Откровения Дженифер - Сталимир Виейра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему, Паулинья?
– А ты как считаешь?
Дженифер опустила глаза. В такие минуты Дженифер тяготилась собственной юностью, тем, что она еще девушка.
– Но я больше никогда…
– Ты говорила с ним о Стефании?
– Конечно.
– И что?
– Он сказал, что та все врет, а что еще?
– Но ты ведь сказала о том, что это я тебе все рассказала?
– Да, а как иначе, откуда мне еще было узнать?
– Теперь он, наверное, ненавидит меня.
Паулинья пожала плечами и встала стряхнуть пепел в окно.
– Успокойся, Дженифер… да пусть он сдохнет…
Паулинья вновь присела на кровать, посмотрела на Дженифер, и лицо ее мгновенно озарилось лукавой улыбкой владельца тайны.
– Дженифер, ты просто с ума сошла этой ночью… И я тоже…
И Паулинья расхохоталась, прикрыв рот рукой. Однако Дженифер осталась серьезной, слегка покраснев.
– Что с тобой, Дженифер? Тебе неловко за то, что случилось?
Дженифер протянула руку к лицу подруги. Паулинья пододвинулась ближе. Пальцы Дженифер скользили по ее коже, грудь тяжело вздымалась. Дженифер провела ладонью по щекам Паулиньи, по ее губам, векам, волосам – везде, куда попали капли семени Рея.
Паулинья схватила руку подруги и, смеясь, отклонила лицо.
– Хватит, Дженифер! Не надо снова…
– Я видела, как Рей кончил тебе на лицо.
Паулинья застыла с открытым ртом и остановившимся взглядом. Сжала руку Дженифер, не отрывая от нее глаз, и густо покраснела. Затем на миг отвела взгляд, сухо улыбнувшись, и опять уставилась на Дженифер.
– Видела?! Как?
– Я пробралась в дом и следила за вами.
Дженифер говорила тоном испорченной девчонки. Даже голос звучал как-то по-детски, как будто она только что совершила непростительную шалость.
– Вот идиотка! Ты зашла в дом?
– Да. Я подглядывала в замочную скважину.
Паулинья качнула головой, закусила губу, все еще не веря. Дженифер понимала, что ее подруга разрывается между двумя чувствами: осудить ее или поделиться с ней волнующими ощущениями.
– Дженифер, да ты настоящая шпионка. Значит, ты все видела?
– Ну да. Ты сосала ему член, я видела, как он схватил твою голову, как приказал открыть рот, как он залил тебе все лицо.
Паулинья придвинулась еще ближе, ущипнув Дженифер за руку. Но она пока не оправилась от потрясения.
– Шпионка… Дженифер, я никогда бы такого не сделала.
– Он заставил тебя?
– Ну, что-то вроде, он хотел этого, а я сделала, потому что хотела сама… Видишь, если парень хочет…
– Ага. И вот что: я тоже хотела сделать так…
И Дженифер громко рассмеялась, пораженная собственной смелостью. Паулинья смотрела на нее притворно-строго.
– И ты станешь?
– Что стану?
– Сосать вместе со мной?
Дженифер растерялась. Она открыла свое тайное желание, но так далеко ее воображение не заходило. Теперь уже пальцы Паулиньи скользили по ее лицу, проникая между губ.
– Ты тоже позволишь ему кончить тебе на лицо?
– Ну, я думаю, что… не знаю даже… наверно, нет…
Фразу прервал на середине палец Паулиньи, забравшийся ей в рот.
– Ты будешь брать у него в рот вместе со мной?
Лицо Дженифер пылало. Паулинья проводила пальцем по ее губам, то и дело проникая в рот, касаясь языка. Наконец, Паулинья вынула смоченный слюной палец и сунула его себе в рот.
Дженифер охватило желание.
– Мммм… какая ты вкусная, Дже…
– И ты тоже…
Палец Паулиньи снова приблизился к ней. Дженифер бессознательно потянулась к нему губами, вздрогнула, почувствовав вкус Паулиньи.
– Тебе нравится?
Дженифер улыбнулась. В этот момент Паулинья принялась ласкать ей лицо, склонив голову к подруге. Дженифер закрыла глаза. Дыхание Паулиньи обвевало ее губы. Затем та нежно взяла Дженифер за подбородок. Открыв глаза, Дженифер увидела, как Паулинья пристально смотрит на ее рот, и, не удержавшись, куснула за нижнюю губу. Легкий поцелуй – и Паулинья уставилась прямо ей в глаза. Это было что-то новое: при дневном свете ясно видеть подругу, такую же женщину, как она сама. Это отличалось от ночных фантазий в полумраке, когда Паулинья была волшебным созданием, способным доставить бесконечное и почти невинное удовольствие. Теперь Дженифер как бы видела перед собой перекресток. Нужно было делать выбор на всю жизнь, выбор между мужчинами и женщинами.
– Мне кажется, что в ту минуту я должна была выбрать.
– И ты выбрала?
– Почти.
Паулинья играла с ее губами, раздвигая их, пока не показывался язык, которого она касалась своим языком.
– Зачем ты поступила так со мной, Дженифер? По-твоему, мне нравятся женщины?
Дженифер ничего не знала о том, нравятся Паулинье женщины или нет, и не могла ничего сказать даже про себя саму. По правде говоря, ей хотелось только Паулинью, и она считала, что Паулинья тоже хочет ее.
– Паулинья, я хочу именно тебя.
– И я тоже сильно тебя хочу, Дженифер, сильно, сильно, сильно…
– Больше, чем Рея?
И снова Дженифер выпалила фразу, не подумав о последствиях. Паулинью, однако, этот вопрос нисколько не смутил. Она поглядела Дженифер прямо в глаза и кивнула головой. Теперь Дженифер испугалась: такие слова много к чему обязывали. Она попыталась свести все к шутке. Вновь не подумав о последствиях.
– Что-то не верится.
Паулинья прижалась к губам Дженифер широко раскрытым ртом, язык ее неистово ворвался внутрь. Рука Паулиньи так сильно давила на шею Дженифер, что казалось, будто подруга хочет проглотить ее целиком. Губы Дженифер едва выдержали атаку этого сильнейшего желания. Своим коленом Паулинья уже раздвигала ей ноги. Что делать? Дженифер хотела и не хотела того, что сейчас случится. Языки их прижались друг к другу, потом зубы…
– Дженифер! Что это?!
Ночной кошмар… Все вокруг показалось призрачным, нереальным. Мир рухнул на Дженифер, похоронив ее под грузом вины. В свете молнии Дженифер увидела себя пятилетней, зажимающей между ногами карандаш, и мать, отнимающей его со строгим лицом.
И снова теперь мать. С пакетом в руках – может быть, подарок для Дженифер? – стоящая у двери, бледная, с дрожащими губами, в ожидании ответа. После бесконечно долгого молчания мать поставила пакет на стул, повернулась и вышла из комнаты. Но ее слова, казалось, все еще звучали в сгустившемся воздухе:
– Паулинья, одевайся и убирайся вон!
Паулинья уткнулась лицом в простыню, рядом с головой Дженифер. Та закрыла полные слез глаза. Слеза скатывались по щекам, попадали в ухо…
– Что ты ощутила в тот момент?
– Что-то вроде смерти.
– Смерти кого?
– Кого-то, меня или моей матери.
– Ты подумала, что твои отношения с матерью уже никогда не будут прежними?
