Убить Ющенко! - де Вилье Жерар

Ему представлялось несколько возможностей. Или он уходит, как было предусмотрено, но не выполнив при этом контракт, или же пытается выполнить его, прибегнув к импровизации. Ему было хорошо известно, что его работодатель будет не в восторге от его бегства. Он был полностью в его руках. Только одно его слово, и милиция сцапает его, чтобы экстрадировать в Польшу. Не очень радостная перспектива.

После получасовых размышлений он решился на обдуманный риск и позвонил в 408-й номер. С биением сердца он ждал, пока не прозвучит пятый сигнал: значит, мишень изменила свои планы и не вернулась в номер. Он мог быть или в ресторане на девятом, или в баре на втором. Или же вообще покинуть отель. Последняя гипотеза оставляла ему возможность перехватить его, но на этот раз без посторонней помощи.

Стефан Освенцим поднялся и, не одевая пальто, прошел коридором к лифту.

Бар-ресторан на восьмом был пуст. Возвращаясь к лифту, он заметил рекламу фитнес-клуба. Маловероятно, чтобы его будущая жертва решила заглянуть туда в столь поздний час... Значит, оставался бар на втором. Он обнаружил там только двух русских, методично накачивающихся пивом. Чтобы не ждать лифт, он пешком спустился на этаж, где находилась администрация, а затем проскользнул в маленький коридорчик, который выходил к лифтам. У него не хватило времени вернуться обратно: приближалась какая-то пара. Женщину он не знал, но мужчина был именно тем, кого он должен был пристрелить.

Малко отступил в сторону, чтобы пропустить Ирину Мюррей. Вслед за ними в лифт вошел какой-то мужчина. Вероятнее всего, клиент отеля, потому что на нем не было пальто. Малко, взбешенный оттого, что ему мешают, мельком окинул его взглядом: блондин, на вид лет сорока, с гладкой кожей лица и с бледно-голубыми глазами. Он мог быть откуда-то с севера, из Польши, Прибалтики или же из Сибири. Мужчина смотрел в пустоту, скрестив руки.

— What floor? [9] — спросил Малко.

— Five, please[10].

Малко нажал на обе кнопки, четвертого и пятого этажей, становясь между незнакомцем и Ириной с невозмутимым видом. Так, как будто они уже были любовниками. На четвертом они покинули незнакомца и направились в номер к Малко. Толстый голубой ковер-мокет поглощал шум их шагов.

В отеле царила полная тишина. Это был настоящий Мариенбад. Едва оказавшись в номере, Ирина расстегнула свое длинное кожаное пальто и стала напротив Малко в коридорчике у входа. Тот прижал свои губы к ее губам, и вскоре нежный, но настойчивый язык двинулся навстречу ее языку. Потом он сделал то, что хотел сделать весь вечер. Обхватив руками обе ее груди через тонкую кашемировую кофточку, он начал играть их кончиками, лаская их и заставляя их твердеть под своими пальцами. Ирина принялась расстегивать пуговицы на его рубашке и положила свои длинные пальцы на его грудь, с ловкостью возбуждая его соски. Он прижал молодую женщину к стене, и, подавшись вперед своим тазом, Ирина безудержно отдалась его ласкам. Большое зеркало в платяном шкафу отображало их сцепление, придавая сцене дополнительный эротизм. Малко снял черную юбку, обнажая бандажную ленту облегающих чулок и полоску тела выше них.

Возбужденный, как старшеклассник, он отодвинул узкие трусики и погрузился в уже увлажнившееся влагалище.

— Посмотрите, — обратилась Ирина, — как все видно в зеркале. Это так возбуждает.

Наконец-то ему попалась настоящая шлюха. Когда он стягивал узкие трусики с ее бедер, а потом тянул их по высоким сапогам, она подняла одну ногу, чтобы избавиться от них, и оставила трусики на левом сапоге. Малко почувствовал, как у него пылает в паху. Это Ирина Мюррей всей рукой взялась за его член через ткань брюк. Он хотел расстегнуть свой ремень, но она остановила его, опустила «молнию» и погрузила руку в отверстие.

— Так более возбуждающе.

Она выпустила из плавок его напряженный член, немного поласкала его, затем с естественной грацией опустилась на колени, разбросав по сторонам полы своего длинного пальто, прежде чем взять в рот. Пока он наслаждался этой лаской, она взяла его правую руку и положила себе на затылок, так, как будто это он принуждал ее к этой фелляции. Он воспользовался этим, чтобы взглянуть на их отражение в зеркале, и это еще больше возбудило его. Он наклонился и начал расстегивать пуговицы кашемировой кофточки, освобождая две необычайно упругие груди. Ирина поняла послание: вынув член Малко изо рта, она поместила его между своими грудями и начала массировать его двумя нежными шарами.

Он уже изнемогал от ее деликатесов.

Схватив ее за волосы, он заставил Ирину подняться. Их губы снова слились, и он чувствовал под своими пальцами сладкую влагу, исходившую из ее низа. Внезапно он раздвинул ей бедра, воспользовавшись для этого своим коленом, и его член коснулся обнаженного влагалища. Вот тот момент, которого он ждал с тех пор, как увидел Ирину. Он слегка согнул ноги, поискал нужную позицию и мощным рывком таза вошел в молодую женщину. По своей инициативе она подняла одну ногу, с тем чтобы он мог глубже проникнуть вовнутрь. Он опустил руку и обхватил ее за бедро, чтобы удержать в такой позиции.

Позиция была неудобной и ненадежной, но страшно возбуждающей. Он хотел выйти из нее, чтобы отвести ее в комнату, но она удержала его легким стоном.

— Нет, не надо, продолжай вот так.

Ему не понадобилось много времени, чтобы взорваться в ее глубинах, пока она нашептывала:

— Я кончу, я сейчас кончу!..

Что она и сделала сразу же после него. Их соитие не длилось и десяти минут, но какие это были минуты... С горящими глазами, с прерывистым дыханием, все еще прислонившись к стене у входа, Ирина облизывалась от удовольствия. Ее острые груди выпирали из-под кашемировой кофточки, а мини-юбка оставалась на бедрах. Наконец она наклонилась и надела трусики. У нее был восхищенный вид.

Она упивалась словами. Малко, который также оставался в одежде, согласился.

— Это было превосходно, просто класс.

Короткий поцелуй, полный нежности.

— А теперь я уйду, — предложила Ирина. — Мне действительно надо навестить мою бабушку. Не провожай меня, я знаю дорогу, — завершила она, переходя на «ты», что было нормально после их поспешного «сближения».

— Нет, нет, — начал настаивать движимый исключительно своей галантностью Малко. — И потом, на этот раз может оказаться, что мы будем одни в лифте.

— Не заставляй меня фантазировать! — вздохнула со смехом Ирина Мюррей. — Я обожаю заниматься любовью в лифте.

Наконец-то он попал на настоящую шлюху, которая думала лишь о том, как заниматься сексом. И тут он осознал, что пистолет Макарова, засунутый за пояс у него за спиной, не сдвинулся с места все то время, пока они с Ириной занимались любовью. Он снова почувствовал его вес. Это ощущение вызвало в нем что-то вроде рефлекса Павлова. Молнией, так, как будто начала работать компьютерная программа, перед его взором мелькнул блондин, садившийся в лифт вместе с ними. И он подумал о Стефане, польском любовнике Евгении Богдановой. А что если это был он?

Ничто не подтверждало эту гипотезу, кроме одного обстоятельства, припомнившегося ему: человека, звонившего по телефону, когда он возвращался в отель...

Ирина Мюррей уже открыла дверь, и он бросился ей вдогонку, двигаясь бесконечными пустыми коридорами. Едва они вошли в лифт, как он раздвинул пальто и, минуя узкие трусики, всей рукой обхватил выпуклость внизу ее живота.

— Прекратите, — потребовала она, улыбаясь, — я иду к своей бабушке. В другой раз.

— Ты могла бы еще остаться. Я снова хочу тебя, — атаковал он.

— Мы еще недостаточно знакомы...

Это, вероятно, был украинский юмор. Она занималась с ним фелляцией, словно сумасшедшая, потом отдалась ему, стоя у стены, но в ее глазах это не было интимным сближением. Лифт уже останавливался, и она отстранила его, произнеся эту очаровательную фразу: