Проснись, Христа ради!
Граф открыл глаза… На грудь страшно давило, пот струился по лбу…
– Капли… капли сердечные… – прошептал он из последних сил.
– Ага! – кивнул Прохор. – Сейчас… Погоди минутку, благодетель ты наш… За дворецким я сбегаю…
На рассвете дворецкий отправил дрожки за доктором. Самойлов приехал быстро и тотчас без лишних разговоров начал осматривать своего пациента. Результаты осмотра были неутешительными…
– Ваше сиятельство, что вы принимали на ночь? – поинтересовался Виктор Назарович.
– Капли, что управляющий… из города привёз… – едва слышно, задыхаясь, ответил граф.
– Странное действие… очень странное… – доктор взял со стола склянку с каплями, снял с крышечки прикреплённую бумажную сигнатуру и внимательно прочитал её. – Всё так… Первый раз сталкиваюсь с подобным действием… Думаю, вам следует прописать другое лекарство. Простите меня за глупый вопрос: этой ночью вы что-нибудь слышали? Ну… эти странные звуки…
– Нет…
Самойлов ещё раз пощупал графу пульс, насчитал сто тридцать ударов с минуту. Ситуация ухудшалась, если не сказать, что становилась критической.
– Я сам поеду в Ярославль и закажу все необходимые лекарства, – пообещал доктор. – И потом, вам нужна квалифицированная сиделка, которая будет тщательно следить за вами, и давать лекарства в строго определённое время.
У графа не было сил возразить доктору.
Самойлов спустился на первый этаж и уже надевал шубу, когда к нему подошёл управляющий, обеспокоенный здоровьем графа.
– Что с Его сиятельством?
Самойлов махнул рукой.
– Ох, не знаю, батенька, что и делать… – признался доктор. – Плох граф… Ох как плох. Так и до сердечного удара недалеко. Да-с… Я вот что хотел спросить: вы заказывали лекарство в аптеке Брохеля?
– Разумеется. А что случилось?
– От него графу, кажется, стало только хуже… Хотя, может быть, я ошибаюсь и это просто прогрессирует сердечная болезнь. Надобно другое лекарство заказать… Сам поеду, в случае чего фармацевта проконтролирую – вдруг он ошибся? Всякое случается. А то, затаскают меня и аптекаря по судам… – Самойлов застегнул шубу, надел шапку и замотал горло длинным шерстяным шарфом. – Если бы вы знали, батенька, как не хочется по такому морозу ехать в Ярославль! – пожаловался он. – Но ничего не поделаешь…
Перед управляющим и доктором появился дворецкий.
– Кто остался с Его сиятельством? – резко спросил Самойлов.
– Две горничные, что посмышлёнее…
– Хорошо. Пусть в точности выполняют мои предписания, – сказал Самойлов и уже направился к двери.
– Э-э-э… Господин дохтор… – вдогонку ему промямлил дворецкий.
– Чего тебе?.. Сказать чего хочешь?..
Дворецкий кивнул.
– Прохор мне сказывал, что граф кричал больно, покуда не проснулся… Всё слово мудрёное выкрикивал…
Управляющий и доктор переглянулись.
– Какое? – почти одновременно спросили они.
Дворецкий почесал за ухом.
– Кажись: Дракула… Дракула… Точно: Дракула.
Управляющий и доктор снова переглянулись.
– Ну, что скажите, Дмитрий Сергеевич? – спросил Самойлов с таким видом, словно хотел ещё раз подчеркнуть: «Я же говорил вам! Всё в этом имении странное: и усадьба, и хозяин…»
– Право, не знаю… Я даже растерялся… При чём здесь Дракула? – недоумевал Дмитрий.
– Да при том, что доспехи сего воеводы хранятся в коллекции графа.
– О том всем известно. Так Дракула жил в Валахии почти четыреста лет назад! Какое отношение он имеет к Его сиятельству?
Самойлов пожал плечами.
– Возможно, граф видел дурной сон… Хотя кто разберёт его родственные связи. Предок его при Петре Великом в Германии обучался… Германия от Валахии – не так уж и далеко… Впрочем, нет, не знаю… И даже ничего предположить не могу, – резко сказал Самойлов и вышел из дома.
Глава 5
Николай Владимирович Жуков покидал салон мадам Либуш в отличном расположении духа с приличным выигрышем в кармане. Он уже предвкушал, как положит эти денежки в заветный тайник, что под половицей на кухне, в меблированной квартире в Бахметьевском переулке[28].
Николай надел шубу, поданную услужливым лакеем, продолжая мысленно прикидывать: «Тысяч пятьдесят уж набралось… А если с мадам Либуш получить ещё десять, то получается весьма солидная сумма… Надобно подумать, как распорядиться ею с умом, не век же мне карты метать…»
Николай Владимирович надел шляпу. Несмотря на мороз, он предпочитал её тёплой меховой шапке, поднял высокий пышный воротник шубы.
– Сударь, ваш коньяк… – объявил лакей, державший на небольшом подносе рюмку.
Господин Жуков любил перед тем, как покинуть салон, так сказать, пропустить на посошок, причём не абы что, а именно дорогого французского коньяка. А так как Николай Владимирович был завсегдатаем заведения, о его привычке знали все лакеи и справно каждый раз подносили выпивку.
Жуков смерил взглядом лакея, принял рюмку и ловко опрокинул её в рот, словно водку. Затем довольно крякнул и наградил лакея щедрыми чаевыми.
Коньяк разлился тёплыми бодрящими ручейками по всему телу, отчего Жукову и вовсе стало хорошо. Он вышел из салона. Было примерно часов одиннадцать вечера; Большую Молчановку освещали газовые фонари.
Жуков поёжился от налетевшего ветра, он неприятно обжег лицо и прихватил уши. Завидев солидного клиента, к нему подъехал экипаж.
– Куды изволите, барин?.. – поинтересовался прозябший извозчик.
– Что, замёрз, голубчик? – по-барски, снисходительно поинтересовался Жуков.
– Да есть маленько… – ответил извозчик. – Так куды ехать-то, барин?
– В Бахметьевский…
Экипаж скрипнул полозьями и покатил по заснеженной Молчановке, затем свернул к Арбатским воротам, а там уж до Бахметьевского переулка – рукой было подать. В этот момент Жуков ощутил боль в груди, ему стало тяжело дышать, и он закашлялся.
– Чёрт знает, что такое… Простыл, что ли?..
Кашель не унимался. Извозчик повернулся к седоку.
– Чаво, барин, захворали?.. – сочувственно поинтересовался он.
– Наверное… Давай скорее домой… Утром пошлю за доктором…
Наконец экипаж повернул на Бахметьевский переулок, и немного проехав, остановился на пересечении с Сивцевым Вражком.
Жуков почувствовал внезапно накатившую слабость.
– Помоги мне, голубчик… – попросил он извозчика. Тот поспешил седоку на помощь.
– Ох, барин, как скрутило-то тебя…
Жуков кашлял не переставая, но всё же расплатился с извозчиком. Когда же Николай Владимирович с трудом открыл квартиру, навстречу ему поспешила Полина, сожительница.
– Николай, что с тобой? Захворал? Может, чаю горячего сделать? – поинтересовалась она.
Жуков кивнул…
– Помоги раздеться… Ох что-то нехорошо мне… Дышать тяжело…
Полина не на шутку испугалась.
– Господи! Николенька, милый мой! Что же это?!
Её сожитель побледнел и осел на пол прямо в прихожей.
– Умоляю… пошли за доктором…
– Да куда?… Ночь на дворе… Я уложу тебя… А завтра и пошлём…
Полина подхватила Николая, помогла ему добраться до постели, сняла с него ботинки и прямо в одежде уложила, накрыв тёплым одеялом.
– Сейчас чаю заварю.
У Жукова в груди что-то заклокотало, и он побледнел ещё больше.
– Матерь Божья! – воскликнула Полина, поняв, что ее сожитель умирает. Она бросилась прочь из квартиры, сбежала по лестнице на первый этаж, где в небольшой коморке жил консьерж, и начала стучать в дверь, что есть силы.
Наконец дверь открылась. На пороге стоял заспанный, помятый консьерж.
– Что случилось, сударыня?.. Пожар?.. Али ещё чего?.. – вяло поинтересовался он.
– Жильцу из десятой квартиры очень плохо… – выпалила перепуганная женщина.
– Что с ним?.. – встрепенулся консьерж, ибо знал Жукова как человека приличного, если не сказать, солидного, который никогда не скупился на чаевые.
– От кашля задыхается…
– Рядом пост околоточного, я мигом! – сказал консьерж, натягивая пальто. – Пусть пошлёт кого-нибудь в ближайшую больницу. А вы идите к мужу.
