Проклятое созвездие - Александр Задорожный

В помещении кафе кроме них находились еще двое смуглолицых антаресцев в черных кожаных куртках и синих спортивных штанах — национальной одежде Антареса. Они сидели за столиком возле выхода и наблюдали за всеми, кто появлялся в это позднее время на вокзале. Когда компаньоны только вошли, антаресцы с интересом осмотрели и их, но, заметив бластеры, переключили свое внимание на молодую парочку в центральном зале вокзала, которая суетливо ходила то к кассам, то к справочной. Молодые люди скорее всего в первый раз приехали в Плобитаун и плохо ориентировались в чужом городе, чем и привлекли к себе нездоровое внимание антаресцев.

— Вызволять со штрафной стоянки наш звездолет я считаю опасным, — высказал мнение Скайт.

Дерк с непониманием, отчетливо написанным на лице, вытаращился на друга.

— Вы не хотите выкупить свой звездолет? — озабоченно насупив брови, поинтересовался Пьер. — Почему?

— Поверьте мне, я больше всего хочу спасти свой корабль, но в данной ситуации это слишком рискованно. — Скайт взял из пачки Дерка сигарету. Пьер услужливо чиркнул перламутровой зажигалкой. Прежде чем продолжить мысль, Скайт выпустил облако дыма и пригубил кофе. Поморщился и сказал: — У Даркмана везде свои люди. Те подонки из ангара, которые пытали Пьера, знают мое имя. Уверен, что Даркману уже известно, где стоит и мой звездолет. Если Пьер может договориться с Даркманом, то нет проблем.

— Я не могу договариваться с Даркманом. — Хилдрет с досадой развел руками.

— Почему? — поинтересовался Скайт. — Если нам не удастся полюбовно договориться с Даркманом, то получить обратно свой звездолет мы сможем только в том случае, если сами сдадим вас в руки Даркмана.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, произнес Пьер Хилдрет и взял из пачки Дерка сигарету. — Наступило время объяснить вам причину, по которой я затеял эту экспедицию в Энвантинент.

Я эмигрировал на Плобой десять лет назад уже из Новой Империи. Не сам, конечно, мне на родине грозило пожизненное заключение. Вы знаете, раньше, когда космические просторы бороздили звездолеты старой Империи, когда я был еще молод, мне казалось, что счастье и смысл жизни заключены в количестве денег в моем кошельке. Целью жизни для меня стало стремление любой ценой наполнить его. Вначале я, по совету родителей, говоривших мне, что я должен учиться и знания дадут мне все, что я только пожелаю, пошел в науку. Там я достиг больших успехов и уже в институте защитил докторскую диссертацию по квантовой механике в биокерамических процессорах искусственного интеллекта. Но вскоре понял, что мое происхождение не позволит мне подняться выше заведующего кафедрой. Мои родители не были ни лордами, ни графами: они были простыми смертными гражданами Империи, без титулов и званий, что закрывало мне путь к большим деньгам и вершине власти. И тогда я пошел вниз… Первую кражу я совершил из родного института, украв из охраняемой комнаты суперкомпьютер. Меня поймали. Я отсидел только два года из десяти и вышел по амнистии, объявленной в связи с юбилеем Императора. (Надо заметить, что наш Император любил отпускать уголовников по случаю различных юбилеев и торжественных дат.) После этих лет, проведенных в имперских застенках, я стал намного умнее и осторожнее Используя мудрые советы соседей по камере и полученные знания в институте, я стал специализироваться на сейфах и охранных сигнализациях. Почему именно на них? Потому что для меня это было совсем несложно и потому что именно им люди доверяют самое ценное. Вскоре я снискал славу в определенных кругах. Меня стали приглашать как специалиста для сложной работы. И именно из-за того, что я соглашался на эти предложения, я и сел во второй раз. Группа из шести человек предложила мне крупное дело: Транспортный банк — дочерний филиал Имперского транспортно-промышленного банка, впрочем, это не важно. Я не знал всего плана, меня волновало лишь, как открыть электронный замок сейфа, за которым лежало двадцать четыре миллиона имперских кредитов, а все остальное — забота моих компаньонов — это и была моя роковая ошибка. Те, с кем я пошел на «дело», средь бела дня пустили в помещение банка отравляющий газ. Охранников, которые успели надеть противогазы, они изрезали на куски лазерными лучами. Когда я увидел лежащие на полу тела ни в чем не повинных людей, среди которых были женщины и дети, бабушки, пришедшие получать пенсию, ветераны войны, я понял, что деньги — это не самое главное, что они не стоят жизни невинных людей, они не стоят ничьей жизни. Я решил не открывать сейф, мне не нужны были деньги, пусть и такие большие, но испачканные кровью. Как я скажу об этом тем, кто устроил бойню в банке? При таком раскладе на полу появится еще один труп — мой. Я ничего не сказал, просто стал делать вид, что не могу открыть замок. По графику, я должен был открыть замок за три минуты, но я этого не сделал. И опять я просчитался. Моя судьба не зависела от того, открою я сейф или не открою. Мои «компаньоны» решили ее заранее, еще до того, как предложить мне эту работу. (Это выяснило следствие). Истекла третья минута, а я все еще возился с большим цифровым замком. В отражение от полированной поверхности лимба я увидел, как стоящий за моей спиной бандит достал бластер и нацелил дуло мне в затылок. Глупо стрелять в хранилище банка с автоматической системой защиты. Я ее ведь так и не отключил. (Кстати, правильно сделал.) Парализующий разряд накрыл всех. Неподвижно лежа у дверей банка, мы и дождались прихода имперской полиции. За эту попытку ограбления я получил двадцать пять лет, но меня выпустили через год — началась революция. Империя распалась. Император исчез. Лорды и бароны были низвергнуты. Я решил, что наконец настало другое время, когда можно спокойно заняться наукой. Но, как показали дальнейшие события, бывший уголовник был не нужен и здесь. С моим криминальным прошлым занять какое-то положение в современном обществе оказалось еще сложнее, чем раньше. И я вновь занялся своим ремеслом, но теперь действовал исключительно в одиночку, выполняя разовые заказы проверенных людей. Я уже сколотил приличное состояние, но ни удовлетворения, ни тем более радости от этих денег не получал. Придумывая хитроумные схемы ограблений, разрабатывая сложные технические приспособления, я таким образом убегал от страха перед надвигающимся одиночеством. И вдруг я встретил женщину. Это произошло внезапно, как удар молнии. Мы полюбили друг друга. Она была из очень знатной семьи, но в то время, после революции, когда различия сословий казались стертыми, никто не задумывался над этим. У нас родилась дочка. Я навсегда завязал с воровством. И все было бы хорошо, но лорды и графы вернулись. Появился наследник Императора. Ее семья, вспомнив, что зять «безродный уголовник», силой разлучила нас. Меня по надуманному обвинению приговорили к пожизненному сроку. После чего я был вынужден эмигрировать на Плобой. До сих пор живу мечтой когда-нибудь соединиться со своей семьей. До недавнего времени это было невозможно…

Но однажды ко мне пришел человек от родственников моей любимой. Они готовы принять меня и закрыть глаза на низкое происхождение. Родственники согласны, чтобы я воссоединился с семьей. И, если моя любимая захочет перебраться ко мне на Плобой, они не будут препятствовать этому. Чтобы моя мечта осуществилась, я должен достать для них нечто, что имеется только в созвездии Энвантинент… — Помрачнев, Пьер Хилдрет допил остывший кофе, даже не заметив, какой он противный на вкус.

— Так за чем конкретно мы летим в Энвантинент? — задал прямой вопрос Скайт.

— За эпидетермической бомбой, — ответил Пьер. — И это мое последнее дело.

Скайт бросил окурок в свою чашку. Зашипев в коричневатой жидкости, сигарета погасла.

— Ни фига себе!

— За чем, за чем? — переспросил Дерк, подавшись к столу.

— За эпидетермической бомбой, — повторил ему Скайт слова Пьера.

— Ни фига себе! — изумился Дерк.

— Вот то-то, что ни фига себе, — подтвердил Скайт.

— Это зачем же твоим родственничкам понадобилась такая штука? — поинтересовался Дерк у Хилдрета. — Подложить кому-нибудь в карету?

— Конкретно мне ничего не известно, но, зная родственников жены, предположить могу, — ответил Пьер. — Сейчас в Новой Империи с новой силой начинается борьба за власть. Прямых доказательств кровной связи нынешнего наследника престола Ивана Штиха с Великим Императором не существует. По крайней мере, еще двое человек, помимо Ивана, уже заявили претензии на трон. А все знают, что только Император мог достать эпидетермическую бомбу из тайного хранилища. Следовательно, у кого окажется в руках бомба — тот и есть настоящий наследник престола.

— С такой штукой в руках, как эпидетермическая бомба, любой может стать королем, — заметил Скайт.

— Оружие страха, — подтвердил Дерк и бросил свой окурок в чашку Скайта.