Ангел-мечтатель (СИ) - Ирина Буря

— А потянете? — с сомнением спросила я. — Тебя, — коротко глянула я на Игоря, — небожители, я так понимаю, нагрузят — мало не покажется. А тебе, — повернулась я к Даре, — велено не вмешиваться — значит, следить будут. Тоша точно.

Они снова переглянулись и едва заметно кивнули друг другу.

— У нас есть человек, — огласил их общее решение Игорь, — который сможет этим заняться. Не привлекая к себе внимания.

Человек? Я напряглась. Конечно, я только за, чтобы моя команда расширялась — это же не хранителям над отдельными личностями трястись, нам восемь миллиардов человек от рабских цепей уберечь нужно. Но хотелось бы, чтобы она росла с моего ведома, не говоря уже об одобрении.

Слушая их — Дара то и дело вставляла яркое, меткое слово, оживляя рассказ Игоря до ощущения физического присутствия его персонажей — я чувствовала, что у меня плечи расправляются и кровь быстрее по жилам бежит.

Подожди-подожди, Татьяна, я тоже, по-моему, уже лет двадцать сбросила. Ну, десять. У вас там еще и гений, говорят, завелся? Который в ваших облаках безвылазно парит и именно оттуда почему-то знает, к чему люди готовы, а к чему нет?

Вот пусть он там и дальше парит — и молится, чтобы под руку мне не попался.

Глава 4. И слово отозвалось в тех, кто слышит…

Обитателям нового экспериментально мира пришлось задержаться в его макете дольше, чем предполагал Первый после Творца.

Их создание прошло в точном соответствии с уже привычной процедурой и образами, созданными Первым до радикальных изменений на планете, последовавших за наклоном ее оси. Творец категорически отказался отложить воплощение этих образов, как ни взывал Первый к его строгим указаниям, что обитателям каждого нового мира должны быть созданы все условия для беспрепятственного развития.

— Пусть это послужит Вам уроком, — назидательно стоял на своем Творец. — Экспериментировать можно до бесконечности, но миры создаются, чтобы заселять их и способствовать эффективному развитию. В противном случае, они не стоят вложенных средств.

— Вот увидите, — горячо заверил его Первый, — мой мир будет намного рентабельнее остальных. И я уверен, что он окажется полностью самодостаточным, не специализируясь …

— Избавьте меня от подробностей, — прервал его Творец. — Я предпочел бы видеть результаты. Аборигены могут пока остаться в макете — они не должны расплачиваться за Ваше легкомыслие. Но имейте в виду — ресурсы на их временное там пребывание будут вычтены из общей сметы жизнеобеспечения Вашего мира. В Ваших интересах вернуть его к нормальному функционированию в максимально сжатые сроки.

Первый после Творца отметил про себя, что сжатость этих сроков конкретизирована не была. Похоже, перед ним вновь поставили задачу, достойную его интеллекта: увеличить темп работ по завершению проекта при одновременном снижении их материального снабжения.

Это было лучшее время в его жизни — никогда прежде не работал он с такой самоотдачей, полностью погружаясь в решение одной проблемы за другой, каждая из которых тянула за собой следующую. Хорошо, что Творец не ограничил это время никакими пределами.

Его первородные появились на свет, абсолютно не защищенные физически от уже сменяющих друг друга на планете леденящей стужи и иссушающей жары. А там же еще и ветры разбушевались, перенося испаряющуюся над водоемами влагу, которая обрушивалась назад на сушу потоками воды, а в более холодных местах — лавиной ее закристаллизовавшихся частиц.

От последнего явления у Первого после Творца просто дух перехватило, и он не удержался — забыв о более неотложных задачах, с головой ушел в создание миллионов геометрических форм, придавая каждому белоснежному кристаллику уникальный, неповторимый вид.

Совершенство этих форм было недолговечным — мягкие пушистые хлопья расползались в пятна воды при малейшем соприкосновении с теплом. А значит, не могли служить его первородным защитой от холода. Вот просил же он Творца дать ему совсем немного времени, чтобы привести их оболочку в соответствие новым условиям!

Обшаривая свою планету в поисках подходящего термопокрытия для ее будущих обитателей, Первый после Творца вдруг заметил, что другая населяющая ее живность тоже изменилась. Для начала, напрочь исчезли громадные туши, которые он создал в качестве источника питания для своих первородных. Медлительные и неповоротливые создания должны были стать легкой добычей для последних.

Сохранились лишь полностью покрытые шерстью зверьки, которых он придумал скорее для развлечения. Мохнатые или лохматые, с пушистыми хвостами или длинными ушами с кисточками, они получились довольно забавными. И, как теперь выяснилось, единственно приспособленными к изменившимся на планете условиям.

Не исключено, что, попав в эти условия, и первородные шерстью обрастут. С другой стороны, двуногие обитатели каждого мира всегда создавались отличными от всех остальных, и Первому после Творца вовсе не хотелось рисковать, проверяя, окажутся ли они ближе к лохматым или бесшерстым.

Кроме того, двуногие всегда создавались лично Творцом и только после его одобрения их образа. Измени его сейчас Первый, Творец же в этом уже не просто очередной эксперимент усмотрит, а прямое посягательство на плоды его трудов и времени.

Ломая себе голову, как сформулировать Творцу вопрос о том, что он не переживет больше: трансформацию своих созданий или их гибель, Первый вернулся к себе в башню. Там он открыл все окна, выходящие в макет его планеты, сел возле одного из них, чтобы сохранить настрой, и принялся делать наброски пушистого варианта своих первородных.

Через какое-то время он обнаружил, что первым под его рукой снова возник образ первородной. Ничего не понимаю, с досадой мотнул он головой, она же и так у меня полным совершенством получилась — это ее пару я до конца проработать не успел.

Через открытое окно до него донёсся мелодичный, переливчатый смех.

Озадаченно глянув в направлении хрустальных, переливчатых звуков, Первый после Творца понял, что они доносятся из-за стены пышной, густой растительности.

Так это же первородные свое обиталище осваивают, вспомнил он. Не совсем, правда, свое, мысленно добавил он — в финальном варианте нашего с ними мира их куда более интересная жизнь ждет …

Ему вдруг захотелось понаблюдать за ними в более благоприятных условиях — чтобы сравнить потом, как изменится их поведение в реальных.

Оставив свои наброски, он выскочил из башни и направился вглубь макета, осторожно перемещаясь от одного его заросшего участка к другому.

Выйдя на край открытой поляны, он остановился, нахмурившись.

В ее центре он сам когда-то расположил круглый водоем, в который с одной стороны втекал, а из противоположной вытекал игривый журчащий ручей. Первый после Творца словно заново