Сквозь ад - Джек Хиггинс

— Мне очень жаль, Шон, — сказала она. — Жаль, что мне пришлось сообщить вам об этом.

— Как обычно говорили в Кросмаглене, когда я был малышом: Бог простит вас за ложь. Господи, миссис Тальбот, вы же порядочная женщина, но вы добились, чего хотели, так зачем притворяться?

Он налил себе скотч. Сара сказала:

— Послушайте, я Сара, а не миссис Тальбот. Теперь, что вы собираетесь делать?

— Проверить факты у Вильерса.

— Если он не захочет помогать?

— Тогда сделаю это в обход его. — Он глотнул виски. — Я многие годы участвовал в жестких играх. В результате образуется широкий круг совершенно неподходящих знакомств.

— Вроде вашего дяди? — предположила она.

— Одна из возможностей. Я, вероятно, поговорю с ним, но сначала с Вильерсом.

— А мне что делать?

Иган хрипло рассмеялся.

— Вы не сдаетесь, да? Люди, с которыми мне придется иметь дело, не имеют ничего общего с теми, которых вы встречали в своей привилегированной жизни. Создания с другой планеты. Они убьют вас, не задумываясь, и это может случиться уже после того, как вы послужите им развлечением в выходные. Поверьте, вам нужно держаться вне этого.

— Но я не вне, я внутри, — возразила она. — С момента, когда умер Эрик, я внутри.

Иган стоял, рассматривая ее и постепенно мрачнея, затем проглотил остаток виски.

— Ладно, будь по-вашему. Я хочу сначала поговорить с тетей Идой, поэтому позвоним в «Барочник». Потом свезу вас познакомиться с дядей, что послужит существенному пополнению вашего образования. Возьмите с собой этот конверт.

Из своего окна Джагоу наблюдал за их отъездом, ожидая ответного звонка Смита. Телефон зазвонил. Джагоу снял трубку.

— Что случилось? — резко спросил Смит.

Джагоу рассказал о событиях вечера и содержании разговора в доме на Лорд-норд-стрит.

— Ей удалось его разозлить, — закончил рассказ Джагоу. — Это может привести к неприятностям.

— Настырная сука, — злобно процедил Смит.

— Так и есть, старина. Может быть, дьявол в женском обличье?

— Вам все шуточки, да? — сказал Смит с гневом в голосе.

— Только так и можно выжить в этой паршивой жизни, — весело ответил Джагоу. — Что вы хотите, чтобы я сделал? Прикончить их?

— Нет, так не годится. Джек Шелли может и уважаемый бизнесмен теперь, но под дорогим костюмом он все тот же разбойник, каким был всегда, и по-прежнему правит на лондонском дне. Тронешь его племянника, и он разворошит весь Лондон. И женщина Тальбот не лучше. Она, видите ли, друг президента Соединенных Штатов, ни больше, ни меньше. Случись с ней что, забот не оберешься.

— Могут и Шестой флот послать, — пошутил Джагоу.

— Очень смешно.

— Так что мне делать?

— Держитесь от них поблизости, позаботьтесь, чтобы с ними ничего не случилось. Если произойдут утечки, ликвидируйте таковые. Позаботьтесь, чтобы они не оказались рядом с кем бы то ни было, кто может им быть полезен.

— Понимаю. В действительности вы хотите, чтобы никто из тех, на кого они смогут выйти, не мог бы заговорить.

— Совершенно верно, — сказал Смит. — Теперь езжайте. Вам известно, куда они отправились.

Шон и Ида были в кухне. Сара ждала в маленькой гостиной. На буфетной стойке стояли несколько фотографий. В большинстве своем это были снимки Шона. Мальчик в школьном галстуке и пиджаке, смущенный и неуклюжий, рядом с супружеской парой, по-видимому, со своими родителями. Потом он же в военной форме, очень красивый, берет с эмблемой SAS, крылышки летного состава и орденские колодки. Еще на одной он стоял у ворот Бакингемского дворца, вероятно, после процедуры официального награждения, Иган в парадной форме, рядом с ним Ида в нарядном пальто и шляпе, а с другой стороны мужчина, который не мог быть никем, кроме как Джеком Шелли.

Он не казался особенно крупным, но в нем безошибочно угадывалась сила. Вполне симпатичное лицо дышало жизнерадостностью, но в улыбке затаилось насмешливое презрение. Сара подумала, что так улыбается человек, которому нет дела до других людей.

Она открыла дверь и оказалась в основном помещении бара. Время было уже после закрытия, так что горел только слабый дежурный свет. Сара остановилась, чувствуя застоявшийся запах пива и табака и слыша плачущий голос Иды. Приглушенные звуки рыданий пробивались из-за двери в кухню.

Сара вернулась в гостиную и сразу заметила на каминной полке еще одну фотографию: Иган, опять в форме, рядом с молоденькой девушкой, очевидно, с Салли. Небольшого роста, темноволосая, на славном личике, развернутом немного в профиль и обращенном к Игану, читается безмерная любовь.

Открылась кухонная дверь, и в гостиную вошли Иган и Ида. Лицо старой женщины опухло от слез. Когда она увидела в руках у Сары фотографию, то тут же ее забрала.

— Салли, любимая моя. — Она застонала и посмотрела на Сару. — Не могу понять, как это могло случиться, когда она сбилась с пути. Только что она была еще школьницей, семнадцать лет, вся жизнь впереди. Она изменилась внезапно. Стала другим человеком. Пьянство, наркотики, потом полиция забрала ее на панели. Такой позор. Даже Джек уже не мог с ней справиться.

— Не растравляй себя, Ида, — сказал Иган. — Приготовь себе чай и иди спать. Мы уходим.

— Джека, в действительности, это и не беспокоило, разве что внешняя сторона дела, — продолжала Ида. Потом объяснила Саре: — Он, видите ли, не считал ее членом семьи.

Она села, прижимая к себе фотографию. Иган взял Сару под руку.

— Пойдемте. — Они вышли, осторожно затворив за собой дверь.

Они сели в «мини-купер» и Иган быстро поехал в сторону реки и через пару минут свернул на узкую улицу, вдоль которой выстроились склады викторианских времен. Иган остановил машину в конце причала, с которого открывался вид на старую лодочную гавань и на реку.

— Причал Хэнгмена. Вот здесь он и живет. У него апартаменты на верхнем этаже пакгауза.

— Вы уверены, что он дома?

— Если его нет здесь, то он в клубе. Называется «Дом Джека». Зверинец. Еще один штрих в вашем образовании. Конверт при вас?

— Да. — Она передала Игану конверт.

— Хорошо. Сэкономит время. Вы оставайтесь здесь. Мне нужно сначала с ним поговорить.

Иган вышел из машины и пошел прочь. Сара заперла двери и сидела, слегка нервничая, болезненно вслушиваясь в тишину. Скорбно прозвучал гудок парохода, шедшего вниз по реке. У нее за спиной Джагоу прошел вверх по улице и спрятался в тени дверного проема, чувствуя себя, как ни странно, ее защитником.

Иган вошел в грузовой лифт, этаж за этажом никакой защитной сетки, просто открытые платформы. Когда он достиг верхнего этажа, на платформе, сложив руки, стоял человек сорока с лишним лет не меньше шести футов роста, в свободном костюме, с костлявым лицом и огромными ручищами. Он, определенно, был готов к любой неожиданности, лицо настороженное, но вдруг на нем появилось недоверие.

— Это же Шон. Мы уж все глаза проглядели.

Лифт остановился.

— Привет, Талли? Как твои делишки?

— Прекрасно, Шон, просто прекрасно. — Он заключил Шона в объятья своими огромными руками. — Давно тебя не было. Джек все время говорит о тебе. Он обиделся, что ты пошел во дворец только с Идой.

— Я же взял его в последний раз, разве нет? — сказал Иган. — Кто здесь еще?

— Гордон. Помнишь Гордона Верлея. Он теперь возит Джека. Ты знаешь, Джек отправил его на водительские курсы на «роллс-ройсе».

— Ничего не меняется, — заметил Иган. — Шоу в чистом виде. Где Джек.

— Внизу, в другом конце. Он ошалеет от радости.

Он открыл дверь и повел Игана по коридору. Из двери в кухню появился мулат, уменьшенная копия Талли, без пиджака, вытирающий полотенцем тарелку.

На его лице появилось изумление.

— Господь с нами, это же Шон!

— Привет Гордон. Все такой же урод, как раньше, — сказал Иган и пошел дальше по коридору.

Когда Талли открыл дверь, они вошли в огромную комнату, которая занимала весь верхний этаж складского здания. Ряды металлических балок поддерживали потолок, выкрашенный белой краской. Доски пола были сначала отполированы, потом покрашены и покрыты лаком. По полу было разложено множество дорогих китайских ковров, а в нише справа, освещенная белым светом, помещалась бронзовая статуя Будды шести футов высотой. Фактически во всем присутствовали китайские мотивы: статуэтки, поделки, повсюду свисающие шелковые полотнища, слоновая кость и черный лак ширм в дальнем конце комнаты, где размещалась основная зона отдыха. Несколько низких диванов вокруг огромного черного лакированного стола.

Тихо звучал Моцарт, один из концертов для духовых. Джек Шелли сидел за черным письменным столом, инкрустированным золотом. Он был без пиджака, в роговых очках. Он только что обработал пачку бумаг, которая лежала перед ним, и на экране компьютера, стоявшего рядом, бежали ряды цифр.