Гвардия тревоги - Екатерина Мурашова

— Конечно, заметно. Она уже совсем взрослая с виду, а ведет себя, как маленький ребенок. Смеется, ногами болтает, пристает к отцу, рисует детские картинки. Она и мне их тоже показывала. Я… я похвалила… а она… она обрадовалась очень… Сказала: видишь, папа, как я хорошо рисую, Тае нравится…

Тая закрыла лицо руками.

— Н-нда, — словно сама себе сказала тетя Зина. — Слушай, а вот касательно твоего «предмета». Ты подробно рассказывала про бабушку. Упоминала про отца. А что же мать? Где она?

Тая перестала вздрагивать толстыми плечами, задумалась.

— Не знаю, — наконец сказала она. — Никаких следового мамы в квартире нет. Может быть, она умерла? Но тогда по их обычаям должен бы быть портрет. Или куда-нибудь уехала?

— Н-нда, — повторила тетя Зина. — Очень похоже, что влипла ты, племянница, по самое не могу. Хорошо воспитанные люди, которым все неловко и которые стойко и благородно переносят свои несчастья… Господи упаси! А попроще-то там никого не было?

Тая обиженно выпятила губу. «Не хочу попроще!» — говорил весь ее вид. Тетя Зина тяжело вздохнула.

— И что же ты теперь со всем этим будешь делать? — спросила она.

— Участвовать в математическом конкурсе, — решительно ответила Тая. — Что ж еще. Назвался груздем — лезь в кузов. Правда, он сказал, что я похожа на волнушку. Но это, кажется, почти одно и то же. И то, и другое солят. На зиму, про запас.

— Борька — слабак и торчок! — убедительно, как ему казалось, сказал Тимка. — Я его хоть и младше, но круче в пять раз. Проверите в деле — сами узнаете.

Тимка выбросил докуренную папиросу, сплюнул и раздавил хабарик носком разбитой кроссовки. Руки в карманы, взгляд на карниз, по которому то в одну, то в другую сторону ходят сизые толстые голуби.

— Ты как нас нашел? Борька навел? — спросил тот, голова которого еще раньше, по прежней встрече, показалась Тимке похожей на не слишком свежее крутое яйцо.

— Ха! Делов-то! Я у Борьки и не спрашивал.

— Зачем искал-то?

— Ха! — повторил Тимка. — А догадаться? Зачем вы сами-то? Бабло нужно — как всем!

— Ты что, пацан, опять нарываешься, что ли? — неуверенно спросил Квадрат, сжимая кубики-кулаки. — Так я тебе сейчас…

— Да он же Сатирик! Ты чего, забыл, что ли? — примирительно сказал Яйцеголовый. — Каждый свои понты гонит, это мы понять можем. Скажи лучше, Сатирик, что это за кенты в прошлый раз за тебя разбор держали?

— Вы чего, их не знаете, что ли? — скрывая замешательство, вопросом на вопрос ответил Тимка. Потом нашелся. — А я думал, крутые все меж собой знакомы.

— Ну… гм-м… это само собой… — Яйцеголовый удивительно легко попался в расставленную Тимкой ловушку. — Я так спросил, в смысле, чего у тебя с ними-то?

— Они, вы же понимаете, — серьезные люди, — Тимка ощутил в себе «завиральный» подъем. — Я для них теперь слишком мелкий. Им дети ни к чему, не того уровня дела делают. Вот подрасту, тогда… Обидеть меня по-настоящему они никому не дадут, а так, не в детском садике — крутись как знаешь, набирай опыт, сноровку, покажи, что сумеешь. К таким людям просто так не придешь, сначала доказать надо…

— А ты-то у них, что же… С какого бока… — Квадрат изумленно отвалил челюсть соответствующей формы, похожую на ковш небольшого экскаватора.

Тимка увидел, что собеседники поверили каждому его слову, и вмиг загордился собой.

— Мне, можно сказать, повезло, — честно глядя в маленькие изумленные квадратики — глазки Квадрата, сказал он. — Подвернулся в нужное время в нужном месте и оказал серьезному человеку услугу. Почти случайно это вышло, но они-то услуг не забывают… Но вообще-то я и так парень ловкий и фартовый…

— Да это уж мы поняли, — кивнул Яйцеголовый, явно размышляя о том, как можно с выгодой для себя использовать загадочные знакомства мальчишки. — Чего ж ты, Сатирик, хочешь-то? Вместо Борьки работать? А с долгом его как же? Да и для наших дел пацан ты, хоть и ушлый по всему…

— Ну, это уж вам решать, — твердо сказал Тимка. — Я в ногах валяться не стану. И милостыни на паперти не прошу. Дайте дело, тогда увидите, пацан или не пацан… Не сумею, так мой и ответ…

— Ага! — усмехнулся Квадрат. — Тебя заметут, а нам потом поставщику бабло гнать? Да еще и штраф…

— Решай теперь, — Тимка обращался к Яйцеголовому, понимая, что в этой парочке он — лидер. — Нет — так и забыли. Болтать, сам понимаешь, не стану. Или здесь не ты решаешь?

Тимка снова отвернулся, заботливо, глядя в витрину, поправил шарф и едва ли не принялся насвистывать. Яйцеголовый снова заглотнул наживку.

— Почему не я? Я решаю!

— Так и реши ж, — безразлично откликнулся Тимка, переступая ногами и показывая, что ему, занятому человеку, уже надоело тратить время зря.

— Заметано, Сатирик, — сказал Яйцеголовый. — Только гляди уж…

Тимка молча ухмыльнулся. Он выиграл, потому что видел и знал Борьку и учел все его ошибки. Особенного торжества Тимка не испытывал, так как понимал, что Квадрат и Яйцеголовый — всего лишь чуть-чуть умнее и удачливее Борьки. Где-то, не слишком далеко, есть и другие, обвести которых вокруг пальца гораздо труднее. Но он отчего-то не сомневался в том, что в конце концов у него все получится.

В городке, где Тая жила раньше, был Дворец культуры — красное обшарпанное здание с серыми растрескавшимися колоннами. В последние годы в нем помещались ресторан, кино, нотариус и три малопонятных «офиса» — один китайский и два «лиц кавказской национальности». В небольшой комнате в торце седенькая веселая старушка — Валерия Никитична — уже сорок лет вела детский драмкружок. Кавказцы старушку не замечали и не обижали, а китайцы широко улыбались и вежливо кланялись. Тая ходила в драмкружок во втором-третьем классе и играла поросят и Карлсона.

В центре этого города на улицах стояли сплошь Дворцы. Это казалось Тае странным. Она останавливалась и смотрела, задрав голову. Потом двигалась дальше. Сбоку открылась широкая черная река. Тая пошла туда. За мостом было пусто и мрачно. Хотелось думать торжественно.

Перила на набережной были мокрые и холодные. Тая дотронулась до них пальцем и отдернула руку. Внизу, спустившись по ступеням к самой воде, стояла девушка в длинном светлом плаще и смотрела на темную беспокойную воду.

«А вот сейчас утопится от несчастной любви! — со сладким ужасом подумала Тая, тут же испугалась за незнакомую девушку и стала осторожно спускаться по ступеням. — Небось, при мне не станет топиться!»

Не то услышав, не то почувствовав Таино присутствие, девушка обернулась. Окинула девочку взглядом и улыбнулась. Тая хорошо знала эту улыбку и научилась на нее не обижаться. Улыбаться в ответ не стала, смотрела серьезно — жалко было сладкой торжественности момента.

— Нева высоко стоит, и на Фонтанке кольца закрыло, — непонятно сказала девушка.

Тая изобразила лицом вопрос, и девушка пояснила:

— Как бы наводнения не было… — и, помолчав, спросила: — А ты что тут одна?

— Я — Таисия, гуляю вот… просто так, — сказала Тая, а потом почему-то решила быть откровенной, хотя вообще-то незнакомая девушка была слишком красива, чтобы вызывать доверие. — Я недавно сюда приехала. С мамой. И мне один мальчик, который тоже приехал, сказал, что нам надо попробовать постичь этот город. Ну вот я и…

С лица девушки как будто бы окончательно сняли маску. От этого красота ее не только никуда не делась, но словно ожила.

— А что же, — с интересом и сочувствием спросила она. — Что же он-то, этот мальчик, не пошел постигать Город с тобой вместе?

Тая отчетливо услышала заглавную букву в слове «Город», и это ей что-то неотчетливо напомнило. Да и лицо девушки тоже как будто бы кого-то напоминало… Но кого? Обложку глянцевого журнала в киоске? А что, если она — модель? Вполне может быть…

— Наверное, не захотел, — Тая пожала плечами.

— А может быть, тебе самой следовало проявить инициативу? — предположила девушка. — Мальчики в вашем возрасте по сути очень стеснительные, — пояснила она свою мысль.

— Правда?! — поразмыслив несколько секунд, Тая была глубоко поражена рассуждением девушки. Как же ей это самой не пришло в голову?!

— Вполне может быть, — кивнула красавица в плаще. — Но надо знать обстоятельства…

— Мы вместе шли домой к нашему учителю, — тут же принялась деловито излагать Тая. — По поводу математического конкурса… Он к математике очень талантливый! А я — так себе, — вставила она.

— Не надо себя принижать, Таисия! — тут же прервала ее девушка. — Все время помни, что ты — совершенно уникальная. Других таких нет и никогда не было.

«Ага, легко помнить, когда сама такая красавица!» — подумала Тая, но на всякий случай запомнила, ведь девушка говорила совершенно искренне.

— Имя у тебя удивительно красивое. Таисия! Таис… Ты читала книгу про Таис Афинскую? — Тая отрицательно помотала головой. — Писатель Ефремов. Прочти обязательно и постарайся стать чуть-чуть на нее похожей. Ведь в имени есть магия, все народы это знали. Ты знаешь? Давай еще пройдемся вместе, хорошо?