Я не верю в монстров - Луис Сашар

Карла встречала его в коридоре. Но открыть рот она не успела — Брэдли её опередил.

— Привет, Карла, — сказал он. — Как я рад вас видеть! Спасибо, что встречаете меня!

Она улыбнулась и ответила:

— Не за что. Это тебе спасибо.

Он рассмеялся. Собственная вежливость доставляла ему удовольствие.

Они пожали друг другу руки, вошли в кабинет и сели за круглый стол. На ней была тёмно-синяя, почти чёрная рубашка с крошечными белыми звёздочками. Карла была как ночное небо.

— Что нового? — спросила она.

Он открыл было рот, но не смог ничего сказать. Говорить расхотелось. Он сам не понимал почему.

— А у вас что нового? — спросил он.

— У меня? — переспросила Карла. — Меня никто раньше об этом не спрашивал.

— Вы же всегда спрашиваете, что у меня нового, — сказал он. — Почему я не могу вас спросить?

— Можешь, конечно! Спрашивай о чём хочешь. Что нового, говоришь? Сейчас подумаю. У меня новая занавеска для душа. Я её вчера купила. Но это, кажется, не очень интересная новость?

— Какого цвета?

— Ну такого… бежевого, что ли. Наверно, никакого.

— Хороший цвет, — сказал Брэдли. — Красивый.

— Нормальный, — сказала Карла.

— А что случилось со старой занавеской для душа? — спросил Брэдли.

— Она полиняла, — сказала Карла.

— Она тоже была бежевая?

— М-м… нет, — сказала Карла. — Когда я её только купила, она, кажется, была жёлтая, но потом позелене…

— Коллин пригласила меня на день рожденья! — выпалил он и дальше уже не мог остановиться: — И Джеффа пригласила. Мы с ним единственные мальчики. Все остальные — девочки. Мы с Джеффом опять друзья. И остальные ребята со мной подружились. Мы играем в баскетбол. Сначала я боялся бросать по кольцу, но потом они все стали кричать: «Давай, Брэдли, давай», и я бросил и попал! Все так удивились. И я тоже удивился. Я всё равно часто промахиваюсь, но у меня уже лучше получается. Все так говорят. Папа меня учит дриблингу. И он повесит кольцо на гараж. Они сперва хотели меня побить, но я сказал: «Привет, Джефф», а он сказал: «Привет, Брэдли», а Энди спросил: «Будешь с нами в баскетбол?» А потом Коллин спросила: «Придёшь на мой день рожденья?», а я сказал: «Да», а она сказала: «Хорошо». Она бы и раньше меня пригласила, но она забыла, когда у неё день рожденья.

К счастью, Карла многие из этих новостей уже знала, иначе она ничего бы не поняла.

— И всё это сделали вы, — заключил Брэдли.

— Что ты, Брэдли! Это ты сам.

— Нет, это ваша волшебная книга!

— Моя книга? При чём тут… Ой, Брэдли, что с тобой?!

Брэдли плакал. Только что он, сияя от радости, говорил про волшебную книгу — а в следующий миг уже всхлипывал и трясся.

— Брэдли?

Он закрыл лицо руками. Из глаз катились слёзы.

— Что с тобой? — допытывалась Карла. — Что стряслось?

Он замотал головой.

Карла поднялась из-за стола, достала коробку салфеток и поставила перед Брэдли. Он взял салфетку и зажал в кулаке.

— Я никогда не был на дне рожденья, — прорыдал он и икнул. — На настоящем, где дети. — Он снова икнул, потом высморкался. — Давным-давно, в третьем классе, я пошёл на день рожденья, но меня отправили домой, потому что я сел на торт.

— Но теперь-то ты гораздо умней, чем в третьем классе, — сказала Карла.

— Всё равно я не помню, что делать! — всхлипывал Брэдли. — Мне нужно приносить с собой стул?

— Стул? Зачем? С какой стати?

— Чтоб играть в музыкальные стулья — это когда выключают музыку и все срочно должны куда-то сесть. Ну я и сел на торт. Я разозлился, потому что больше сесть было некуда. — Он шмыгнул носом. — А мороженое там будет?

— Ты любишь мороженое?

— А если мне не хватит мороженого? Всем хватит, а мне нет? А если мы будем играть в «прицепи ослу хвост»?

— Ну уж осла-то с собой точно приводить не надо, — сказала Карла.

Он засмеялся сквозь слёзы.

— А если я прицеплю хвост не туда?

— Сказать тебе, что я про всё это думаю? — спросила Карла. — Я думаю, с тобой слишком много всего произошло. И тебя это испугало. Ты у нас как Золушка.

— Как Золушка? — повторил он и снова засмеялся.

— Ты Золушка, и тебя только что пригласили на бал, и теперь ты боишься, что в самый разгар праздника всё превратится в тыкву!

Он вытер глаза салфеткой.

— Ты боишься, что всё хорошее, что с тобой произошло, внезапно исчезнет. Что все вдруг перестанут с тобой дружить. Но ты не в сказке, Брэдли.

Своим друзьям ты нравишься таким, какой ты есть. И книга моя не волшебная. Волшебство — в тебе самом.

— А подарок я должен принести? — спросил он.

— Ты ничего не должен, — сказала Карла. — Но если принесёшь, это будет очень мило, правда? Коллин приглашает тебя, потому что ты ей нравишься, а ты даришь ей подарок, потому что она тебе нравится и потому что ты хочешь, чтобы она побольше радовалась в свой день рожденья.

— А что ей подарить? Куклу? Девчонки же любят кукол?

— Я не знаю. Все любят разное. Подари ей что-нибудь такое, что тебе самому нравится. Если тебе нравится, то и ей, возможно, понравится. Пусть твой подарок будет от всего сердца.

— А занавеска для душа подойдёт? — спросил Брэдли.

— Если она от всего сердца, — сказала Карла.

Брэдли улыбнулся.

Когда пришло время возвращаться в класс, Карла сказала:

— Спасибо, что поговорил со мной. Мне было очень приятно.

— Не за что. Это вам спасибо, — ответил он.

Он заранее готовился это сказать.

Глава 37

Собрание Комитета неравнодушных родителей, на которое была приглашена Карла Дэвис, проходило после уроков в кабинете номер восемь. Это был кабинет второклассников.

Карла сидела лицом к родителям, на низеньком стульчике. Она выпрямила спину, скрестила лодыжки и положила руки на колени. За спиной у неё сидели все пятеро членов школьного совета. Рядом с ней, за учительским столом, сидел директор школы.

Миссис Чокерс в кабинете номер восемь не было. Она пошла с Брэдли выбирать подарок для Коллин. А на собрание решила не ходить, потому что у неё не было претензий. На собрание пошли только те родители, у которых претензии были.

— Могу я поинтересоваться, зачем нам вообще нужен школьный психолог? — сказал один папа. — Детям не психология нужна, а строгая дисциплина. За плохое поведение надо наказывать!

Родители захлопали в ладоши.

— Мы должны вернуться к основам! — заявила одна из мам. — Чтение, письмо и математика. И компьютеры, конечно.

Её муж показал всем листок бумаги с расчётами. Он подсчитал, что если уволить психолога, то школе хватит денег, чтобы поставить компьютер в каждый класс.

Эта идея привела родителей в восторг. Все они оказались любителями компьютеров.

— Никто никого увольнять не собирается, — сказал директор. — Цель нашего собрания состоит в том, чтобы вы могли поговорить с мисс Дэвис, задать ей вопросы.

— Она сказала моему сыну, что плохо учиться — это хорошо! — крикнула женщина, стоявшая возле плаката с изображением осьминога. — Сказала, что оценки не имеют значения.

— Я не говорила, что плохо учиться — это хорошо, — спокойно ответила Карла. — Я хотела, чтобы он успокоился и расслабился. Детям трудно учиться, когда их заставляют. А если им нравится в школе, если им приятно сюда приходить, то и учёба идёт на лад.

— Мой сын ходит в школу не затем, чтобы ему было приятно! — сказала женщина. — Он ходит, чтобы получать хорошие оценки, чтобы потом поступить в хороший колледж!

Директор напомнил, что мисс Дэвис не беседует с детьми без разрешения родителей.

— Тогда почему наши налоги должны идти на оплату её разговоров с другими детьми? — возмутилась ещё одна мама.

Несколько родителей её поддержали.

Поднялась рыжеволосая женщина.

— Наша дочка принесла домой бланк разрешения, и мы отказались его подписывать. Мы не хотим, чтобы она ходила к психологу. Потому что мы сами, дома, дадим ей все советы, какие надо. Но оказалось, что психолог всё равно с ней разговаривала.

— Как зовут вашу дочь? — спросил директор.

— Коллин Вериголд.

Карла признала, что беседовала с Коллин без разрешения её родителей.

— Коллин пришла ко мне в кабинет ужасно расстроенная и сказала, что ей нужно со мной поговорить. Что у неё важное и неотложное дело.

— Дело какого характера? — спросил председатель школьного совета.

— Очень личного, — ответила Карла.

— Ну а конкретно? — допытывался председатель. — Что за дело?

— Извините, пожалуйста, — сказала Карла. — Я никогда не пересказываю того, что говорят мне дети.

Она знала, что Коллин не обрадовалась бы, если бы все узнали, что она заходила в мужской туалет.

— Вы не вправе беседовать с детьми без разрешения родителей, — сказал председатель школьного совета. — Да, если ребёнок обратился к вам с важным и неотложным делом, ваше нарушение может быть оправдано. Однако мы должны знать природу этого неотложного дела.