Ангел-мечтатель (СИ) - Ирина Буря

начальству, которое, похоже, ни сном, ни духом не ведает, что — после всех их многолетних усилий по дискредитации последних — тех вот-вот утвердят ангельскими наместниками на земле.

А вот такую утечку информации мне Стас никогда не простит. И таки приставит кого-то из своих каждый мой вдох-выдох контролировать.

С моей стороны, нужно также Кису устранить — этот точно Тоше доложит и сразу. Отослать его куда-нибудь у меня не вышло — ни в магазин за хлебом, ни в офис за срочно потребовавшимся и случайно там забытым документом. Уперся, как баран: хранителю не положено выпускать из вида хранимого человека. Мелькнуло искушение врезать ему чем-то по голове — как Анатолий однажды наблюдателя Игоря уложил. Ангелы же бессмертные, а за полчаса беспамятства ничего с ним не случится.

Остановило меня одно-единственное соображение — так я Татьяниному неврастенику уподоблюсь. Чего сама себе никогда не прощу.

Пришлось запереть Кису в своей комнате — я там замок поставила, как только он ко мне на реабилитацию прибыл, чтобы родители случайно его у меня не застали, войдя ко мне по привычке без стука. Он разверещался, конечно, на что я ответила назидательно через закрытую дверь, что хранителю стоит иногда идти навстречу пожеланиям хранимого человека, чтобы не толкать того на крайние меры.

Когда прозвенел звонок, я открыла дверь … и сразу поняла, что пошла на крайние меры напрасно.

Дара приехала с Игорем.

Глава 3.6

Понятно, подумала я, инструкции ему дали обширные. Включая блокирование любых попыток ввести Дару в курс дела.

Похоже, можно Кису выпускать. Нет, пусть все же посидит под замком, хотя бы из воспитательных соображений.

Я провела мелких на кухню и предложила им чаю. Чтобы выиграть время на перестройку разговора. Они вежливо отказались и выжидательно уставились на меня.

А вот и не буду я ничего перестраивать! Проконсультироваться у молодежи по поводу самой обычной части современной жизни — в чем здесь криминал? Не успела я заговорить о своем желании освоить, наконец, соцсети, как они переглянулись. С одинаковой легкой усмешкой. Только у Дары она была чуть более торжествующей, а у Игоря — признающей, как всегда, ее правоту.

— Хороший способ поднять людей, — вновь повернулась ко мне Дара.

— Куда поднять? — изобразила я озадаченное непонимание.

— Марина, я все знаю, — засияла ямочками Дара. — О том, что от нас хотят. Кого из нас хотят сделать. И о том, что родители Игоря пытаются не допустить этого. Ему объяснили, что на земле, в целях секретности, помогать им будет только он. Ему даже велели свои мысли от меня блокировать. Только он не стал, — с гордостью глянула она на него. — Потому что считает это неправильным.

— Мы также считаем, — невозмутимо добавил Игорь, — что неправильно действовать за спиной у людей.

— И нам кажется, — подхватила Дара задорно, — что ты с нами согласна.

Так, со Стасом я действительно больше не работаю. Мало того, что он приучил меня на одних только ангелов надеяться, так и зачем он мне теперь нужен, когда у нас такая смена подросла?

Как я могла забыть, что им открыты мысли друг друга? Макс же мне совсем недавно рассказывал, как учил Дару блокировать их, и чуть не плевался, добавив, что она тут же эти знания Игорю передала.

Как я могла забыть, что Игорь неправду и неправильность нюхом чует и на дух не переносит? Вот он их в словах своего напыщенного родителя и услышал.

И самое главное — как я могла забыть, что они только наполовину ангелы? Даже у Тоши все его очеловечивание закончилось в тот момент, когда пришлось выбирать между небом и землей, а им-то даже думать о выборе не нужно — у них земля с рождения в крови.

— Ещё бы я не была согласна, — уверила я их, и добавила, чтобы услышать ответные уверения: — А вы почему думаете, что нужно людей поднимать?

Ответил мне Игорь. У них Дара всегда разговор начинала и тему его меняла, если нужно было, а вот Игорь всегда брал на себя уверенную и убедительную аргументацию — я очередной раз удивилась, в кого это он такой пошел.

— В перестройке существующего порядка на земле, — начал он, — есть две стороны. Допустим, мы с ней не согласны, — он на мгновенье коснулся руки Дары, — но этого недостаточно. Если люди не будут знать, что их ждет, среди таких, как мы, могут найтись те, кому роль элиты придется по душе. А если люди продемонстрируют готовность сопротивляться, причем до последнего, то масштаб потерь может усмирить пыл реформаторов.

— Что-то я сомневаюсь, — скептически возразила я, — что небожителей будут волновать потери.

— Потери, скорее всего, окажутся неприемлемыми среди таких, как мы, — спокойно пояснил свою мысль Игорь, и от его тона у меня мороз по коже пошел, — нас пока существенно меньше.

Дара тоже смотрела на меня со своей обычной жизнерадостной открытостью, как будто речь не о самом их существовании шла. Я никак не могла решить: то ли это в них ангельская самоуверенность говорит, то ли человеческая бесшабашность. А может, просто молодость?

— Есть еще один момент, — помолчав в задумчивости, продолжил Игорь. — Люди уже давно потеряли точки объединения. Каждый уходит в свою личную жизнь, ни на минуту не задумываясь о ближнем, не говоря уже о дальнем. Это неизбежно в условиях мира и достатка, когда им не нужно опираться друг на друга, чтобы просто выжить. Но при этом у них теряется смысл жизни — нечто большее, чем материальные ценности — и наступает постепенная деградация. Внешняя угроза обычно является одним из сильнейших стимулов к сплочению и возрождению духа.

У меня перед глазами встали сцены наших с Татьяной бесконечно давних споров. Об испытаниях в человеческой жизни. Я говорила, что без них люди мельчают — она утверждала, что в них люди погибают. А теперь ее сын пришел к мысли, что в испытаниях люди растут — вплоть до потери страха погибнуть.

Похоже, на смену моему летучему ангельскому отряду приходит неустрашимая земная команда!

— Тогда о сплочении, — немедленно перешла я к практической стороне дела. — Расскажите мне о правилах поведения в соцсетях. Меня почему-то банят.

У Игоря дрогнули уголки губ — прямо как у его ехидного родителя. Дара, как всегда, мгновенно уловила необходимость уводить разговор из забурлившего русла.

— Давай мы это на себя возьмем, — отвлекла она мое внимание от наполовину, к моему глубочайшему сожалению, Анатолия. — Ты нам только скажи, в каком виде эту внешнюю угрозу преподнести —