Русь, откуда ты? - Сергей Лесной

Мы находим следующее в книге Прокопа Слободы (Sloboda Ргокор, franceskan. Ргерогоdjeni сеh, аliti svetosti svetosti sv. Ргокора vu domovini Сеhа, Кгарine… V Zagгеbu рп Fг. X. Zегаn. Sекu 1767):

«Хорошо знаю, что известно многим, но не всем, как некогда из этой крапинской местности, по исчислению Петра Кодицилюса и многих других, в 278 г., ушел очень знатный вельможа Чех с братьями своими Лехом и Руссом, а равно со всеми своими приятелями и родом, из-за того, что они не могли уже переносить те великие нападки и притеснения, которые делали им римляне, а особенно начальник римских войск Аврелий, который охранял Иллирию вооруженной рукой и настолько притеснял его род, что Чех со своими поднял против него восстание и вывел его из числа живых. И вследствие этого, боясь могучей руки римлян, покинул Крапину, свое отечество».

Целых 14 лет служил он с Салманином, с сыном Цирципана, в то время правителя и будущего вождя богемского народа… И только по смерти Салманарова сына, называемого Турко, который после отца своего вступил в управление народом и погиб в бою против императора Константина, Чех принял на себя царствование.

Так начинается легенда о начале чешского народа и государства. Как назывались чехи до начала царствования Чеха, мы не знаем. Вероятно, «богемы». Ничего удивительного нет, что народ и государство стали называться по вождю своему Чеху. Примеров этого в древности множество (Италия, Эллада и т. д.). И даже до сих пор обычай этот еще не вышел из употребления. Например, «Сауди Арабия», т. е. Арабия Сауда.

Согласно приведенной легенде, братья Чеха также возглавляли два государства — Лехию, т. е. Польшу, и Русию, дав им свои имена. К данным этим не следует относиться сверхкритически, ибо понимать надо вовсе не то, что разумеют теперь под именем Польша или Россия.

Речь идет о небольшой территории на стыке Чехии, Польши и Закарпатской Руси, где первоначально осели указанные братья. Историчность легенды вовсе не опровергается теми соображениями, которые обычно приводят. Легенда вовсе не видит в Чехе, Лехе и Русе родоначальников племен — это уже домысел сверхкритиков. Названные лица лишь возглавили племена, которые до сих пор существовали уже века. Как до Олега была «доолеговская» Русь, так и до Чеха существовала уже «Чехия».

Чтобы испытать достоверность легенды, обратимся к истории. Мы находим (см. Тhe Istorian’s Histогу of the World, т. VI, 1908, стр. 431): «.. в 279 году большое число бастарнов германского племени (безусловная ошибка, см. следующий раздел, где показано, что есть все основания считать бастарнов славянским племенем. — С.Л.) было переселено в Мезию и Фракию с целью романизации этих провинций. Однако постепенно недовольство солдат работой, к которой они были приставлены, т. е. к земледелию, осушению болот, закладке виноградников, (…) возросло до угрозы его личной (имп. Аврелия Пробуса. — С.Л.) безопасности. Ранним летом 282 г. восставшие войска в Рэтии и Норике заставили М. Аvеlius’а Сагus’а, далматинского генерала, уроженца Нароны, который был в хороших отношениях с Пробусом, выступить как соперника императора. В октябре того же года Пробус был убит своими собственными солдатами во время неожиданно вспыхнувшей революции среди людей, занятых рытьем канала у Сирмиума».

Таким образом, чешская легенда оказывается основанной на совершенно точных исторических данных: 1) время в легенде и истории почти точно совпадают (первая говорит о 278 годе, а вторая приводит 282 г. — разница незначительна: даже строго исторические документы часто расходятся на сроки более чем в 4 г.); 2) место действия в легенде и истории совпадают (по легенде, Чех ушел из области Крапины в районе Дравы, а Сирмиум лежит в области Савы, но обе эти реки расположены рядом, и, естественно, дом Чеха не находился точно там, где произошло убийство Пробуса, но что речь идет об одной и той же местности — несомненно); 3) обстоятельства также совпадают: легенда говорит — «начальник римских войск Аврелий», история — «римский император Аврелий»; легенда сообщает: «убили жители, не выдержав притеснений», история: «убит своими собственными солдатами во время неожиданно вспыхнувшей революции, среди людей, занятых рытьем канала».

Совпадение получается полное. Разница только та, что легенда освещает вопрос со стороны местного населения, поэтому сохранила имена тех, кто руководил восстанием, и рассказывает о дальнейшей судьбе восставших. История же интересуется тем, кто руководил злоумышлении-ками и что с ними стало, она передает самый факт убийства императора. История и легенда лишь дополняют и поддерживают друг друга.

Начавши с совершенно точного, исторически установленного факта, легенда и в дальнейшем все время остается на почве реальности. Главари убийства императора, конечно, скоро поняли, что им придется ответить перед римлянами за совершенное. Поэтому они, боясь могучей руки римлян, покинули свое отечество и ушли на север, в земли родственных им славян, и, весьма вероятно, неподалеку от тех мест, из которых они в свое время были выселены римлянами.

Так как это был не дворцовый переворот, а большое солдатское восстание, то, очевидно, в нем было замешано немало народу. С другой стороны, и жители были вообще недовольны римлянами. И, несомненно, воспользовались случаем уйти из-под ига римлян.

Переселилась на север не семья, не кучка людей, а значительное количество их. Будучи близко знакомы с римлянами, зная их язык и, без сомнения, стоя на более высоком уровне, переселенцы, надо думать, были весьма ценным приобретением для славян, куда они прибыли, ибо славяне имели все основания опасаться римлян. А в этом случае они приобретали весьма ценных информаторов, на которых вдобавок целиком могли положиться.

И в дальнейшем элемент фантастики отсутствует. Легенда точно указывает, что Чех 14 лет служил в «чешском» государстве, будучи там военачальником, пока смерть княживших там не открыла ему путь к власти. Нет ничего удивительного, что и Лех, и Рус могли сделать такую же карьеру, но у других славянских племен. В ту эпоху даже в Риме императорами становились простые солдаты (Максимин в начале карьеры даже не говорил по-латински), поэтому славянские вельможи, явившиеся, конечно, со всем добром и попавшие в менее культурную среду, имели все возможности выдвинуться. Мы, разумеется, не настаиваем на совершенной точности легенды, но должны отметить, что канва ее исторически верна, а детали также ничего фантастического не заключают.

Поэтому мы можем отметить, что в конце III в. в Придунавье среди славянского племени уже отмечено имя Рус в приложении к какому-то вождю, несомненно, «русского» племени. Дальше мы увидим, что это косвенно подтверждается и другими данными.

3. Русский князь-стольник при дворе Константина Великого (306–337)

Карамзин (изд. 1892 г.), стр. 45 примечаний, прим. 112, пишет: «Никифор Григора, писатель XIV в., уверяет, что еще при дворе Константина Великого один русский князь был стольником».

Карамзин этому сообщению не верит. Однако добавляет: «Другой город во Фракии назывался Руссион», — значит, корень «рус» уже существовал во Фракии.[15] Добавим, что среди многочисленных географических названий на северном берегу Дуная в первые века н. э., которые имели окончание на «дава» (что, должно быть, означало «поселение»), существовало и поселение Русидава.

В примечании 113 Карамзин пишет: «Некоторые византийские писатели также производили Россов от Росса, какого-то знаменитого мужа, будто бы избавившего сограждан от ига тараннов (см. Штриттер, Меmоriае рорulоrum, 2, стр. 939)».[16] Это замечание показывает, что и византийские писатели знали легенду о трех братьях, ушедших со своим народом от ига тараннов. Один из этих братьев назывался Рус. К сожалению, ни Никифор Григора, ни Штриттер нам в настоящий момент недоступны, и мы не можем разобраться в этой детали с полной ясностью.

Сомнение Карамзина, что «никто из древнейших византийских летописцев не говорит до IX в. о Россах», неосновательно, ибо, как мы увидим ниже, данные о россах есть, но они остались Карамзину неизвестными, а те, которые были в его руках, не убедили в своей достоверности. Для своего времени он, может быть, и прав в своем скептицизме. Но для нас, имеющих много дополнительных данных и соображений, этот скептицизм неприемлем: россов знали в Византии и до IX в., и нет ничего удивительного, что один из «россов» был стольником у Константина Великого, тем более что время, когда упоминается этот стольник, совершенно совпадает с временем, указанным в чешской легенде. Вероятно, будут найдены и другие византийские источники, подтверждающие указанную легенду.

4. Первое косвенное указание о народе «Рос»

Патриарх Прокл (434–447) в своей речи по поводу нашествия гуннов упомянул библейский народ «Рош» (Иезекииль, 38, 2), усматривая, очевидно, в нападении осуществление библейского пророчества.