Ворон, колдунья и старая лестница - Зильфа Снайдер

На ней было длинное черное платье в обтяжку почти до пят. На ногах оказались специальные ритуальные туфли на высокой подошве, из растрескавшейся лакированной кожи, какие носят пожилые дамы. С шеи на кожаном шнурке свешивался магический медальон. Волосы были схвачены обручем, на лбу приклеился зеркальный треугольник, а на плечах, словно сложенные крылья, красовалась алая шаль. С первого взгляда на Аманду в голову приходили мысли о ночи, о прячущейся за мрачными тучами луне, о заклинаниях, зловещих голосах и бурлящем вареве в ведьмином котле.

А вот с первого взгляда на детей Стэнли в церемониальных костюмах в голову могло прийти что угодно. Разумеется, у Дэвида не было возможности ходить по барахолкам и распродажам старья. Поэтому ему пришлось выбирать из того, что отыскалось в бельевой корзине и паре коробок со старыми вещами на чердаке. Все найденное соответствовало правилам, за этим он проследил. Вещи достаточно старые, среди них нет ни одной белой, у каждого из детей есть хотя бы одна вещь, принадлежавшая умершему, и один краденый носок. Но внешний их вид был просто ужасен.

Особенно странно выглядел Блэр. На нем красовалась толстовка, которую отец носил в колледже, поэтому она уж точно была очень старой, – бледно-синего цвета, с желтыми буквами «Университет Калифорнии» на груди. Блэру она оказалась страшно велика, почти до колен. Дэвид закатал рукава, так что получились нелепые кольца, и все равно Блэр едва мог высунуть из рукавов пальчики. В качестве вещи, принадлежавшей умершему, Дэвид повязал на шею брату мамин шарф, ставший от этого похожим на гигантский шейный платок. Шарф был розовый, из тонкой ткани, и такой длинный, что Блэр то и дело наступал на его концы. Одна нога его была обута в шерстяной тапок, а другая – в украденный носок, теперь превратившийся в грязно-розовый, подвязанный на лодыжке одной из Эстериных лент для волос, иначе бы он просто свалился.

Дэвид впервые внимательно посмотрел на Блэра, на сестер в странных нарядах и не смог сдержать улыбки.

– Он и правда выглядит несколько странно, – сказал он Аманде.

Та хмыкнула:

– Странно? Нет, он выглядит не странно. Он мог бы выглядеть странно, но сейчас он просто смешон. Вы все так выглядите.

Дэвид был вынужден признать, что Аманда права. Все дети Стэнли выглядели нелепо в этих одеждах, торчащих одна из-под другой, не по размеру, и в теннисных носках у каждого на ноге.

– Пойдемте, – скомандовал Дэвид детям и направился к своей комнате.

– Постой-ка минутку, – сказала Аманда. – Куда это ты собрался?

– Избавиться от этого хлама, – пояснил Дэвид, с каждой минутой чувствуя себя все более глупо и уже начиная сердиться.

Девочка хмыкнула.

– Вернитесь. Я ведь не сказала, что вы одеты неправильно. Я просто сказала, что вы очень смешны. Придется проводить ритуал в чем есть, ведь когда еще у нас появится такая возможность – целый день без взрослых.

Дэвид уже всерьез собирался уйти в свою комнату и запереться там, но не стал этого делать и вернулся, однако не потому, что Аманда одобрила их одеяния. Он внезапно вспомнил о своем предчувствии и понял, что просто обязан вернуться. Что-то должно было произойти сегодня, и ему нужно было знать, что именно, и неважно, как он при этом выглядел.

Когда они зашли в комнату Аманды, Эстер потянула брата за рукав и спросила:

– А мы тоже выглядим смешно? Мы смешно выглядим, Дэвид?

Глава 11

В комнате Аманды всё уже оказалось готово к ритуалу инициации. Жалюзи были опущены, а поверх них задернуты шторы, чтобы в комнату снаружи не проникало ни одного лучика света. Дэвиду показалось, что он ступил из утра в полночь. Единственным источником света теперь оказалось неверное пламя свечи в центре комнаты, но его не хватало, чтобы осветить углы, поэтому они утопали во мраке.

Дэвид заметил, что над свечой на подставке стоял небольшой металлический котелок. Когда все оказались внутри, Аманда закрыла дверь и отошла к противоположной стене комнаты, затем медленно повернулась и посмотрела на детей.

– Пусть неофиты рассядутся вокруг котла, – приказала она торжественным монотонным голосом.

Эстер, которая все еще тянула Дэвида за руку, теперь стала отчаянно дергать за нее.

– Это и есть котел, – шепнул Дэвид уголком рта, указывая на котелок.

– А-а, – прошептала Эстер. Она повернулась к Блэру и повторила для него:

– Вот, Блэр, это называется котел.

– Шшш, – зашипел Дэвид. Он одной рукой зажал Эстер рот, а другой, положив ее на голову сестры, заставил ее сесть на пол. Потом он жестами велел Блэру сесть рядом с сестрой.

– Сядьте вокруг котла, – повторила Аманда, и Дэвид вовремя заметил, что Джени уже поднялась на цыпочки, чтобы подсмотреть, что там варится в котелке. Брат схватил ее сзади за одежду и толкнул на место в кругу.

Когда все наконец расселись, Аманда взяла со стола большой лист бумаги и внесла его в круг.

– Сначала, – сказала она, – каждый неофит должен получить новое имя. Духовное имя.

Джени, конечно, нужно было быть первой. Она села, поджав под себя ноги с закрытыми глазами, пока Аманда держала перед ней свиток, взятый со стола. Дэвид заметил, что этот лист был весь испещрен надписями вкривь и вкось, под разными углами.

– Дотронься до бумаги пальцем, и то имя, которого ты коснешься, станет твоим новым именем, – сказала Аманда. – Глаза не открывай.

– А что если мне не понравится это имя?

– Дотронься до бумаги.

Джени потянулась вперед, и Дэвид готов был поклясться, что она подглядывает из-под длинных ресниц. Наконец малышка ткнула пальцем ровно в середину какого-то слова.

Аманда взяла лист и провозгласила:

– Калла. Духи нарекают тебя Каллой.

Джени улыбнулась:

– Мне нравится.

Следующим был Дэвид. Его палец остановился на имени Темплар. На его вкус, это было не совсем имя, но звучание мальчику очень понравилось.

Настала очередь Блэра. Он не подглядывал и указал на первую букву короткого слова «Звезда».

– Ух ты, – заметил Дэвид. – Это хорошо. Блэру это имя очень подходит.

– Духи не ошибаются, – отозвалась Аманда.

Следующей была Эстер, но когда Аманда развернула перед ней свиток, та заложила руки за спину и отказалась выбирать.

– Я Тессер, – сказала она. – И я не хочу никакого другого имени.

Все заспорили и начали галдеть, но это не помогло. Такая уж была Эстер. Она не часто настаивала на своем, но если уж что-то взбрело ей в голову, переубедить ее было невозможно.

– Послушай, – сказал Дэвид Аманде, – помнишь, как-то ты мне сказала, что тебе показалось, будто Тессер – это ее духовное имя. Что, если так оно и есть? Может быть, поэтому она стала так себя называть? Почему ее духовное имя не может быть Тессер?

Аманда пожала плечами.

– Хорошо, – ответила она. – Мне-то все равно, но если имя выбрано неверно, она никогда не достигнет больших высот в оккультной науке.

Девочка посмотрела сверху вниз на Эстер, продолжавшую с упрямым видом сидеть, держа руки за спиной.

– Впрочем, не думаю, что она в принципе чего-то достигнет, – заметила Аманда.

Когда все выбрали себе духовное имя, Аманда поставила в магнитофон кассету, и в комнате зазвучала очень странная, похожая на восточную, как показалось Дэвиду, музыка. В ней было много высоких протяжных нот на фоне мягких, глубоких, монотонных ударов барабанов, напоминавших стук сердца великана.

Потом девочка зажгла несколько благовонных палочек в подставках по четырем углам комнаты. После этого она исчезла за занавесом, закрывавшим дверь в чулан. Там вспыхнул свет, и несколько минут Аманда оттуда не выходила.

В комнате меж тем распространялся сладковатый дым благовоний, и воздух стал почти осязаем. Странная музыка все продолжала играть, и дети сидели кружком возле котелка, поджав под себя ноги, ожидая возвращения Аманды.

Наконец свет в чулане погас, и Аманда вышла, ступая медленно и царственно, неся на вытянутой руке небольшую металлическую шкатулку. Она стала ходить кругами вокруг котелка, неся шкатулку перед собой, и бормотала какие-то непонятные слова, нечто вроде «малу-арабон-ралу-белабор».

Она все ходила и ходила, и Дэвид заметил, что сам начинает покачиваться в такт с Амандой. Неверный мерцающий свет, медленные мерные шаги Аманды, завывающая пульсирующая музыка, тяжелый сладкий запах благовоний, поминутные вспышки света, отраженного в треугольнике на лбу у Аманды, – все это стало смешиваться в голове у Дэвида. Он почувствовал себя очень необычно: голова стала словно бы легкой и слегка кружилась, а в животе появилось незнакомое ощущение. С некоторым отстраненным восторгом он подумал, не начинает ли впадать в то, что называют трансом, когда чей-то громкий голос сказал:

– Аманда, ты бы лучше остановилась.

Это была Эстер. Все взгляды устремились на нее. Даже Аманда прекратила мерное хождение вокруг котелка и воззрилась на Эстер.