Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 3 - 2018 - Людмила Ивановна Рублевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перелистаем воспоминания графа Льва Потоцкого о местечке Свислочь, принадлежавшем референдарию графу Тышкевичу, о том периоде, когда Доминик и Теофила только ждали благополучного исхода своего дела:
«У другой карчме побач размяшчалася разведзеная Старэньская (Старженьская. — Прим. авт.) з Мараўскіх, якая стала жонкаю Радзівіла пасля яго разводу з Мнішкаваю. Князь уладкаваў для яе ў Свіслачы часовае жыллё ў яўрэйскім доме, але з пышнай раскошаю і заўсёды гатовы быў прыслужваць пані свайго сэрца...
Прабіла другая гадзіна, але ні Старэньскай, ні Феліксавай Патоцкай, ні кн. Радзівіла не відаць. З абедам чакаюць на іх. А пан рэферэндарый з вышытым на адзенні ордэнам Белага Арла, з-за сваёй акуратнасці вельмі балюча перажываючы, нецярплівіцца, сядае ў акне, выглядвае — дарма!
Раптам загрукацела на развадным мосце. І на поўным ходзе чацвёра англійскіх коней, запрэжаных у двухколку, заехалі пад ганак, выбудаваны па апошняй модзе. З яе вылезлі абедзве дамы, што пазніліся, а з коней саскочылі кн. Дамінік і Лопат, яго неадступны фаварыт, абодва апранутыя пад жакеяў.
Толькі князь паспеў скінуць з сябе пунсовую куртку і надзець фрак, рэферэндарый, выходзячы яго спаткаць: "Каго маю гонар вітаць у маім доме,— загуў дрыжачым ад гневу голасам, — ці князя конюхам, ці конюха князем? Да чаго гэта, зжальцеся, дайшло? Яшчэ нядаўна сябры с. п. кн. Караля насілі радзівілаўскі колер, а сёння Радзівілы надзяваюць ліўрэй сваіх слугаў!"»
Не правда ли, любопытная зарисовка о молодой паре, весело нарушающей традиции?
Кстати, отчимом автора этих мемуаров Льва Потоцкого был сын уже знакомого нам министра Генриха Брюля, генерал артиллерии.
Что ж, ветер времени сдувает все лишнее, наносное. Мы с вами попробовали перебрать эти унесенные сухие листья... Но остается на скрижалях вечности не то, кто кем увлекался, кто кому с кем изменял. Остаются деяния, скверные либо достойные. Остаются личности, если они — не временно возникшие мыльные пузыри, пусть и радужно переливающиеся.
ГРОЗНАЯ КНЯГИНЯ АЛЕКСАНДРА.
АЛЕКСАНДРА ОГИНСКАЯ
1730—1798)
Как бы вы себя почувствовали, если бы ваша соседка за столом, не прерывая светской беседы, взяла серебряное блюдо и между делом аккуратно скатала в рулон? Наверное, неуютно. Возможно, даже больше никогда не попросились бы в этот дом.
Но если на дворе конец XVIII века, вы живете в Гродно и мечтаете о высшем обществе — вам никак не обойти салон княгини Александры Огинской, урожденной Чарторыйской. Весь цвет Речи Посполитой — там! Так что придется смириться с тем, что хозяйка, влиятельная политическая интриганка, может невзначай согнуть в ладони монету, съесть 60 куриных яиц в один присест ну и, если придется, птицу в полете подстрелить.
Итак, знакомьтесь: грозная красавица Александра Юзефа из Чарторыйских.
Александра была из тех, о ком говорят: родился с золотой ложкой во рту. Отец — канцлер великий литовский Михал Чарторыйский, мать — австрийская графиня Элеонора Моника Вальдштейн. Перед такими, как писал мемуарист, «праснаком да ног». Девочка от рождения оказалась в сердце политических событий. Ее родная тетя Констанция вышла замуж за Станислава Понятовского. В семье родился мальчик, которого также назвали Станислав. Ему суждено было стать королем Речи Посполитой. Но для этого объединилась вся родня — политическая партия под названием «Фамилия», которую организовал Михал Чарторыйский. Политик волевой и безжалостный. Например, Мартин Матушевич упоминает в мемуарах, как перед началом брестского сеймика он уговаривал местных чиновников, чтобы те сторонников Радзивиллов «калі не пазабівалі, то, прынамсі, пакалечылі і з сейміка прагналі».
После смерти отца Чарторыйский выкупил у Понятовских имение Волчин и устроил там великосветскую резиденцию. Дворец из лиственницы на 36 комнат, два кирпичных флигеля на 52 комнаты, в роскошном парке бродят благородные олени. А еще — профессиональный театр. Михал Чарторыйский обладал феноменальной памятью, знал наизусть «Илиаду», устраивал литературные вечера.
У Александры — две старшие сестры и младший брат. Сестры пристроены удачно, причем так сложилось, что обе были женами Яна Ежи Флеминга, по очереди, конечно. После смерти Антонины Флеминг женился на Констанции — связи-то семейные терять не хочется. Александра вышла замуж в восемнадцать. Брак был, разумеется, сделкой. Жених, воевода подляшский Михал Антоний Сапега, старше невесты на тридцать семь лет. И ему позарез нужна поддержка «Фамилии» в тяжбе с Михалом Казимиром Радзивиллом. До этого Михал Антоний был женат уже дважды. С первой супругой, Катариной Луизой Сапегой, состоял в родстве и даже побывал под арестом за поддержку претендента на трон Станислава Лещинского. Спас Михала Антония от опалы великий гетман литовский князь Вишневецкий. Спустя десять лет Михал женится на его вдове, Текле Розе из Радзивиллов, предварительно разведясь с Катариной. Текла умерла спустя два года после свадьбы, но оставила мужу огромные богатства. Женившись на Александре Чарторыйской, Михал Антоний стал частью могущественной «Фамилии». И спустя год получил должность подканцлера литовского, которую до него занимал тесть.
Вот только не нужно представлять его как Синюю Бороду. Михал Антоний писал стихи, переводил Вольтера, сочинял пьесы. Так что и при нем Слонимский дворец был вполне себе приютом муз. Только, воображая шик той эпохи, учитывайте разницу в менталитетах. Пример — родственник Антония, брестский воевода Сапега, запрещал слугам после банкетов мыть серебряные тарелки, дабы не утратили в весе. Протереть слегка рукавом, да и ладно.
Михал Антоний умер в 1761 году, и вдова стала одной из самых богатых и влиятельных невест. С портрета на нас смотрит темноглазая крупная красавица, властная, умная. В Варшавском сейме для таких дам была устроена специальная ложа, из которой они могли наблюдать за политическими вихрями... И управлять ими за кулисами.
За сердце амазонки вступили в соперничество два магната: Юзеф Сангушко и Михал Казимир Огинский. Последний завоевал внимание Александры игрой на кларнете. «Калі пачаў іграць, падканцлерына ўсё больш ласкава пачала на яго глядзець, а назаўтра ўжо Агінскі, пісар польны літоўскі, пачаў быць у роўным афекце з князем Сангушкам, старостам крамянецкім».
Вдова Сапеги приняла предложение красавца с кларнетом... Только вот не зря русский посол Репнин называл князя Огинского «мокрой курицей». У Михала Казимира, рано осиротевшего, было шесть старших сестер плюс любящие тетки. У всех характер — как у Александры из Чарторыйских. А единственный наследник
