Повседневная жизнь викингов IX–XI века - Наталия Будур

Девушки, имевшие отца и братьев, не могли решить свою судьбу сами. Порядочная дочь всегда предоставляла отцу и старшему брату право выбора себе мужа.

Однако редко когда родичи неволили девиц и в большинстве случаев старались прислушиваться к их мнению. Хозяином в доме и старшим в семье всегда был отец. Его слушались не только дочери, но и сыновья, какими бы знатными воинами они ни были.

Независимыми были только вдовы, не имевшие отцов, и девушки-сироты. Они имели право собственного согласия на брак, и, в соответствии с законами, сын не мог выдавать мать замуж против ее воли. Но даже вторичные браки вдовых дочерей, воротившихся в отеческий дом, если отец их был еще жив, зависели исключительно от него.

Только отец мог выдавать дочь замуж. После его смерти, если у него были наследники, это право переходило к его шестнадцатилетнему сыну, который выдавал замуж также и сестер. Только за неимением сына мать имела право выбирать дочери мужа.

Впрочем, если двадцатилетняя девушка два раза напрасно просила позволения своего опекуна выйти замуж, то могла сама обручиться с третьим женихом, посоветовавшись наперед с кем-нибудь из родных, прилично ли для нее это супружество.

Когда же отцы (или опекуны) принуждали своих дочерей, то ничего хорошего из этого не выходило. Об одном таком случае рассказывается в «Саге о Ньяле». У исландца Хаскульда была дочь Халльгерд Длинноногая. Она отличалась красотой и учтивостью, но нрава была тяжелого и вспыльчивого. Хаскульд не спросил согласия дочери на брак, потому что побыстрее хотел выдать ее замуж за богача Торвальда. Гордая Халльгерд возмутилась, ибо почувствовала себя «выданной за первого встречного». Однако отец был неумолим. Он сказал Халльгерд: «Я не буду менять из-за тебя и твоего глупого честолюбия свои планы. Я решаю, а не ты, раз нет между нами согласия». Халльгерд смирилась и вышла замуж за Торвальда. Однако счастья этот брак новобрачному не принес. Не прошло и полгода, как она смогла сделать так, что Торвальд был убит ее воспитателем.

Жених должен был обратиться к отцу невесты и передать ему предложение. Отправляясь свататься, жених одевался в свое лучшее платье. Свататься никогда не ездили в одиночестве, а только с отцом или ближайшим родственником.

Когда предложение было сделано и принято благосклонно, начинали договариваться о брачных условиях. Жених объявлял, сколько имения назначает будущей жене: это называлось «женским даром». Также он назначал «дружеский дар» (выкуп за жену) будущему тестю, а отец невесты, со своей стороны, выделял дочери приданое, которое было ей вознаграждением за потерю прав на отцовское наследство. Дары и приданое давались золотом, серебром, рабами, домашней утварью и скотом. Усадьба никогда не делилась, и дочери никогда не давался ее «кусок». Делалось это для сохранения в целости и сохранности земельного участка семьи.

«Женский дар» и приданое считались собственностью жены. В случае смерти мужа или развода с ним она была единственной и полноправной хозяйкой этого своего движимого имущества. После смерти женщины дары переходили в собственность мужа и детей, а если женщина умирала бездетной, то ее ближайшим родственникам.

Такой свадебный договор, который назывался «покупкой невесты», аналог современного брачного контракта, по своей сути был настоящей торговой сделкой, потому что по его условиям дочь семейства поступала в собственность мужа. Договор заключался только в присутствии родных с обеих сторон.

После заключения договора переходили к обряду обручения, во время которого соединяли руки жениха и невесты. Знаком совершения помолвки был молот Тора, который клался на колени сидящей невесты, чью голову закрывали покрывалом.

Именно обряд обручения позволил Тору в одной из песен «Старшей Эдды» вернуть себе похищенный великаном Трюмом молот Мьёлльнир. Великан спрятал молот в глубинах земли и соглашался вернуть его только в обмен на красавицу Фрейю, которую он хотел взять себе в жены.

Собрались на совет все великие асы,И богини все также пришли на совет.Сообща совещались могучие боги,Как оружие Тора обратно достать?Хеймдалль молвил слово, из асов белейший,Он грядущее ведал, подобно ванам:«Пусть Тор под покровом предстанет брачным,Ожерельем Брисингов[25] шею украсит.У пояса пусть ключи забренчат,И с колен ниспадает женское платье.Пусть ценных камней на груди будет много,И невесты убор на голове у него».Тор возразил, из асов сильнейший:«Бабою будут звать меня боги,Если в женское платье я наряжусь!»Молвил слово Локи, Лаувейи сын:«Полно Тор, перестань! Не болтай ты пустого!Скоро йотуны наши края завоюют,Если Мьёлльнира мы возвратить не сумеем!»И украсили Тора покровом брачнымИ Брисингов ожерельем широким.У пояса связка ключей забренчала,Складки женской одежды с колен ниспадали.На груди засверкали блестящие камни,И невесты убор на главе его был.И молвил Локи, Лаувейи сын:«Наряжусь я служанкой, тебя провожу я,Вдвоем мы отправимся к йотунам в край».Привели из ограды козлов круторогих,[26]В колесницы впрягли их для быстрого бега.Рушились горы, земля загоралась,Ярый Громовник в Ётунхейм ехал.И воскликнул Трюм, исполинов властитель:«Собирайтесь вы, турсы, и скамьи готовьте!Асы прислали мне Фрейю в невесты,Ньорда дочь из Ноатуна.Черных волов мне во двор здесь приводят,Коров златорогих, Трюму на радость.Богат серебром я, богат ожерельями,Лишь Фрейи одной мне еще не хватало».Вечер настал, пировали турсы,Брагою щедро гостей угощали.Быка съел муж Сив[27] и восемь лососей,И сласти все, что для жен припасли.И выпил Громовник три бочки меда.Вымолвил Трюм, исполинов властитель:«Кто в жизни видел столь прожорливых жен?Не видел я век, чтоб невеста так елаИ меду так много умела бы выпить!»Сидела при Фрейе служанка разумная,И турсу служанка ответила живо:«Целых восемь ведь дней Фрейя вовсе не ела —Так страстно стремилась в край Трюма она!»К невесте подвинулся Трюм — целоваться,Но, раздвинув покров, отпрянул он в страхе:«С чего горят очи Фрейи так грозно?Кажется, словно в них пламя пылает!»Сидела при Фрейе служанка разумная,И турсу служанка ответила живо:«Целых восемь ночей Фрейя глаз не смыкала —Так страстно стремилась в край Трюма она!»Явилась тут у Трюма сестра престарелаяИ требовать стала от Фрейи дары:«С своих рук подари ты запястья мне красные,Ими заслужишь ты милость золовки,Милость золовки и ласку ее».Вымолвил Трюм, исполинов властитель:«Пусть Мьёлльнир скорей принесут для обряда,Положим его на колени невесте —Во имя Вар[28] освятит наш союз».Сердце у Тора в груди засмеялось,Как только увидел Громовник свой молот.И прежде всех умертвил он Трюма,Потом и гостей всех, родичей йотуна.Убил и старуху он, Трюма сестру,Что выпросила у невесты запястья.Смерть вместо золота старой досталась,Вместо подарка — удар молотка.Так добыл Громовник свой молот обратно.[29]

Брак, совершенный без помолвки, назывался поспешным и слабым и считался незаконным. Всякая законная жена должна быть, по старинному выражению, куплена дарами, или, по словам вестготского закона, даром и словом, то есть быть выданной замуж с согласия отца и совета родных по предварительному соглашению. Она называлась брачной и законной женой, а дети ее становились законнорожденными и имели преимущественное право на усадьбу и имущество отца.

Девушка, вышедшая замуж без обряда, сманенная, похищенная или военнопленная, считалась наложницей, каким бы ни было ее происхождение, и дети, прижитые в таком браке, назывались незаконнорожденными. Когда ярл Рёгнвальд уехал в Норвегию вместе с Астрид, дочерью Улофа Шётконунга, и без ведома отца обручил ее с Олавом Толстым, Улоф Шётконунг так и не признал этот брак законным и говорил, что ярл отдал его дочь «толстяку в наложницы».

 Добрачные отношения с девицами не приветствовались. Так, конунг Харальд Прекрасноволосый, воспылав страстью к красивой дочери финна Сваей, пожелал в первую же ночь после знакомства возлечь с ней. Отец строго ответил королю, что тот может получить его дочь только после обмена брачными клятвами. Нарушение этого правила считалось тяжелой обидой не только невесте, но и всем ее родичам.