Мажор. Игра в любовь - Блю Рэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чувствую, что еще немного и сползу по этой проклятой кривой стене, как вдруг Михаил касается меня, пытаясь поймать. Сразу же прихожу в себя от такой дерзости.
— Давайте я вам помогу, — слышу голос этого мерзкого типа.
Отдергиваю свою руку и выпрямляюсь из последних сил.
— Не прикасайся, — рычу на него. — Единственный кто может меня касаться это моя жена. И к ней это относится также, — подхожу вплотную к сопернику. — Вы хороший человек, но вам не следует быть настолько любезным с замужней девушкой! — он в ужасе отступает, но я приближаюсь и шепчу ему на ухо: — Например, греть для нее место. Это довольно вульгарно!
Толкаю его легонько в грудь. Хотел было продолжить разговор, но тут подлетает Кира и утаскивает меня в сторону подъехавшей машины. Я, довольный своими угрозами, сажусь в такси. Кира смеется и рассказывает все события, которые только может вспомнить. Устало прикрываю глаза с мыслями, что мне ее еще и до подъезда тащить придется, если она отрубится. Но я же мужчина, я сильный, справлюсь. Под монотонные покачивания автомобиля проваливаюсь в мутный сон.
16. Кира
Вадим с виду такой накаченный, каждый день на свои тренировки бегает, а на деле оказался слабоват. Развезло его так, что даже удары по щекам не помогли привести в чувство.
Таксист по доброте душевной помог мне достать Вадима из машины и любезно закинул на мою слабую женскую спину.
— Ну и зачем было столько пить? — ворчу я, медленно ковыляя до дома со своей ношей. — Это же яд, губительный яд, разъедающий тебя изнутри, но нет же, ты решил, что можно… Сначала надо научиться себя контролировать. А теперь я должна расхлебывать последствия.
Вадим что-то бурчит в ответ, кажется, он даже не просыпается. Спину ломит, ноги подкашиваются, но я всё же из последних сил затаскиваю бесчувственное тело Вадима в дом и скидываю на диван. Потираю свое онемевшее плечо.
— Скажи спасибо, что не на пол тебя бросила, — говорю мирно спящему Вадиму и ухожу в ванную.
Надо было просто бросить его на улице и плевать, чтобы он там говорил. Возмущался бы с утра, но так и я в няньки не нанималась. Этого точно нет в нашем контракте.
Стою под приятным, теплым душем и окончательно прихожу в себя. В голове мелькают воспоминания о том, что Вадим постоянно жалуется на боли в спине, если уснет в неудобном месте.
Так и слышу его жалобный голос в голове: «Ох, бедный я, несчастный. Помираю… Кира, милая помоги мне, спаси меня!».
От таких фантазий становится немного веселее. Но потом перед глазами начинает мелькает несчастное лицо Вадима и то как он хватается за свою больную спину.
Пытаюсь отогнать эти образы, но мысли так и возвращаются к Филеву. Я уже представляю, как он с утра просыпается весь разбитый и измученный. Потом еще ворчать будет минимум полдня. И тут возникает резонный вопрос: а оно мне надо?
Ругаюсь про себя, накидываю халат и возвращаюсь к тому месту, где оставила Вадима. Дрыхнет, гад и похрапывает. Как же он меня бесит!
Щиплю его за щеку и как можно громче спрашиваю:
— Ты правда спишь?
Вадим не отвечает, лишь немного всхрапывает. Устало вздыхаю и снова закидываю его на свои нежные плечи. Но, кажется, он хоть немного приходит в себя, потому что помогает мне тем, что переставляет ноги по полу.
Подхожу к двери в его спальню. Помню, о чем мы там договаривались, но я ведь и так делаю ему одолжение. Бью ногой несколько раз в дверь.
— Вот смотри, я постучала, понял? — говорю это на всякий случай Вадиму, чтобы у меня были хоть какие-то доказательства моей невиновности в нарушении нашего договора. — Если ты проснешься и начнешь злиться, что я вошла в твою комнату, то ты самое неблагодарное существо на свете. Уяснил?
Кряхтя, втаскиваю Вадима в спальню. Кровать у него большая, кажется большей моей. И вот тут мне надо бы и сваливать. Но мои глаза невольно опускаются на его брюки, вернее, ремень, что так туго пережимает живот.
Стою, мнусь с минуту, а потом все-таки легкими почти незаметными движениями начинаю расстёгивать рубашку, затем и ремень. Хочу расслабить всего чуток. Просто сама знаю, как потом будет ныть тело. Даже синяки могут остаться, если он начнет ворочиться и ремешок ему пережмут там на животе всё.
Стоило мне толь прикоснуться к ремню, как Вадим тут же открывает глаза, обхватывает меня за талию и ловкими быстрыми движениями валит на кровать, а сам нависает надо мной.
Смотрит на меня затуманенным взглядом. Моё сердце начинает биться с бешеной скоростью.
Мой халат растягивается, обнажая тело, отчего я замираю в ужасе и смущении одновременно. Вадим тяжело дышит, такое ощущение, что вместо меня он видит кого-то другого.
Пытаюсь выбраться, но Филёв сжимает мои руки и заводит наверх. Стараюсь смотреть ему в глаза, но всё, что я вижу это обнажённый накаченный торс мужчины. Ох, зря я ему помогла с рубашкой.
— Эй, — тихо выдавливаю из себя слово, больше похожее на стон.
Взгляд Вадима постепенно трезвеет, но он не отпускает меня из своего пленительного захвата.
— Что ты делаешь, Кира? — спрашивает Вадим.
— Просто мне показалось, что так будет удобней спать. Ремень на брюках слишком тугой, вот я и решила… — пытаюсь оправдаться, но дыхание сбивается и под его весом становится всё тяжелее.
— Расстегнуть? — произносит томно Вадим и опускает взгляд на моё полуобнаженное чистое тело.
Медленно рассматривает всё то, что должен был скрывать халат. Наконец, до меня доходит в каком опасном положении я оказалась. Начинаю злиться и выкручиваться из его крепких рук.
— Куда ты там пялишься, придурок? — вскрикивая в гневе и резко дергаюсь, чтобы сбежать от этого хама.
В следующую секунду происходит то, чего я никак не ожидала. Вадим, кажется, не протрезвел до конца и теряет равновесие, когда я выбиваю свою руку.
Не успеваю выскочит из его плена, как чувствую, что лицо Вадима сваливается прямо на мою полуобнажённую грудь. Прям своим носом утыкается. Прямо туда!
Мои щеки горят от смущения. Толкаю его со всей силой, так что он скатывается с кровати. Начинает ругаться словами, которые я впервые слышу от него за всё время нашего знакомства. Вскакиваю и выбегаю, как можно быстрее, завязывая халат по дороге.
Да как он только посмел так
