Бросок за мечтой (СИ) - Андрей Балабаев

   - Товарищ сержант, можем ли мы узнать, как долго продлится эта поездка?

   Его удостоили ироничной усмешки, но карать не стали - вместо этого сержант поднялась со своего места и объявила:

   - Прибытие к месту расположения учебной зоны через сорок минут. И если кто-то из вас не способен потерпеть такое короткое время, сохраняя душевное равновесие, я советую ему по прибытии тут же отбыть назад. Возможность выйти за рамки обыденности - не для неженок.

   - Простите, товарищ сержант, а туалет здесь есть? - спросил кто-то, явно пропустивший всю тираду мимо ушей.

   Римму показалось, что рыжеволосая горестно вздохнула, хотя сказать наверняка было сложно.

   - Нет. Никакого туалета здесь нет.

   ***

   Странные дни; странные места. Словно выпав из общего потока времени, бродил Римм из одного отсека в другой вместе со своей группой, в полусне ел и пил, по сигналу ложился спать. Не так уж и трудно это было - подчиняться строгому распорядку. Куда сложнее оказалось жить в изоляции от города, от аллей и парков, даже от незнакомых людей на улицах - будто в коконе, притупившем все чувства. В этом отлучении, выматывающем не хуже странных тренировок с механическими куклами, всё сильнее стали заявлять о себе внутренние связи в коллективе новообразованных экзекуторов. Слабые, аморфные отношения между членами общества, оказавшись в неблагоприятной среде, начали крепнуть и обретать форму настоящего товарищества: то, о чём Римм не помышлял месяцем ранее, неожиданно стало реальностью. Они завтракали и ужинали за одним столом. Они научились шутить, смеяться и вести беседы плотной компанией, будто единым целым - и чем дальше, тем менее странными казались такие формы поведения каждому. Римм никогда не был социофобом, однако все отношения, которые он имел с другими людьми ранее, казались на фоне нынешних тонкими, как шёлковые нити на осеннем ветру - быть может, кроме тех, что связывали его с Эон Ли.

   И, конечно, здесь было чудо иного рода. Оно всё-таки произошло - добровольцы попали в иной мир, выйдя не только за рамки Социума, но даже за границы Биома, и условность бытия более на них не распространялась. Это случилось в первый же день, когда они, недовольные и усталые, выгрузились из транспортного вагончика в округлого сечения галерею с рядом огромных овальных окон. Те, кто минуту назад были капризной толпой, выглянули наружу и оказались заколдованы открывшимся видом. Замершие, ошеломлённые, смотрели будущие солдаты Ауры на оставленный позади мир. Галерея, по всей видимости, располагалась чуть ниже свода небес - синева и облака всё ещё были видны, но казались чересчур плоскими и ненатуральными. А внизу... Внизу раскинулась их маленькая вселенная: ниточки рек, зелёный мех Экопарка и многочисленных рощ, серебряное зеркальце Солерского озера, игрушечный белый город... В ограде спрятанных за искусной иллюзией стен лежало всё, что осталось от владений человечества. Крошечная страна, поневоле ставшая комфортной тюрьмой для трёх миллионов своих обитателей, столетиями летящих к далёкой цели.

   - Впечатляет? - спросила их товарищ сержант. - В первый раз всегда так, скоро привыкнете. А пока - шагом марш по своим каютам.

   Каюты тоже оказались с сюрпризом: в каждой нужно было размещаться вчетвером. Чрезмерным аскетизмом здесь уже не пахло, бытовые терминалы выдавали всё необходимое для жизни, мебель трансформировалась по первому желанию, имелся даже бассейн, однако налёт некой строгости и совместное проживание не давали расслабиться, а видеопанели вместо настоящих окон постоянно напоминали о том, что дом остался далеко позади. Были, разумеется, и отказы - в одной группе с Риммом двое - парень и девушка - не выдержали тягот нового факультета и попросились назад; их тут же проводили к метро, причём, по рассказам очевидцев, посадили в полноценный вагон со всеми удобствами - не чета тому, на котором группу доставляли сюда. Всё это, разумеется, было лишь очередным фильтром, призванным отсеять наиболее нестойких и малодушных - и Римм с удовлетворением отмечал, что остающиеся начинают по-своему гордиться тем, как они переносят все трудности, созданные наставниками. Вскоре оказалось, что трудности только начинаются: просыпаться в предписанное время оказалось куда сложнее, чем жить вчетвером, а драться на манеже с механической куклой, а потом и с наставниками - куда сложнее, чем вставать рано утром.

   Для начала всем выдали единую форму - серые комбинезоны для повседневной носки, бело-синие костюмы для спортивных занятий, лёгкие скафандры для посещения технических отсеков. Терминалы выдавали и другие вещи, но носить и хранить их разрешалось только в пределах своей каюты, а за её пределами - по выходным, раз в неделю. Поездку в город, "увольнительную", как её назвал один из наставников, обещали месяца через два - причём особо оговорили правила поведения в Социуме, без обиняков объяснив, что существование экзекуторов - прямой вызов Гражданскому совету. А потом, когда самые слабые уже выбыли, новобранцев начали мучить по-настоящему.

   Утром первого дня занятий группу Римма - её обозначили как А-2 - привели в спортзал. Небольшая многофункциональная арена, пустой амфитеатр для зрителей, ряд фальшивых окон ещё выше - и четыре фигуры, обтекаемые, белые, гуманоидные. Занятие вёл сержант Мюллер, высокий, и, видимо, на самом деле молодой наставник с внешностью романтика и фигурой атлета. Сержантские звания, как подозревал Римм, были присвоены наставникам исключительно в воспитательных целях - по крайней мере, ни одного лейтенанта и майора никто до сих пор не видел и в разговорах не упоминал, да и число самих наставников было так мало, что иерархическая лестница командования никак не выстраивалась.

   - Четверо с левого фланга - шаг вперёд, остальные - на первый ярус и наблюдать, - бодро приказал Мюллер шеренге новобранцев и первым подал пример, перемахнув через бортик ограждения. Вскоре нервничающие "добровольцы" делили арену только с четырьмя странными морфами, неподвижно застывшими в центре.

   - Все знают, что такое "драться"? - вопросил сержант. - Я спрашиваю, все знают, что такое "драться"? - спросил он уже громче, не услышав ясного ответа.

   - Да, - подал голос Римм, который уже догадывался, что ему сейчас предстоит, и хотел покончить с этим как можно скорее - пока дрожь в ногах не стала слишком заметной. Ему, к несчастью, выпало стоять третьим слева, и нестройные голоса товарищей за спиной вовсе не прибавляли уверенности в собственных силах.

   - Вот и отлично. Сейчас вы будете драться с этими куклами, каждый со своей. Разрешается наносить любые удары и применять любые приёмы, на которые вы способны. Можно убегать, но пересекать барьер арены нельзя. Задача считается выполненной, когда ваша кукла получит определённый урон и упадёт.