Влечение - Инга Берристер

— Считай, что выиграла, — суховато ответил Ив.

— Софи, похоже, очень хорошая девушка, — доброжелательно продолжала Катрин.— Вот и Доминику она понравилась. Не ее вина, что у нее был такой дядя, как Фернан Рулен. В конце концов, ее мать давно прекратила все отношения со своим братцем. Тем не менее... Ой! — Она хлопнула себя по лбу, неожиданно вспомнив нечто гораздо более актуальное, чем семейные проблемы Софи. — Знаешь, что мне сказали в полиции? Что в банде, ограбившей Батистена, была по крайней мере одна женщина!

Увидев, как изменилось выражение лица Ива, и неправильно истолковав причины этого, она зачастила:

— Конечно, это выглядит неправдоподобно, но согласись: женщине гораздо легче найти предлог, чтобы проникнуть в намеченный дом и проверить, есть ли там что-нибудь стоящее внимания. Это гораздо разумнее, чем действовать вслепую. В полиции сказали... О Боже! Уже так поздно! — На церковной башне начали бить часы, и мысли Катрин опять поменяли направление. — Извини, Ив. Нам пора. Приятного аппетита!

Мрачнея на глазах, Ив рассеянно смотрел вслед удалявшимся Катрин и Доминику. Полицейские новости он пропустил мимо ушей, но сообщение о том, что Софи оказалась племянницей Фернана Рулена, потрясло его до глубины души. Почему она ничего ему не сказала? Почему намеренно скрыла это обстоятельство, заставив его поверить, будто она просто представляет здесь интересы родственников покойного, а сама не имеет к нему никакого отношения?

В голову полезли воспоминания о том, как ловко умел Фернан Рулен в школьные годы воспользоваться доверчивостью и наивностью тех, кто был младше его, выманивать у них деньги, а потом зло насмеяться над ними. Ив и сам часто оказывался в числе обманутых. И может быть, именно тогда у него развились такие недетские черты характера, как осторожность и осмотрительность, смешанные с изрядной долей цинизма. По правде говоря, в жизни это ему очень пригодилось. Он никогда никому не верил на слово, не полагаясь на первое впечатление. Но с Софи все было по-другому.

Ей он поверил сразу и безоговорочно. Каждому ее слову, жесту, взгляду. Любовь, обрушившаяся на него, была столь сокрушительной и неожиданной, что обычный скептицизм Ива бесследно исчез, уступив место давно забытым доверчивости и наивности детских лет. Ему казалось, что и Софи отдалась ему так же доверчиво, раскрыв перед ним всю свою душу. Но, очевидно, он ошибся. Она была с ним далеко не откровенна, умолчала даже о том, что Фернан Рулен — ее дядя.

Умолчала? — повторил про себя Ив, и губы его скривились в горькой усмешке, полной презрения к самому себе. Неужели он даже теперь пытается выгородить ее? Ведь она не просто пассивно скрыла правду, а намеренно его обманула! Не раз и не два ей предоставлялся случай рассказать о родственных узах, связывающих ее и Фернана, но она этого так и не сделала.

Ив зябко поежился. Оглядевшись, он лишь теперь обратил внимание на испортившуюся погоду и, поплотнее прижав к себе покупки, заспешил по направлению к своему дому.

По дороге, терзаемый любовью и сомнениями, он вновь и вновь пытался убедить себя в том, что воспринимает все слишком эмоционально, судит о происшедшем сгоряча и делает выводы, даже не выслушав объяснений Софи. Ведь существует же, обязательно существует простое и естественное объяснение тому, почему она не сказала ему правды!

Объяснение? Какое? — с циничной ухмылкой осведомилось его второе, умудренное жизнью Я. Простая забывчивость? Неужели ты настолько поглупел, что и впрямь готов поверить, будто она просто запамятовала, что Фернан на самом деле ее дядя.

Уже подходя к своему дому, он с досадой приметил, что навстречу ему идет сестра свекра Катрин, миниатюрная и жизнерадостная Элиза. Он даже нашел в себе силы вежливо улыбнуться ей.

Элиза жила за несколько домов от него. Нельзя сказать, чтобы они дружили, но им нередко приходилось встречаться на разных благотворительных мероприятиях. Сейчас Элиза остановила его, чтобы выразить восхищение великолепными цветами в саду перед его особняком.

— Мне очень приятно, что они вам так нравятся, но я вообще-то здесь совершенно ни причем,— проговорил Ив, слегка смущенный не вполне заслуженной похвалой.— В отличие от вас, я не особенно люблю возиться с цветами и в этом вопросе всецело полагаюсь на Бернара.

Бернар доводился Иву троюродным братом. Он был владельцем оранжереи, небольшая доля акций которой, кстати сказать, принадлежала Иву. Недаром его за обширные финансовые интересы и многочисленные инвестиции в те или иные семейные предприятия некоторые из родственников шутливо называли «банкиром». Среди Карреров он слыл человеком проницательным, не без оснований пользовался репутацией опытного и осторожного бизнесмена. Как-то на одной из семейных вечеринок одна из сестер, поддразнивая его, заметила, что он чересчур рационален, чересчур привык взвешивать все «за» и «против», чтобы всерьез и надолго влюбиться. До встречи с Софи он и сам был склонен так думать.

Софи... Почувствовав, что снова закипает от обиды и ярости, Ив быстро распрощался с Элизой. Входя к себе, он уже был взвинчен до того, что готов был признать: лучше бы ему никогда не встречаться с этой скрытной и вероломной племянницей Фернана Рулена.

Кто она, откуда взялась? Он восторженно посчитал ее чудесным подарком Небес, о котором мечтал всю жизнь. Но, скорее, если она и была чьей-то посланницей, то уж во всяком случае не Небес. Было ли их знакомство случайным или же тщательно спланированным? Тогда зачем? Обманула ли она его непреднамеренно, или же он сам оказался доверчивым идиотом, наделившим ее добродетелями и достоинствами, которыми она никогда не обладала? И что стояло за этой мгновенно вспыхнувшей между ними взаимной страстью? А в том, что страсть была взаимной, Ив не сомневался даже сейчас! Только вряд ли за ней стояла прекрасная и долгожданная любовь. Скорее — самая обыкновенная похоть.

Спустя полчаса, окончательно убедившись в том, что все у него валится из рук и его вымученные попытки приготовить хоть какое-то подобие торжественного ужина не имеют ни малейших шансов увенчаться успехом, Ив пришел к выводу: единственный способ узнать правду и вновь обрести душевный покой — это напрямик спросить Софи, почему она скрыла от него правду, не сказав о своем родстве с Фернаном.

6

Глубоко втянув в себя воздух, Софи сморщила нос: несмотря на тщательную уборку, в домике покойного дядюшки продолжал ощущаться слабый, но отчетливый запах тлена и

запустения. Когда светило солнце и ветер доносил аромат цветущего миндаля, этот запах почти исчезал. Но сейчас, когда шел дождь и воздух был насыщен влагой, он вновь чувствовался и портил настроение Софи. Он мешал ей в полной мере насладиться красотой отмытой вазы, которая словно бы светилась нежно-розовым светом. Софи предвкушала, как покажет ее Иву, как он будет любоваться вместе с нею этим шедевром. Она расскажет ему о своей семье, о любимой маме. Через два месяца маме исполнится сорок пять лет. Может быть, Софи с отцом стоит втайне от матери выкупить эту вазу и преподнести ей в день рождения? Хотя откуда у них возьмутся такие деньги...