Убить Ющенко! - де Вилье Жерар

— Этот номер в закрытом списке, поиски займут немного больше времени, но я, в конце концов, разыщу его, — пообещал он. — Как только я получу его, я вам позвоню.

Стефан Освенцим дрожал от холода в маленькой «Шкоде» с неработающим обогревом. Как всегда, «Володимир» возник как тень и уселся рядом с ним. Россиянин хмурился.

— Что произошло? — спросил он строгим тоном. — Мне доложили, что тот, кого вы должны были ликвидировать вчера вечером, сегодня утром вышел из отеля живым и невредимым.

— Возникла проблема, — сознался поляк.

Он объяснил, как наблюдатель сообщил ему о том, что мишень возвращается в отель, хотя это было не так. Рассказ оставил его собеседника невозмутимым.

— Значит, контракт не выполнен! — заключил он.

— Да, но...

— Оставьте, такие дела второй раз не начинают. Теперь он начеку. Вы принесли оружие?

Стефан Освенцим чуть было не ответил «нет», но достал пистолет и положил его себе на колени. Россиянин тут же засунул его себе в карман и спросил:

— Вы не оставили никаких следов в отеле?

— Нет.

— Давайте сюда и паспорт.

Поляк подчинился. Теперь он чувствовал себя раздетым и уязвимым. Россиянин не терял времени и сообщил нейтральным тоном:

— Полагаю, нужно, чтобы о вас забыли на какое-то время, Стефан. Оставайтесь в своем пристанище, я свяжусь с вами через несколько дней. Держите.

Он вынул из кармана несколько банкнот и сунул их поляку в руку. Там было около 1000 гривен.

— Это вам на пропитание, — произнес он с почти теплой улыбкой. — Больше не могу, бюджет не позволяет.

— Вы могли бы оставить мне хотя бы паспорт, — заявил Стефан Освенцим, — я ведь не могу пользоваться своим.

— Сожалею, — сухо ответил россиянин, — но я не имею права. Этот паспорт является собственностью российского государства. А я всего лишь его бухгалтер. В любом случае, после истории в «Премьер-Палаце» он уже ничего не стоит: я его уничтожу. Ладно. Я вам позвоню.

Он вышел из «Шкоды», даже не пожав ему руки, и широкими шагами двинулся прочь. Стефан Освенцим проклинал свою глупость. Он должен был оставить себе паспорт и пистолет. Теперь он попал в тупик. Он посмотрел на деньги: с этим далеко не уедешь. И вдобавок, влиятельный человек, приютивший его по просьбе одного полковника из СБУ, запросто мог выставить его вон... Он, как автомат, завел машину и двинулся вверх по Курской.

Николай Заботин, остановившись возле торговца пирожками с маком, краем глаза наблюдал за отъездом Стефана Освенцима. Уже утром он знал, что поляк провалил задание, и сделал соответствующие выводы.

Во-первых, эта помеха подталкивала его к принятию решения, которое он априори отвергнул: довериться судьбе в том, что касается последней части задания. У него не было выбора. Еще одна попытка ликвидировать агента ЦРУ была бы слишком большим риском. Если бы он был верующим, то молился бы... Вторая проблема заключалась в Стефане Освенциме. С этого времени польский убийца представлял собой опасность. Он был связующим звеном между многими участниками операции. Он засветился и уже не был пригоден для использования, поэтому должен был исчезнуть как можно скорее. Николай Заботин подумывал было о том, чтобы ликвидировать его немедля, на стоянке на Курской, но там могли быть свидетели, к тому же это в самом деле было слишком близко к российскому посольству. Устранение Стефана Освенцима было запланировано уже с утра и поручено бывшим бойцам «Беркута», повинующимся малейшему слову полковника Городни, который был когда-то их начальником. У них был приказ ликвидировать поляка как можно скорее. Они должны были заняться им начиная с момента встречи на Курской и ликвидировать при первой же возможности. Стефан Освенцим не представлял уже никакого интереса.

Расставшись с «Володимиром», Стефан Освенцим стал успокаиваться. Это был всего лишь неприятный момент, который надо было пережить, думал он, потом россиянин снова обратится к нему за помощью.

Погрузившись в свои мысли, он очнулся только на пересечении Краснозвездного проспекта с какой-то боковой улицей. Он стоял на левой полосе, заблокированной автомобилем, который готовился повернуть налево. Справа от него машины продолжали движение, пользуясь зеленым сигналом. Он повернул голову в этом направлении, высматривая разрыв в потоке машин, и тут увидел проезжавшую мимо белую «Ладу» с двумя мужчинами в салоне.

Он почувствовал, как у него подскочил пульс.

Человек за рулем был никто другой, как Богдан Вокзальный, один из убийц Евгении Богдановой!

В мгновение ока Стефан Освенцим понял: россиянин собирается ликвидировать его. В таком деле свидетелей не оставляют. С ним это было проще пареной репы. Он ведь не мог сдаться милиции или покинуть страну. Разве что нелегально вернуться в Польшу. Что было чрезвычайно рискованно. Конечно, он с готовностью продолжил бы заниматься единственным знакомым ему делом — убийствами, — но в Киеве он мало кого знал, а в преступном мире не нанимают на работу по объявлениям в газете...

Наконец, ему удаюсь вырваться, и он продолжил движение, внимательно посматривая на дорогу. Метров через сто его последние сомнения рассеялись. Белая «Лада» ожидала во втором ряду припаркованных машин. Как только он проехал мимо нее, она тут же двинулась с места, садясь ему на хвост. У Стефана Освенцима вспотели руки и свело от страха живот. Эти «беркутовцы» были настоящими машинами для убийства. Он даже не попытался оторваться от них. Что толку? Им было известно, где он живет. Пока он отчаянно искал решение, зазвонил его мобильный телефон.

Его пульс участился, когда он узнал голос «Володимира».

— Есть новости, — сообщил россиянин. — У меня для вас работа. Встретимся в два в Андреевской церкви, что в начале Андреевского спуска.

Он закончил разговор, даже не попрощавшись, по-своему обыкновению. На несколько секунд Стефан Освенцим снова впал в эйфорию, но затем его как холодным душем окатило, и он резко вернулся к действительности. Богдан Вокзальный понял, как трудно вести слежку в пределах Киева, и россиянин решил ускорить процесс ликвидации.

Какое-то время поляк вел машину наобум, как утка без головы, говоря себе, что жить ему осталось два часа. Неожиданно в его голове мелькнуло спасительное решение. Он остановился, чтобы набрать номер на своем мобильном телефоне. Трубку сняли после третьего сигнала.

— Виктория?

— Да, — ответил женский голос.

— Я получил ваше сообщение. Я хотел бы встретиться с вами. Сегодня.

— Где?

— В Андреевской церкви. В два. Если вы знаете людей, которых интересует дело Ющенко, предупредите их. Мне многое известно.

Он прервал связь, снова впадая в эйфорию. Виктория придет на встречу не одна... От «Володимира» поляку было известно, что она контактировала с агентом ЦРУ, которого он хотел убить... Раз уж переходить в другой лагерь, так до конца. Чтобы успокоить себя, Стефан Освенцим начал размышлять о том, что собственными руками он в Киеве так никого и не убил.

Он представил лицо своего русского работодателя, когда тот окажется носом к носу с агентами ЦРУ и друзьями Виктора Ющенко. Говорят, что месть — это блюдо, которое надо есть холодным. Он попробует его горячим, как хороший борщ.