Чудовище - Кейт Коннолли

Огромная чешуйчатая голова клонится к земле.

Другие драконы были храбрее меня. И вот теперь я остался один, в наказание за свою трусость.

Я осторожно касаюсь его морды. Кожа у него толстая и грубая, но на удивление теплая.

— Я не верю, что ты трус. Ты делал то, что нужно было делать, чтобы выжить. И я очень рада, что ты выжил.

Он дважды фыркает, а потом прижимается мордой к моей ладони. Я улыбаюсь про себя, мне становится тепло внутри. Пусть у меня больше не будет человеческой семьи, но зато теперь у меня есть друг.

Проникнув в Брайр, я бегу прямиком к потайному входу во дворец. С каждым днем я все больше и больше убеждаюсь в том, что в городе происходит нечто странное, и, пожалуй, не только колдун тому причиной. Пустой полуразрушенный дворец — и ухоженный сад при нем? Странно… Кто-то бывает здесь днем, кто-то ухаживает за садом. Но зачем? Кому это нужно? Неужели отец прав и совет и впрямь каждый день с помпой является во дворец, чтобы обмануть жителей города? Дворец Брайра — это тайна, и куда более загадочная, чем все, о чем я читала в сказках.

И еще записки. Рен оставляет записки — но что они означают? Иногда отец что-то разбирает, но чаще даже он ничего не может понять. Я хочу знать!

Я прочесываю сад в поисках знака или запаха, оставленного Реном. Но единственное, что мне удается ощутить, — запах свежевыпеченного хлеба, исходящий от скамьи, на которой я оставила мальчика. Я забираюсь во дворец, но не нахожу даже записки.

Он ушел. Должно быть, проснулся в полном недоумении, а потом ушел. Но, может быть, он еще остановится у фонтана.

Надеюсь, я его не слишком напугала.

Добравшись до фонтана, я сажусь на каменный бортик и болтаю ногами в воде. На одной ноге кожа у меня темнее, чем на другой, но перед встречей с Реном я завернусь в плащ. В конце концов, всегда можно сослаться на игру света и теней. Незачем ему видеть, что я такое на самом деле, незачем знать, что я не похожа на городских девочек.

Иногда мне хочется быть такой же, как они, но ведь тогда я не смогла бы помогать отцу в его деле. Пусть я не как все, зато умею такое, о чем они и мечтать не могут. Если бы только эти мои особенности не были пропастью между мной и всеми другими людьми! А так у меня больше общего с драконом, чем с девочками из Брайра.

— Ты снова пришла.

При звуках этого голоса я выскакиваю из фонтана с самым непрезентабельным плеском. Ноги ударяются о землю, но я ухитряюсь удержать себя в руках (а крылья и хвост — под одеждой). Я даже не почуяла его приближения — слишком уж глубоко погрузилась в свои мысли, и думать забыла о происходящем вокруг.

Этой ошибки я больше не повторю. Она мне может дорого обойтись.

Не успеваю я вздохнуть, как Рен протягивает мне руку. Я поднимаю глаза и кладу свою ладонь в его.

Пальцы у него теплые и сильные. Он помогает мне встать. Мне помощь не нужна, но я принимаю ее, в основном из любопытства. Интересно, все мальчики так делают, если девочка падает, когда выпрыгнет из фонтана? Правда, мне почему-то кажется, что девочки по фонтанам обычно не скачут, но об этом я сейчас думать не хочу.

Рен здесь. Рен жив. У него теплые руки, он замечательный, и еще он с застенчивой улыбкой протягивает мне новую розу.

— Я… э-э… не очень хорошо помню, что случилось прошлой ночью. Все как в тумане. Вроде бы я видел тебя и подарил тебе цветок, но когда проснулся, ничего толком не мог вспомнить.

Он проводит рукой по волосам. Этот жест мне незнаком, но я быстро догадываюсь, что он означает. Рен нервничает. А у меня такое ощущение, словно я парю выше деревьев, хотя на самом деле прочно стою на земле.

Я протягиваю свободную руку, беру розу и подношу к лицу, чтобы вдохнуть ее аромат.

— Спасибо, — говорю я. От шеи вверх разливается краска. Рен все еще держит меня за руку, и я не делаю попытки освободиться. Мне нравится и этот жар, и прикосновение его ладони к моей.

— Я — Рен, — говорит он, и я решаю не показывать, что помню о вчерашнем куда как больше его.

— Меня зовут Кимера, — говорю я. Я впервые назвала свое имя человеку. Это странно и увлекательно, словно таким образом мы заключаем тайный союз.

— Кимера, — повторяет он. — Красивое имя. И тебе подходит.

Мне нравится, как он произносит мое имя. Пусть бы он повторял его снова и снова, ласковым голосом, хоть сто раз подряд. Что отвечать, я не знаю, поэтому просто улыбаюсь. Он явно приободряется.

— Мне почему-то кажется, что я тебя уже видел, только никак не вспомню где, — говорит он. — Ты давно в Брайре?

— Я вообще не из Брайра. Я живу за городом.

— Я так и думал. Все, кто живет в Брайре, знают, что после заката на улицу выходить нельзя.

— Но ты же вышел.

Он смеется:

— Ну да. Зачем — не скажу. Так что и тебя спрашивать не стану. Чтобы было по-честному, да?

Он подмигивает, и мы смеемся вместе.

— Точно!

Да, Рен мне очень нравится. Его смех, его голос, исходящее от него тепло — я словно парю в облаках.

Он сжимает мою ладонь.

— Послушай, хочешь, я тебе кое-что покажу? Раз ты здесь недавно?

— Что?

— Нет, заранее не скажу, а то какой же тогда будет сюрприз?

Я не могу удержаться и хихикаю.

— Да уж, сюрприза не выйдет.

Он кивает в сторону переулка.

— Доверишься мне?

Доверюсь. Что бы там ни говорил отец, этому мальчику я готова поверить без оглядки. После того как мы заговорили друг с другом, я не верю, что он помогает колдуну.

Я сжимаю его руку в ответ:

— Да.

— Ну, тогда побежали, — говорит он и срывается с места, не выпуская моей руки.

Я без труда поспеваю за ним. Собственно говоря, я могу бежать куда быстрее, но мне не хочется его обгонять. Мне нравится бежать рядом, бок о бок с Реном, рука об руку, по ночным улицам Брайра. Нас обдувает прохладный ветерок, а лунного света хватает, чтобы видеть, куда ступаешь.

Мы бежим мимо незнакомых домов, и я задумываюсь — куда меня ведет Рен? Может, уже пора волноваться? Дома стоят все реже, и с виду они какие-то совсем уж старые. Осыпающийся кирпич, заросшие сорняками клумбы, подмигивающие нам вслед разбитые окна… Ни одной живой души. Даже стражники, я чую, здесь не показываются. Наконец Рен останавливается, и я не могу удержать вздох изумления. Перед нами — чащоба из переплетенных побегов и колючек. Она наползает на здание целиком, стелется по земле. Зеленые побеги с черными шипами и редкими цветами заплетают все вокруг. Справа виднеется шпиль, его верхушка все еще возвышается над зеленой гущей. Вдоль того, что некогда было дорогой, растут кусты, напоминающие маленькие приземистые домики. По улице, среди вывороченных булыжников мостовой, ползут и переплетаются колючие стебли.

— Что это? — спрашиваю я, не в силах скрыть изумление.

— Мы сейчас позади дворца. Здесь когда-то жили дворцовые слуги.

Я содрогаюсь. Так далеко во дворец я никогда не забиралась. Хотя да, был там один зал, где корни какого-то растения — наверное, этого — проломили стены и пол. Но тогда я побоялась пренебречь своим долгом и ничего не рассмотрела.

— Как страшно!

Рен кивает.

— Знаешь, что самое странное? Это не обычная колючка, а наполовину терновник, наполовину ползучая лоза. Никто и нигде такого не видывал, — с этими словами Рен поводит свободной рукой вокруг. Другой он крепко сжимает мою ладонь.

— А почему его не срежут?

— Бесполезно. Все срезанное отрастает на другой день, и куст становится вдвое пышнее. Мы как-то раз попытались его сжечь, но через три дня все выросло заново. Представляешь, через три дня!

— Ничего себе! — говорю я.

— Вот-вот. — Он наклоняется поближе. — Ты умеешь хранить секреты?

Оттого что он так близко, кровь бросается мне в лицо.

— Умею.

— Эта штука так распоясалась, что захватила жилые комнаты дворца — просто пополам их разодрала. Даже одного слугу проглотила, который там спал. И каждый день пробирается еще дальше во дворец. С фасада этого не видно, большинство горожан понятия не имеют, как она быстро наползает. Им сказали, что из этой части города всем придется уехать из-за каких-то вредителей.

Теперь понятно, почему по ночам дворец пустует. Оказывается, эта лоза проникла гораздо дальше, чем мне казалось. Значит, королю пришлось оставить дворец и искать безопасное обиталище где-то еще.

— Это и есть секрет, да? Про лозу?

— Дело в том, что это не обычное растение-переросток. — Рен машет рукой в сторону колючего чудовища. — Здесь не обошлось без черной магии. Кто-то пытается добраться до короля.

У меня перехватывает дух. Сомневаться невозможно. Это дело рук колдуна. Неудивительно, что лозу не удалось уничтожить.

— Кто? — спрашиваю я.

— Неизвестно. — Рен пожимает плечами, но блеск в его глазах говорит мне, что он знает что-то еще. Он тоже наверняка подозревает колдуна. А может, и впрямь ходит у него в подручных и гордится творениями своего хозяина. Впрочем, это вряд ли.