Обагрённые (СИ) - Дмитрюк Сергей Борисович

— Игорь. У меня к тебе просьба, большая.

Виктор достал из кармана слегка помятый конверт.

Анохин недоумённо посмотрел на друга.

— Если вдруг что-то пойдёт не так… — продолжал Виктор, старательно подбирая слова. — Сам понимаешь, всё может случиться…

— Э! Да ты чего это заранее за упокой-то? — возмутился и заволновался за друга Анохин.

— Наше дело такое. Нужно быть готовым ко всему. В общем, будь другом, передай это письмо по вот этому адресу.

Анохин взял из рук Бугрова конверт, прочёл адресата: «Новый Городок, улица Садовая, дом семь, квартира сорок четыре, Алёне Скворцовой».

— И кто она? — Игорь проницательно взглянул на товарища.

— Так, одна знакомая, — уклончиво ответил тот, но Анохин всё понял и без его объяснений.

— На свадьбу-то пригласишь?

— Приглашу. Вот вернёмся, а там уж…

— Идёт! — Анохин дружески хлопнул Виктора по плечу. — На дорожку присядем или как?

— Давай.

С аэродрома Чкаловский спецбортом группу из трёх испытателей доставили на аэродром «Юбилейный» главного космодрома страны. Юркий «ЛИАЗ» провёз их через первое КПП по проспекту Королёва к гостинице «Байконур», из окон которой при желании можно было разглядеть мутные жёлтые воды Сыр-Дарьи. До старта оставалось два дня, отведённые на последний медосмотр, примерку и подгонку скафандров, а так же вводный инструктаж перед ответственным полётом.

Ещё на Чкаловском представители от командования ВВС познакомили Виктора с двумя другими членами экипажа со стороны военных. Ими оказались лётчики-испытатели, майор и старший лейтенант — Алексей Макаров и Юрий Артюхов.

Быков, проводивший предполётный инструктаж, был необычно хмур и суров. Возможно потому, что за спиной у него стояли два армейских полковника и несколько важных человек из правительственной комиссии, а может просто переживал за своих подопечных, ответственность за жизни которых лежала, в том числе, и на нём.

— Товарищи! Задача у вас, можно сказать, как у Гагарина. Вот только посложнее будет, — наставлял Быков будущих космонавтов. — Старт. На околоземной орбите, после сброса последней ступени, переходите на ручное управление и делаете три витка вокруг Земли. Цель облёта — опробовать разгонные двигатели. После этого включаете тормозные. Их на аппарате три, все в носовой части. Здесь очень важно точно рассчитать точку входа в атмосферу, чтобы не промахнуться. Эта ответственность лежит на борт-инженере.

Быков строго взглянул на Виктора Бугрова. Тот, молча, кивнул в ответ, прекрасно всё понимая.

— Стартовать будем с площадки 110 космодрома, — продолжал Быков. — А вот садится на посадочную полосу «Буранов» придётся. Но есть и запасные варианты для посадки: Симферопольский аэропорт и аэродром в Приморье. Все они оборудованы штатными комплексами «Вымпел», которые сопровождают наши «Бураны» и «Бури» уже десять лет.

— Есть ещё два аварийных варианта: на Кубе и в Ливии, — добавил один из полковников. — Но эти на крайний случай, если что-то пойдёт не так.

Виктору ужасно захотелось спросить полковника, что может пойти не так, но он сдержался, понимая ответственность момента.

— Товарищи офицеры!.. И гражданские тоже, — продолжал полковник, посмотрев на Виктора. — Если всё-таки возникнут проблемы с посадкой на нашей или дружественной территории, то на корабле на такой случай установлена аварийная система подрыва. Нельзя допустить, чтобы наш секретный космический корабль произвёл посадку или потерпел крушение на территории другого государства в случае потери курса. Надеюсь это вам объяснять не надо?

После этих слов по спине у Виктора пробежал неприятный холодок. Словно желая сгладить суровые слова военного, Быков ободряюще сообщил:

— Над акваторией Тихого океана вас будет сопровождать корабль измерительного комплекса «Маршал Неделин». Над Атлантикой научное судно «Космонавт Георгий Добровольский» в сопровождении атомного ракетного крейсера «Генералиссимус Сталин». Не забывайте — «Звезда» это не ракетоплан и не посадочный модуль «Союза». Посадка модуля производится за счёт посадочных двигателей. Для этого нужно перевести корабль в вертикальное положение, с разворотом на сто восемьдесят градусов в ручном режиме управления на атмосферном участке полёта. Всё, как учили на тренировках. Вопросы есть?.. Вопросов нет.

К стартовому столу их привезли на юрком автобусе. Виктор чувствовал себя немного неуклюже в скафандре, хотя это была новая облегчённая модель для околоземных полётов. Шаги получались короткими, а руки разъезжались в стороны, как будто у штангиста Власова, обросшего мышцами.

Провожающих собралось прилично. Здесь были и военные, в том числе и корреспонденты с камерами для фиксации старта, и какие-то люди в штатском, возможно, представители КБ, проектировавшего модуль «Звезда», и технический персонал космодрома.

Виктору почему-то вспомнились кадры хроники о первом полёте Юрия Гагарина, когда тот вот так же шёл в толпе провожающих, и перед самым трапом Королёв обнял и поцеловал его, как сына. Быков, конечно же, делать так не будет. Где первый космонавт, и где борт-инженер из второго состава Виктор Бугров? Но Фёдор Николаевич, к удивлению Виктора, крепко пожал всем троим руки и ободряюще улыбнулся напоследок.

— Не подведите нас, ребята!

— Обещаем преодолеть все трудности, как преодолевают настоящие коммунисты! — козырнул в ответ Мартынов.

Когда экипаж разместился в модуле, началась рутинная предстартовая подготовка. В ЦУПе перед большими экранами инженеры и техники настраивали аппаратуру. Быков сидел перед отдельным монитором, на котором отображалась кабина модуля с тремя космонавтами, и не без волнения всматривался в спокойные, уверенные в успехе лица своих подопечных.

Наконец прозвучала долгожданная команда:

— Внимание! Минутная готовность.

— Минутная готовность принята.

— Ключ на старт!

— Есть ключ на старт!

Поворот ручки на пульте и электрический ток побежал на первую ступень ракетоносителя, разжигая топливо в огромных баках.

— Протяжка один!

— Есть протяжка один!

— Продувка!

— Есть продувка!

— Ключ на дренаж!

— Есть ключ на дренаж!

— Протяжка два!

— Есть протяжка два!

— Зажигание!

— Есть зажигание!

Стремительное пламя обрушилось огненным водопадом под стартовый стол.

— Есть предварительные… Промежуточные… — докладывал один из инженеров. — Главные!

Отошли в стороны тяжёлые фермы, и ракета медленно оторвалась от земли. Борясь с земным тяготением, она устремилась в безоблачное серое небо, расстилавшееся над безлюдной степью.

— Подъём! — сообщил дрожащим от напряжения голосом Быков, передававший команды в кабину модуля. — Слышите меня ребята? Счастливо вам!

— Поехали! — не удержался Виктор, чувствуя, как его вдавливает в посадочное кресло неимоверная тяжесть. Тут же услышал в наушниках шлемофона

— Двадцать секунд… Полёт нормальный… Тридцать секунд… Полёт нормальный… Тридцать пять секунд…

И тут же раздался радостный голос Быкова:

— «Орлёнок»! Я «Земля»! Как слышите меня?

— Земля! Я «Орлёнок»! — отозвался сдавленным от перегрузок голосом Мартынов. — Слышу вас хорошо!

Космонавты почувствовали ощутимый толчок.

— Отошла первая ступень! — сообщил Быков.

От его слов Виктора охватило волнение, перешедшее в нервную дрожь. Чтобы хоть как-то унять её, он тихо запел:

Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца

Собою затми белый свет.

У власти орлиной орлят миллионы,

И нами гордится страна…

— Это кто там поёт? Отставить засорять эфир! — тут же раздался в наушниках шлемофона строгий голос Быкова.

— Есть не засорять эфир! — по-военному отозвался Виктор и встретился с улыбающимися глазами Юрия Артюхова, который показывал ему большой палец: так держать!

И тут новый толчок.

— Отошла вторая, — раздался уверенный голос Быкова.

Значит, пока всё идёт в штатном режиме. Ракета на последней ступени стремительно и неуклонно пронизывает стратосферу, вырываясь на простор к звёздам.